Сергеев М. Д. / Произведения

Марк Сергеев
Разговор двадцать первый
«Чувство семьи единой», или Государство дружбы народов

Поговорим на этот раз, друг мой, о самом дорогом. О нашей с тобой земле. О земле, на которой мы родились, живём, любим и дружим, частицей которой каждый из нас является. «Много есть на свете, кроме нашей страны, всяких государств и земель, но одна у человека родная мать, одна у него и родина», – писал выдающийся педагог Константин Дмитриевич Ушинский, а его современник, великий писатель земли русской Лев Толстой, как бы продолжил мысль: «Что такое родина? Это – весь народ, совершающий на данной площади своё историческое движение. Это – прошлое народа, настоящее и будущее. Это – его своеобразная культура, его язык, его характер. Это – цепь совершаемых им революций».
Наша социалистическая революция была свершена во имя счастья рабочего человека, получившего право на труд, во имя счастья хлебороба, свободно растящего пшеницу на свободной от помещиков земле, во имя братства и дружбы народов. И к понятию «Родина» присоединилось ещё одно важное слово: «советская». Советская Родина. Собравшая под знамя дружбы большие и малые народы, населяющие одну шестую земного шара, семьдесят лет назад свергнувшая царизм, сплотившая народы в единую семью, создав Союз Советских Социалистических Республик – СССР. Её приветствовал Маяковский:

Мы
       Эдисоны
                      невиданных взлётов,
                                                         энергий
                                                                       и светов.
Но главное в нас, –
                                 и это
                                          ничем не заслонится, –
главное в нас –
                         это наша
                                        Страна Советов
советская воля,
                          советское знамя,
                                                      советское солнце.

Дружбу народов в нашей стране украинский поэт, академик Павло Тычина назвал «чувством семьи единой».
В Румынской Народной Республике у меня есть знакомый писатель Хараламб Зинка. Как-то гостил он в Иркутске, любовался Байкалом, потом вдруг заторопился в Ташкент. «Понимаешь, – сказал он мне, – отец меня ждёт». Я подумал, что отец его – румын тоже путешествует по нашей стране, и они назначили встречу в Узбекистане. Оказалось, что всё не так. Когда немецкие фашисты вошли в Румынию, многие жители приграничных городков бежали в нашу страну – это были интернационалисты, антифашисты. Отправили родители в путь и Хараламба, сквозь линию фронта чудом прошёл он в пылающую, захваченную уже фашистами Молдавию, выдал себя за молдаванина, потерявшего семью, наконец, изголодавшегося мальчишку, уже отчаявшегося добраться до мирной земли, поскольку никого из местных жителей он не знал, не сумевшего попасть к партизанам, подобрала советская воинская часть. Хараламб был отправлен в Узбекистан, в детский дом, откуда взял его к себе старый колхозник. Хараламб оказался шестнадцатым ребёнком в семье, его братья и сёстры были узбеками, русскими, украинцами, для всех обездоленных войной детей нашлось тепло и ржаная лепёшка, и светлая, ласковая улыбка у доброго человека. Кончилась война, дети выросли, судьба разбросала их по всей стране, Хараламб вернулся в Румынию, стал писателем, в последние годы войны он сражался в рядах Советской Армии с ненавистным фашизмом. И вот узбекский колхоз отмечал семидесятилетний юбилей хлопкороба Урбаши Абдугафурова. И в этот день шестнадцать детей – колхозники, инженеры, рабочие, продавцы магазинов, железнодорожники и румынский писатель Хараламб Зинка, люди шести национальностей, торопились на день рождения к своему отцу-узбеку, человеку большого сердца, спасшему, взрастившему их, отдавшему столько душевных сил чужим детям.

Мы несли на плечах своих радостный груз,
Силы сердца родине отдав,
В трудный год ты родился,
Советский Союз, – государство дружбы народов.
На востоке ещё грохотала война,
шли с врагами на бой партизаны,
и лежала в разрухе большая страна,
и зияли открытые раны.
Ни железа, ни хлеба, ни спичек,
ни дров, но цеха оживали заводов,
в муках дерзких рождалось на схлёстке ветров
государство дружбы народов.
И со всех концов огромной земли,
чтобы братьями стать навеки,
шли в Москву, шли на съезд, к Ленину шли
украинцы, армяне, узбеки,
шли казахи из диких голодных степей,
шли крестьяне Сибири и Волги.
Шли рабочие, сбросив тяжесть цепей,
что душили их злобно и долго.
И летел над землёю великий декрет,
словно птица под небосводом,
извещал он: отныне явилось на свет
государство дружбы народов.

За семьдесят лет Октября и шестьдесят пять – создания СССР наша дружба прошла сквозь испытания. Именно на неё всей своей жестокой мощью обрушилась Вторая мировая война, но фашистам не удалось сломить силу, созданную Лениным, советской властью и государством дружбы народов. С именем Родины лёг грудью на пулемёт, спасая своих товарищей, русский парень Александр Матросов, с мыслью о Родине писал свои удивительные стихи в застенках фашистской Моабитской тюрьмы татарин Муса Джалиль.

Может быть,
                      шепнут тебе однажды:
«Он устал,
                  он выбился из сил...»
Милая, не верь!
                          Так друг не скажет,
Если знал меня он
                                и любил.
Пусть не заблестят
                                твои ресницы,
Пусть не дрогнет у тебя рука, –
Разве я могу остановиться,
Если клялся
                     перед знаменем полка?
Если скажут:
                      «Предал он Россию,
Он изменник,
                        он свернул с пути»,
Милая, не верь!
                          Слова такие
Не посмеет
                    Друг произнести.
За тебя
            да за свою Отчизну
Я пошёл наперерез огню.
Что,
        скажи,
                   останется мне в жизни,
Если я любимым изменю?
Если скажут:
                      «Нет Мусы –
                                             он вражьей
Чёрной пулею
                         убит в чужой стране»,
Милая, не верь!
                           Так
                                  друг
                                          не скажет
Обо мне.
Не умру я –
                     песня молодая
Будет вечным факелом гореть.
Если погибаешь,
                             побеждая,
Разве это –
                   смерть?

Погиб Муса Джалиль за родину, за мир, за дружбу народов – и песня его бессмертна.
Когда начинали строить Усть-Илимскую ГЭС – журналисты подсчитали: на ней трудились люди пятидесяти трёх национальностей. И, стало быть, плотина этой могучей гидростанции – своеобразный памятник дружбе народов, кубометры, положенные в её тело русским и украинцем, казахом и белорусом, узбеком и молдаванином – всеми вместе, слились в единый монолит. Когда начали строить БАМ – на помощь строителям Сибири приехали грузины, армяне, азербайджанцы, отдельные участки взяли на себя москвичи и ленинградцы, да прибыли бригады комсомольцев, в которых есть представители многих национальностей страны, да плюс сибиряки – русские, якуты, тувинцы, хакасы, эвенки...
Вот какая стройка получилась. И когда соединились все строящиеся участки в одну дорогу, когда насквозь через всю Сибирь и Дальний Восток пошли по БАМу составы, грузы, поехали пассажиры, кто сможет сказать: какой рельс положен русским, какой – грузином, какой – бурятом, какой – таджиком? Это тоже замечательный памятник дружбе народов.
Знаешь ли ты: почему Братск называется Братском? Название старинного Братска, который был старше нашего Иркутска, произошло от слова «буряты» – их в старину новосёлы Сибири называли «браты», их именем назван город, славный и известный теперь всему миру. Но прислушайся: как символично это название, сколько в нём теплоты, сколько уважения народа к народу. Вот почему сегодня нашу с тобой республику называют РСФСР, то есть такая же, как и другие, Советская Социалистическая, но ещё и Федеративная, а ведь слово «федерация» – значит объединение, и, стало быть, наша Российская республика объединяет многие народы. Это черкесы и аварцы на юге, это мордвины и марийцы на Волге, это карелы на севере, это наши сибирские народы – якуты, буряты, эвенки, нганасане, юкагиры, ханты, манси и многие, многие ещё. Да ты и сам знаешь, что рядом с Иркутской областью на востоке находится Бурятская автономная республика (сейчас Республика Бурятия – Ред.). Автономная – значит самостоятельная. А на севере – Якутская автономная республика (сейчас Республика Саха (Якутия) – Ред.), а в состав нашей области входит Бурятский национальный округ, с окружным центром – посёлком Усть-Ордынский, на севере, в Катангском районе, есть поселения эвенков.
Около сорока народов и народностей – коренных, живущих на просторах тундры и тайги много веков, – приютила Сибирь. Многие из них до революции – почти все – не имели грамоты, у них не было письменного языка, не было книг. Тогда они сочиняли сказки и длинные стихотворные легенды о героях, которые вступали в единоборство с богами, с грозными силами природы, и у комелька в длинные зимние вечера замечательные сказители, обладающие уникальной памятью и помнящие иногда сотни тысяч строк, пели их своим сородичам:

Ствол у дерева серый,
Свечи в жёлтой листве,
А в стихах о Гэсэре –
Битва в каждой главе.
У старухи и старика
Нет мальчишки-озорника,
Чтоб его на коленях качать,
Чтоб ласкать, – нет у них потомка,
Нет собаки, чтоб лаяла громко,
Нет скота, чтобы луг топтать, –
Ни коня у них, ни овечки.
То поставят вершу на речке,
Ловят рыбок-мальков поутру,
То в их петельку в тёмном бору
Попадут тушканчик и заяц...
Так живут, от мора спасаясь,
Черемшой утоляют голод
И выкапывают саранки
Возле жалкой степной стоянки,
Где безлюдье, ветер и холод.

И вот в этой бедной, скромной семье рождается герой бурятского народа – Гэсзр.
Ты ведь знаешь русские былины о богатырях, об Илье Муромце, что сиднем сидел тридцать лет и три года, а потом сражался и с чудищем, и с Соловьём-разбойником. Такие народные герои есть у всех народов земли, есть они и у народов Сибири. Вот бурятского зовут Гэсэр. А у якутов – богатырь Нюргун. Якутские былины называются олонхо, и тех, кто их сказывает, зовут олонхосутами, а бурятские былины называются улигерами, и тех, кто их сказывает, зовут улигершинами. За годы советской власти выросла культура народов Сибири. Те, кто раньше имел грамоту, как буряты, например, стали писать и стихи, и прозу, и сказки, и очерки на родном языке уже с первых лет революции, потому что появились школы, учителя, потому что каждый изучал два братских языка: свой и русский. Свой, чтобы не забывалась, не исчезала культура родного народа, развивалась, свой, потому что это язык, на котором говорят твои родители и говорили родители твоих родителей, а русский потому, что это язык-друг, язык-посредник, помогающий всем народам нашей страны, говорящим на сотнях языков и наречий, понимать друг друга, говорить друг с другом, чувствовать себя единой семьёй.
Но у многих народов не было своей грамматики, азбуки, букваря. И вот за годы советской власти таких народов не стало. И вот что удивительно: едва появлялся человек, который создавал азбуку своего народа, тотчас же находились талантливые люди, которые брались за перо и рассказывали для всех людей удивительные истории о судьбе своих предков и о своей, совсем другой, светлой судьбе. И чукча Юрий Рытхэу, теперь знаменитый писатель, и манси Юван Шесталов, и нивх Владимир Санги – стали классиками своей литературы, их почитает свой народ, как мы Чехова или Льва Толстого. А ведь это совсем ещё молодые люди, наши с тобой современники!
Но забыли ли сегодня буряты, якуты, эвенки, юкагиры свои легенды, свои сказания о богатырях? Нет, и сегодня есть старики, которые помнят их наизусть. Недавно умер замечательный бурятский улигершин, поэт, член Союза писателей Аполлон Тороев. Я очень хорошо знал его. Помню, как в далёком сорок втором году, когда начал я учиться в Иркутском университете, наш профессор Марк Константинович Азадовский привёл к нам на лекцию пожилого человека, бурята, с очень оживлённым и добрым лицом. Глаза его были закрыты чёрными очками: знаменитый поэт был слеп. Чуть раскачиваясь, он стал петь свои улигеры, и в протяжном звуке чудилась просторная бурятская степь, плавно текущие реки, отары овец, жаркое солнце. И вдруг налетела буря – нет, то не буря, то враги пришли, и советский воин бьёт их из меткой своей снайперской винтовки.
Аполлон Андреевич Тороев родился ещё до революции. Однажды, когда я был у него дома, а жил он в Бохане, я спросил у поэта: в тот день ему исполнилось восемьдесят лет, как случилось, что он ослеп. И он ответил мне «Песней и жизни», которую я перевёл на русский язык.

Разве я был малышом?
Сидел на коленях отца без заботы?
Разве я был малышом?
Детство моё
Начиналось с работы.
Лихо взлетала зыбка,
качалась
назад,
вперёд,
в юрте под пламенем зыбким
качался мой пятый год.
А после –
уже не нянька я.
Земля от жары суха,
и тычется, словно пьяненькая,
качая меня, соха.
И солнце – шкурой распаренной
по дымному небу идёт.
Качается в душном мареве
мой
седьмой
год!
А дальше – тугими искрами
навстречу мне – лёд реки,
а дальше – лавиной –
быстрые сибирские рысаки.
И скорости поединок!
А те, кто затеяли спор,
сидят и глядят картинно:
иркутский шальной купчина
и наш богатей – Егор.
Летит иноходец ходко,
я ухожу вперёд...
И вдруг соперника плётка
швыряет меня на лёд.
Земля от меня летела,
лес отшатнулся назад...
Где моя удаль и смелость?!
Где вы, мои глаза?
Тихо.
И нет ответа.
Руки ощупали лёд.
Вытек последним светом
мой семнадцатый год.
Утром смотрел бы степи,
чистые, как слеза,
тысячу книг прочёл бы –
где вы, мои глаза?!
Вышел бы на рассвете
в тайгу, а в тайге – гроза.
Работал бы в райсовете –
где вы – мои глаза?
Пусть же для вас, люди,
спетая от души,
даром моим будет
песня улигерши.
Песню подхватит ветер,
в ней и покой и гроза.
Песня для вас, дети –
дети, мои глаза!

Да, мало теперь стариков, что помнят те времена, когда семнадцатилетнего паренька люди, подкупленные богатеем, могли сбросить с лошади и навек изувечить. И жизнь бедняка Аполлона Тороева была бы тёмной не только из-за слепоты его, но и от её безысходности. И осветила жизнь его революция, Великая Октябрьская, потому что она принесла свет в сердца людей, дала народам свободу, соединила их семьдесят лет назад в единую семью. И вы, друзья мои, бурятские мальчишки и девчонки, и вы, друзья мои, русские мальчишки и девчонки, и ты, мой друг, читающий эту правдивую историю, какой бы ты ни был национальности, берегите эту, рождённую в боях, дружбу.