Сергеев М. Д. / Произведения

Марк Сергеев
Разговор одиннадцатый
О поступках взрослых и детских, или Как проявить самостоятельность

После одного из разговоров ко мне пришло письмо, которое меня взволновало. Не стану говорить, кто его написал, потому что, поразмыслив, решил, что такое могло произойти не только в школе, из которой оно пришло, а и в других. «В этом году всё переменились, всё стали личностями, потеряли интерес к урокам, а заняты собой и даже галстуки стараются не носить».
Ты, наверное, ждёшь, что я сейчас стану тебе рассказывать историю пионерского галстука и напоминать знаменитое стихотворение: «Как повяжешь галстук – береги ею, он ведь с красным знаменем цвета одного», но я стану говорить вовсе о другом.
Ты взрослеешь, в один прекрасный день ты проснулся и почувствовал, что мир вокруг вроде бы переменился: тебя начало волновать то, что раньше казалось неинтересным, тебе вдруг стало небезразлично, кто на тебя смотрит, а кто нет, ты как бы увидел себя со стороны, разглядел внимательно и далеко не всем остался доволен. Если ты мальчик – тебя внезапно задела фраза, сказанная твоей одноклассницей, с которой ты и тумаками обменивался, бывало, и – ежели ты такой – за косички её дёргал. А тут она так посмотрела на тебя, что язык твой к нёбу прилип, вообще стало как-то неуютно. Если ты девочка – тебе вдруг захотелось быть понаряднее, поприметнее и стало почему-то очень важно, чтобы обратил внимание на перемены в тебе именно ОН. Ах, друг мой, я всё это испытал, и я тоже немел в седьмом классе, когда девочка, которая нравилась мне, вдруг останавливала на мне безразличный взгляд, словно я – человек-невидимка или стекляшка какая, а она что-то видит там, за мной, сквозь меня. Это она так показывала свою гордость. Всё понятно, человек взрослеет: ещё не кончилось детство, а уже началась юность, её преддверье, это она посылает тебе свои первые позывные. И тут наступает время поступков. Хочется что-то сделать, что-то совершить.
И вот он – первый поступок: я уже взрослый, галстук, признак детства, мне носить неловко. Стало быть, лучше галстук снять. Первый поступок! Но как в нём проявилась ещё незрелость ума, как в нём неточно сориентирован ты, друг мой! Начнём с вопроса: снять галстук – взрослый это поступок или детский? Конечно же, детский, потому что идёт из наивной предпосылки, что можно ВЫГЛЯДЕТЬ старше. Но ведь ВЫГЛЯДЕТЬ старше и БЫТЬ старше – разные вещи. Если ты вдруг из ученичка-середнячка, взявшись за ум, станешь ярким, интересным, многознающим даже за пределами программы, это будет чувствоваться при любом твоём ответе учителю – это поступок, потому что он от тебя потребует ВОЛИ, НАСТОЙЧИВОСТИ, УСИДЧИВОСТИ, ТРУДОЛЮБИЯ, тех самых черт характера, которые наиболее ярко проявляются в человеке, когда он становится взрослым. Если ты перестанешь держать руки в карманах, станешь вежлив с товарищами, особенно с девочками, если ты вдруг – по собственному побуждению – поможешь учительнице принести в класс (не во всех школах кабинетная система) тяжёлые наглядные пособия, поставишь на учительский стол цветок в стакане с водой, если ты откровенно признаешься в совершённом проступке, а природную силушку, что тебе, скажем, дана в большей мере, чем твоим товарищам, используешь, чтобы защитить слабого – ты будешь совершать большие и маленькие, но ВЗРОСЛЫЕ поступки.
В 1940 году в пионерском лагере «Юный железнодорожник», там, где теперь город Ангарск, мы – старшеклассники, которым было не обязательно носить пионерский галстук в старшем отряде, где почти все были комсомольцами, с огромным удовольствием повязывали его по утрам, старались, чтобы галстук был чистым, выглаженным. Так выглядел наш пионервожатый Володя Соболевский. Мы удивлялись: когда успевал он привести себя в порядок, но чем бы мы ни занимались – он был с нами, был примером, знал тысячи увлекательнейших историй, многие из которых я помню и сейчас, через сорок с лишним лет после того предвоенного года. Мы обожали Володю, его слово было непререкаемым законом, его суждения всегда весомы, его юмор отзывался добротой в наших сердцах, но если уж он строго посмотрел на кого-то – тот чувствовал себя тяжело наказанным. Таким был этот круглолицый, весёлый, тороватый на выдумки парень, и наш отряд был во всём первым: в играх, в походе, в военной игре, в будничной работе, в построении на линейке. И галстук у Володи и в самом деле выглядел кусочком красного знамени, окрашенного кровью бойцов революции.
Многие из нас оказались на войне. И вот через несколько лет пришёл я в иркутскую школу № 42, где после появления моей поэмы «Коммунисты», в которой я рассказал о жизни Володи Соболевского и его героической гибели на войне, ребята и учителя создали небольшой музей с его фотографиями и письмами с фронта. И тут, в Володиной школе, я вдруг понял, друг мой, что Володя-то был старше кое-кого из нас всего на год, что он в сороковом году был школьником! А нам он казался таким солидным, таким опытным! Даже в девятом классе Володя носил галстук, ибо был пионервожатым, и никто, никогда не подумал о нём, что он – ещё ребёнок. Его поступки, его жизнь, его отношение к людям и к миру, к порученному делу было взрослым, и в этом весь секрет.
Но поговорим и об этической стороне дела. Как выглядит такой поступок: явиться в класс без галстука или, едва представится возможность, спрятать его в портфель, а то и в карман?
Если ты хочешь, чтобы я сказал тебе полную правду – скажу: это выглядит как предательство. Ты как бы сам вышел из строя бойцов, оставив в цепи брешь. Ты вышел из строя тех, кто дал клятву Родине: быть честным, принципиальным, дисциплинированным, уважающим законы советского общества. И страна, которая поверила тебе и как доказательство этой веры вручила тебе красный галстук, вправе подумать: не ошиблась ли я в этом мальчике, в этой девочке? Не поведут ли они себя так же недостойно и в другом, не станут ли, в доказательство своей взрослости, нарушать нравственные правила, драться, издеваться над слабосильным, чтобы похвастаться своей силой, воровать, чтобы иметь деньги на «самостоятельность», а то и являться в школу в нетрезвом виде (о чём я с глубоким огорчением узнал тоже из присланного мне письма), чтобы кому-то показаться «настоящим мужчиной».
Я верю, что у тех ребят, о которых с тревогой написала мне школьница, ложное понимание взрослости пройдёт, что они подумают над всем, о чём мы сегодня говорили, что они поймут: часто целая человеческая жизнь начинается с одного поступка, он, как первое звёнышко в цепи событий, ведёт или к солнцу и свету, или в тупик.
Вот простая история, описанная нашим земляком, забайкальским детским писателем, о котором мы уже вспоминали, Георгием Граубиным, в стихотворении «Смерть журавля»:

По осени, подбитый на болоте,
Журавль упал, как пуля на излёте.
Упал, когда всего-то две ночёвки
Остались до спасительной зимовки!
Прощальный круг давала стая. Тихо,
Припав к нему, стонала журавлиха.
Всю ночь с тревогой слушала округа,
Как горько-горько плакала подруга.
Взлететь бы ей, да силы не осталось,
Ей сердце подточили боль и жалость.
И через день под южным звездопадом
Она навек уснула с другом рядом...
Неужто в детстве не был пионером,
Неужто красоты не замечал
Мой современник, ставший браконьером?
Всё может быть,
И в том моя печаль.

Да, друг мой, в том-то и печаль, что всё может быть, если уж в детстве позволить себе в угоду мелкому самолюбию нарушать законы нашей общественной жизни. Вот теперь мне хочется повторить старые, но не меняющие своей точности слова: «Как повяжешь галстук – береги его, он ведь с красным знаменем цвета одного».