Сергеев М. Д. / Произведения

Нерприятность
 
На синем льду Байкала,
близ снежного жилья,
на солнышке лежала
нерпичья семья.
У папы сон тонок,
и храп стоял при том.
А меленький нерпёнок,
совсем ещё ребёнок
(он так привык с пелёнок!),
помахивал хвостом.
 
И только нерпа-мама
(на то она и мать)
глядела в небо прямо,
не думала дремать.
«Ах, сыну бы силёнок
сегодня… и потом…»
А маленький нерпёнок,
совсем ещё ребёнок
(он так привык с пелёнок!),
помахивал хвостом.
 
Но ветер, полный зноя,
невежа и нахал,
вдруг поле ледяное
в осколки размахал.
У мамы голос тонок,
она грозит ластом…
А маленький нерпёнок,
совсем ещё ребёнок
(он так привык с пелёнок!),
махает в такт хвостом.
 
Вот по морю спросонок,
в сиянье золотом,
на льдине плыл нерпёнок,
помахивал хвостом.
«Куда ты, мой упрямый?
Сыночек! Дорогой!» –
плыла на льдине мама
(конечно на другой).
 
На третьей льдине папа
спал и не знал беды:
не от его ли храпа
ломает ветер льды?
Во сне он видит чудо –
вкуснейшую плотву,
не ведая покуда,
что стало наяву.
 
На берегу Байкала,
у самой кромки вод,
испуганный немало,
стоял лесной народ.
Все смотрят, плачут, стонут:
«Ах, как бы их спасти!
Сейчас они утонут!
С Байкалом не шути!».
 
Гудит вода густая,
плывёт семья, плывёт,
но вот уже растаял
под ними синий лёд.
Водою стали глыбы.
Характер моря – крут.
А нерпы словно рыбы –
они ж в воде живут!
 
Вода – аж ломит зубы.
Сто метров глубины.
А нерпы в тёплых шубах.
А нерпам – хоть бы хны!
Ныряли папа с мамой,
хватали рыбу ртом.
А молодой нерпёнок,
что вырос из пелёнок,
по-прежнему упрямо
махал себе хвостом.