Сергеев М. Д. / Произведения

Марк Сергеев
Разговор тринадцатый
Случай, ставший стихотворением, или Почему молчали ребята?

Скажу тебе честно: терпеть не могу ябед. Тайком, чтоб никто не видел, идёт такой человек и пересказывает другому всё, что было и не было, и вот люди ссорятся, у них неприятности. А этот ябеда не то чтобы радуется, нет, не в радости дело, хотя и такие попадаются, которым горе, причинённое кому-нибудь, доставляет именно радость, удовольствие, но чаще всего он доволен другим: он в чести у тех, кому шепчет на ушко всякую всячину, он даже, конечно, про себя, считает себя чуть ли не героем.
Но я в школьные годы не точно понимал: кто ябеда, а кто и в самом деле поступает, рассказывая о проступке своего товарища, смело. Для меня все были ябедами и фискалами – так мы называли этих ребят. Но вот однажды мне попалось стихотворение поэта Василия Лебедева-Кумача. Ты наверняка знаешь этого поэта, вспомни «Песню о Родине» – «Широка страна моя родная, много в ней лесов, полей и рек», или «А ну-ка песню нам пропой, весёлый ветер», или «Легко на сердце от песни весёлой, она скучать не даёт никогда». Он сочинил тексты многих замечательных советских песен, но теперь мало кто помнит, что Василий Лебедев-Кумач был участником Гражданской войны в Сибири, что именно в наших краях он стал подписывать свои партизанские стихи революционным именем «Кумач», – ведь кумач – это ткань, из которой шили красные флаги. И ещё мало кто помнит, что он сочинял не только песни, но и сатирические стихи, но и своеобразные рифмованные рассказы. И вот один из этих рассказов заставил меня задуматься: кто же такой ябеда, а кто такой – смелый, прямой человек.

Сидя за партой в вечерний час
На собранье родителей в школе,
Я услыхал любопытный рассказ
О маленькой школьнице – Оле.
... Была перемена. Класс опустел.
В классе остались двое:
Оля и вновь поступивший пострел
С вихрастою головою.
Оля искала свой дневничок
И долго копалась в парте,
И вдруг замечает, что новичок
Направился к классной карте.
Тихонько, с оглядкой, как вор подошёл.
Оля притихла. И что же?
Он толстым зелёным карандашом
Рисует на карте рожи.
Оля вскрикнула.
Он подскочил
И нож перочинный вынул:
Смотри, мол, девчонка, лучше молчи,
А то, мол, так вот и двину!
– Скажу!
– Нет, не скажешь!
– Скажу!
– Ну постой!
Увидишь, что будет с тобою!
У карты, в комнате классной пустой
Врагами сделались двое.
Мальчишка бил, угрожал и пугал,
Чтоб только она не сказала,
Потом он ей шоколад предлагал –
Она наотрез отказала.
И в общем и целом сломить не смогли
Девятилетней гражданки
Ни синяки, что под глазом легли,
Ни кличка «фискал», ни приманки.
Звонок прозвонил, и учитель узнал,
И все товарищи тоже,
Кто карту, кто школьную честь замарал,
Рисуя на карте рожи.

Интересно, что же произошло дальше? Как отнёсся класс к Оле и к новичку? Должно быть, одни считали, что она права: смело сказала правду прямо в глаза мальчишке, который набезобразничал, проявил неуважение к школьному имуществу, а, стало быть, и к самой школе, и к государству, ведь школьная карта – это собственность государства, её составляли картографы, её печатали в особой типографии, рабочие-бумажники изготовляли для неё прочную глянцевую бумагу, химический комбинат выпускал краски, лесорубы рубили дерево, на целлюлозном комбинате, таком, как Братский или Усть-Илимский, из дерева сделали целлюлозу, которая ушла на бумажную фабрику. Да ещё прибавьте транспортников: дерево везли, бумагу везли, отпечатанные карты везли. Другие, наверное, считали, что она не должна была говорить. Так? А вот в том случае, который описал поэт Василий Лебедев-Кумач не случилось ни того, ни другого. А произошло вот что: едва Оля встала и рассказала про случай на перемене, начался шум:
И целый шквал, голосами звеня.
Обрушился:
– Что там карта!
– Вчера он за косы дёргал меня!
– Он резал ножиком парту!
– Он мне чернила на парту лил,
– Испортил пять редких марок!
И оказалось, что всем насолил
Этот вихрастый огарок.
И, слушая это всё вновь и вновь,
Учитель, спокойный вначале,
Вдруг сурово нахмурил бровь:
– Так что же вы все молчали?
Зачем, в самом деле,
Зачем, почему?
Ребята притихли, как мышки.
– Зачем все обиды прощали ему,
Пустому и злому мальчишке?
Любили?
– Нет!
– Уважали?
– Нет!
– Боялись?
– Нет, дело не в этом...
Учитель хотел получить ответ –
Ребята не знали ответа.
И, пожуривши смущённый класс,
учитель отметил Олю...
Вот и весь любопытный рассказ,
Который я слышал в школе.

Помню: прочёл это стихотворение и задумался. Как же так получилось в классе, что новичок сразу стал в нём верховодить, стал обижать ребят и никто не дал ему отпора? Может быть, его боялись? Но станет ли целый класс бояться одного человека? Может быть, считали нетоварищеским поступком вывести хулигана на чистую воду? А он поступал по-товарищески?
И поэт Василий Лебедев-Кумач, рассказавший эту историю, и я, тогда, когда она впервые была напечатана, ещё совсем школьник, нашли свой ответ. Хочу я и тебя, юный мой товарищ, и друзей твоих, и всех твоих одноклассников попросить: напишите мне – почему, по вашему мнению, молчали ребята, почему копили они обиды, но не поступили так, как Оля?
Вот получу ваши письма, и мы снова встретимся.