Сергеев М. Д. / Произведения

Марк Сергеев
Разговор девятый
Для чего нужна нам сила, или Как не стать посмешищем

Давай поговорим. Поговорим о храбрости и трусости. Мне почему-то вспомнились сейчас старые стихи, которые мы учили когда-то, в тридцатые годы, в сельской школе на Украине:

– Что ты, братец, побледнел,
что с тобою сталось?
– Ой, за мною через хлев
аж сто волков гналось...

Впрочем, вспомнил я эти стихи не случайно, а потому, что сейчас как раз переводил на русский язык книгу стихов моего туркменского друга, замечательного поэта, учёного, автора книг для детей и теоретика детской литературы Каюма Тангрыкулиева. И что же? Смотрю, а в его книжке на туркменском языке есть стихотворение, в котором происходит почти то же самое, что и в давнем украинском стихотворении, четыре строчки из которого я только что привёл. Значит, многих людей на земле интересуют: как это растёт человек, который даже собственной тени боится? Как он может вырасти бойцом, защищать мать свою, отечество своё от врагов, если уже в детстве боится заступиться за товарища, сказать правду, разнять драчунов? Такой человек вызывает у окружающих презрение, ему и попадает больше других от всякого рода хулиганов и просто грубиянов, потому что он не может за себя постоять.
И писатели, изображая трусишку в смешном виде, тоже хотят одного: посмотри на себя со стороны, убедись, как неестественно твоё поведение. Об этом и стихи Каюма Тангрыкулиева, которые я специально для тебя, друг мой, и для твоих товарищей перевёл: вдруг и у вас в классе есть трусливые ребята, которые чуть чего – сразу в кусты? Стихотворение это называется: «Хочешь – верь, а хочешь – нет».

– Что случилось? Что с тобою?
Эй, Арчил, держи ответ!
– Сто свиней гналось за мною –
Хочешь – верь, а хочешь – нет!
– Брось, сосед. У нас от силы
Десять их на все село.
– Ну а если десять было?
Убежал – так повезло!
– Но никто не встретил стада,
ведь свинья – она видна.
– Всё равно спасаться надо —
Может скушать и одна.
– Ну пойдём, её отыщем.
Где там, толстая, лежит?
– Убедишься сам, дружище:
След её не убежит.
– В этом поле съесть Арчила
Нынче вздумала свинья?
– Здесь. Да мимо проскочила,
Где там ей догнать меня!
– А не та ль, что у дороги
На траве лежит, сосед?
– От неё унёс я ноги,
Хочешь – верь, а хочешь – нет.
– Ну, теперь поверил, что ли?
Видишь, спасся я едва...
– Это ж перекати-поле –
Шаровидная трава.
Ветер куст по полю, видно,
За Арчилом гнал вослед,
Этой травкой безобидной
Был напуган мой сосед.
Это было в самом деле,
Мы смеялись две недели,
Хочешь – верь, а хочешь – нет!

«Трус от страха медведя «тятей» зовёт», – говорят армяне, с большой иронией говорят они, а вот у туркмен, земляков Каюма Тангрыкулиева, пословица жёсткая, грозная: «Кто от битвы бежит – пусть в земле лежит», а мы говорим: «Трус умирает дважды», то есть первый раз от страха, а уж потом от истинной причины.
Значит, дорогой Марк Давидович, скажешь ты, чуть что – нужно в драку? В драку-то в драку, да по какой причине? – отвечу я тебе вопросом на вопрос. Все ли споры на белом свете нужно разрешать кулаками?
Впрочем, послушай, я перевёл для тебя ещё одно стихотворение Каюма Тангрыкулиева, называется оно «Петухи»:

Я вёл под уздцы
По селу ишака...
Упало на землю
Зерно из мешка.
И два петуха,
О покое забыв,
Рванулись к нему,
Раздувая зобы.
Есть повод для драки,
Посколькё зерно
На двух петухов
Оказалось одно.
И грозные птицы
(Вот удаль и прыть!)
Давай петушиться
И крыльями бить.
Их гребни горят,
Как в печи уголёк...
Но что там за шум
Их от драки отвлёк?
Глядят петухи:
Под берёзой рябой
Идёт петушиный
Упорнейший бой.
Не перья летят –
И пестры, и легки,
А пуговиц белых
И чёрных кружки.
И вороты рвутся
У пёстрых рубах,
И лица надуты
У хмурых рубак.
Свалились на землю
Средь пыльной трухи...
Нет, драки такой
Вам не знать, петухи.
Зерно их раздора –
Словечко одно...
– Возьмите, петух,
Это – ваше зерно.
Давайте на драку
Наложим запрет:
Посмешищем станем,
А сытыми – нет!

Да, так вот решили петухи, глядя на мальчишек. Конечно, слово слову рознь, бывает такое слово, что унижает тебя, ударяет по твоему самолюбию, больно ранит, особенно, если слово произнесено человеком, от которого ты не ожидал такой обиды. Но поможет ли драка? Если твой противник сильнее – он тебя поколотит, а потом ещё этим же словом будет дразнить, если ты сильнее – ты его поколотишь, он станет всё равно злиться на тебя и уже тайком оскорблять твоё достоинство. Где же выход?
Сложный это вопрос. Наверное, у тебя были подобные случаи.
А теперь я расскажу тебе историю, которая была со мной. В первом классе сельской школы, в деревне Грузкозорянка, я дружил с девочкой- второклассницей, дочерью нашей учительницы Марии Ивановны Бурыма. Девочку звали Юля, я часто бывал у них в доме, потому что брат Юли, Николай, или, как мы звали его – Колян, был большим выдумщиком. Во дворе мы с ним прокопали глубокую колею, сделали разъезды, ответвления, достали колёса от тачек, катали их по колеям, представляя, что это – поезда. И вот, видя меня часто с Юлей, мальчишки и девчонки с нашей улицы, в том числе и моя одноклассница Вера, в доме родителей которой мы снимали комнатку, стали дразнить нас «жених и невеста». Да ты знаешь эту дразнилку: «Жених и невеста тилинь-тилинь-тесто»! Мне было обидно, а Юля – та вообще плакала. Но дружба наша была крепкой, и мы всё равно ходили вместе. Но все же я злился, это было видно, и это ещё более подзадоривало дразнилыциков. Наконец я не выдержал, завязалась драка, кого-то я поколотил, от кого-то мне досталось, стукнул я и Верку. Сижу на крыльце, идёт её мать Анна Григорьевна, смотрит на меня сурово. Ну, думаю, сейчас ещё и от неё попадёт. А она подходит, садится рядом на крылечко хаты и говорит спокойно:
– Отлупцовалы тэбэ, хлопчэ?
– Ага, – говорю.
– А чого ж ты до ных лиз? Их жэ он скилько, а ти – одын. Чы усих хотив добыты?
– Ага, говорю, – усих...
– От чудак. Хиба ж усих побьёшь?
– А что они дразнятся?
– А ты йих нэ слухай. Собака лае – витер носэ. Йидить з своею Юлькою, навбудто вы и е женых та невеста. Воны й отстануть...
И что же ты думаешь? Отстали. Стали мы ходить с Юлькой не только рядом, а взявшись за руки, нам кричали «жених и невеста», а мы говорили: «А вам завидно?» И отстали.
Прошло с той поры столько лет, а совет Анны Григорьевны, нашей хозяйки, простой доброй крестьянки, впитавшей, мудрость от отцов и дедов, до сих пор помогает мне в жизни. И когда я слышу в свой адрес порой напраслину, я продолжаю жить так, как жил до того, если я уверен, что это напраслина, а не критика моих действительно неверных поступков. И как тут не вспомнить русскую нашу пословицу: «Кто гнев одолевает – тот крепок бывает». Что же, значит, всё прощать? Нет, не прощать, но уметь быть выше мелочей, но зато, как говорят в народе: «На крепкий сук точи топор, на брань умей давать отпор». Просто для того, чтобы дать отпор, не обязательно пускать в ход кулаки. Живи достойно, учись отлично, будь добрым и верным товарищем, вступись за слабого, признайся честно в совершенном проступке – не в этом ли доказательство силы, куда более надёжной, чем кулаки.
Вот для чего нужны нам силы: для защиты Отечества, для борьбы с тем, кто мешает жить людям, для того, чтобы встать стеной за справедливость. Тут уже себя жалеть нечего. А драться по мелочному пустячному поводу – не походить ли на тех петухов, которые в стихах Каюма Тангрыкулиева говорят: «Посмешищем станем, а сытыми – нет».