Сергеев М. Д. / Произведения

Марк Сергеев
Разговор пятый
Наши вечные родственники, или Что было бы, если птицы улетели навсегда

Лето, даже такое дождливое, как наше нынешнее, время нашего более активного общения с природой, чем остальные три четверти года. Каникулы, ты предоставлен себе, ты можешь посидеть с удочкой на берегу реки или озера, пойти в лес по грибы, которые пока из-за холода ещё прячутся в земле, но вот-вот вылезут на свет. Лето – время забав, но и пионерских дел, особенно для тех ребят, кто поехал в трудовой лагерь, кто живёт в колхозе и помогает родителям своим в поле и дома, и помогает не тем, что выдёргивает недозрелую морковку из грядки, а серьёзным делом – ведь в такую непогодь сорняк растёт быстрее, чем картофельная ботва.

Но давай с тобой поговорим сегодня о мире природы, в который ты сейчас окунулся, подумаем, друг мой, почему и XXVII съезд партии, и недавняя сессия Верховного Совета СССР так много внимания уделили защите природы? Министры, рабочие, писатели, врачи, партийные работники – люди разных профессий, выступая в Кремлёвском дворце, так горячо и взволнованно говорили о реках и лесах, о болотах и пустынях, как говорят о своих родных и близких.

Благодарю, земля, благодарю
За то, что видел озеро, зарю,
За всё вокруг, что знаю, слышу, вижу.
И эти дали светлые твои,
Пока мне хватит крови и любви,
Ни словом, ни поступком не обижу.
Люблю следить в рассветные часы,
Как на траве колеблются росы
Невыносимо синие подвески.
И не могу постигнуть, почему
Мы, взрослые, в родном своём дому
И думаем, и действуем по-детски.

Так начинает своё стихотворение о том, что значит для вас окружающий мир, кемеровский, к сожалению, рано умерший поэт Игорь Киселёв. Что значит его строка о том, что взрослые ведут себя с природой по-детски? Значит – легко, без раздумья, без попытки ощутить, что чудо природы не вечно, что если каждый из нас будет подходить к природе лишь как к собственной кладовой, в которой можно брать всё, что заблагорассудится, когда попало и как попало, – то придёт час, когда мир опустеет. Развороченный хворостиной муравейник, убитая из рогатки птица, сломанные кусты, выдранные с корнями грибы – лишь бы мне набрать кузовок, а там хоть и трава не расти, – всё это неуважение к природе, всё это может обернуться чёрствостью, душевной глухотой, развивающейся жестокостью. И вырастая, уходя из детства во взрослую жизнь, такой человек уже не пожалеет рощу у села, которая украшает жизнь, как праздник, если ему нужны дрова, он тайком ночью срубит под Новый год ёлку, с таким трудом взлелеянную на шумной городской улице и ласкающую взор тысячам людей, он срежет тюльпаны, посаженные у памятника людям, сражавшимся на фронтах Гражданской войны и погибшим за нашу с вами свободу и жизнь, срежет безжалостно, предав высокие идеи ради нескольких рублей в кармане, как это произошло недавно в Иркутске.
Ты стоишь посреди леса один-одинёшенек. Каким огромным кажется каждое дерево, какой бесконечной тайга. Но вот ты поднялся над ней в самолёте, да ещё реактивном – и тайга уже не кажется бескрайней, а могучее дерево – как малая хвоинка торчит из земли под тобой. Человек в наши дни приходит к лесу, к морю с могучими машинами, с огнём, металлом, взрывчаткой, и природе всё труднее сопротивляться его технической мощи. Сперва человек брал у природы всё, не задумываясь, всегда казалось, что лесов хватит на миллионы лет, что воды сколько угодно, а уж воздуха и подавно. И вдруг выяснилось, что для того, чтобы каждый из нас мог дышать – ему одному должны запасать кислород минимум пятнадцать деревьев. И вдруг открылось, что огромным городам, таким, как скажем, Нью-Йорк, не хватает питьевой воды, что в водопровод возвращают очищенную воду из канализации. И вдруг некоторым видам живого мира стало недоставать чистого воздуха, потому что их ощущение чистоты этого воздуха более тонкое, чем у нас с тобой. И вот уже нет некоторых птиц, и вот уже не увидишь на земле майского жука с перламутровой переливающейся спинкой, а их так много летало в дни моего детства. А вдруг случится так, как в стихах Игоря Киселёва:

Мне кажется, жалеют нас леса.
И небеса.
И – вроде бы – вплёлся
В напевы ветра, в птичьи голоса
Чуть слышный привкус боли непонятной...
А что, если однажды навсегда
Покинут птицы наши города
И никогда не прилетят обратно?!

И в самом деле, как бы опустел мир, если бы не стала в городах наших малиновок и синиц, вечных наших спутников – воробьёв, невзрачных, но шустрых и весёлых, если бы не увешивали ветки весной, в дни первой ростепели, звенящие скворцы, а гудели бы на наших улицах лишь автобусы да гремящие грузовики.
Мы не можем прожить без заводов и фабрик. Ведь промышленность выпускает для нас трамваи и одежду, кирпич и цемент, чтобы строить дома, и бумагу, на которой мы пишем письма и книги, заводы выпекают хлеб и изготавливают нарядную мебель. Но мы можем сделать, чтобы заводы как можно меньше дымили, чтобы, прокладывая дорогу через тайгу, так рассчитали трассу, что ни одно лишнее дерево не попало бы под топор, чтобы вода, взятая для производственного процесса, возвращалась в реку очищенной и безвредной. Об этом заботились делегаты съезда и депутаты Верховного Совета, ведь дело защиты природы касается всех: и депутатов, и тебя, и меня.
И вырастая гражданином своей страны, добрым её хозяином, бери с собой из детства любовь к травинке и деревцу, к ручью и зверьку, к миру, окружающему тебя. И помни эти удивительные строки поэта:

Благодарю, земля, благодарю
За то, что видел озеро, зарю,
За все вокруг, что знаю, слышу, вижу.
И эти дали светлые твои,
Пока мне хватит крови и любви,
Ни словом, ни поступком не обижу.

Ни словом, ни поступком, друг мой. Ни словом, ни поступком!
…Наступила грибная пора. Чуть пригреет солнышко в нынешнее мокропогодное лето, как рвутся из сокровенных пластов грибницы и обабки, и сыроежки, и рыжики. Прекрасная, чудная пора. Пойдём и мы с тобой в лес, друг мой, а перед тем посидим рядком, поговорим ладком.
Недавно был я в лесу, в воскресенье. И хотя день был не ахти какой, народу на полянках было много, кто в волейбол играл, кто рыбу удил, кто поливал друг друга из кружек, а кто и обедал: в лесу есть ужасно хочется – свежий воздух всегда рождает настоящий аппетит! К вечеру лес опустел, но войти в него было страшно. И не потому, что водятся в лесу разные звери, страшно, потому что лес был не похож на лес: мусор, консервные банки, бутылки из-под лимонада, да ещё разбитые меткими стрелками, устроившими с помощью этих бутылок и камней тир. Так неуютно, так больно стало мне, и я подумал, что же мы за хозяева, если к такому добру, как лес, относимся так не по-хозяйски, не по-товарищески! Разве он для нас одних? Разве в другое воскресенье не захотят приехать сюда или прийти другие люди?
Тут мне вспомнилась одна интересная сцена. Как-то я гулял по городу Софии, столице Болгарии, неподалёку от горы Витоша. Это такой же лесопарк, как у нас на двадцать первом километре Байкальского тракта. Лес, поляны, огромная каменная река, стекающая с вершины по склону: каменное русло сохранилось, а вода ещё в древние времена куда-то ушла. Отдыхают люди, бегают, играют в бадминтон, завтракают на траве. Хорошо! Но вот, под вечер все стали спускаться вниз, и у каждого небольшой бумажный или пластмассовый мешочек, а в нём и смятая бумага, и консервная банка, и скорлупа от яиц. Поднялся я вверх на поляну, где было днём особенно много людей – и удивился: чисто, словно никого здесь и не было, разве что чуть примята трава, да и та под ветерком, под вечерней росой, стала расправляться, оживать...
Я так отчётливо вспомнил это, стоя на замусоренной поляне, что стало мне горько и обидно, обидно за наш пригородный красивейший лес, за тех людей, которые придут на эту поляну в следующее воскресенье.
А ведь и у нас немало людей любят лес по-настоящему, как друга, как врача-целителя, как чудо, рождающее в нас самих добрые душевные качества. Они и относятся к лесу как к другу, не сорвут лишнего цветка – зачем их тащить домой целую охапку, когда несколько цветков в вазе замечательно смотрятся. Они, собирая грибы, не вырывают их с корнем, не разрушают тем самым грибницы – не по-хозяйски это, – срезают гриб ножичком, аккуратно, чисто, глядь, а через несколько дней на том же месте – новый грибок для другого грибника.
Вот и прошу тебя: будь другом лесу, куда ты отправишься за грибами да за ягодами, которые вот-вот поспеют. И не только грибы собирай, а собирай и накапливай в сердце красоту. Послушай тишину. Посмотри, как прекрасна самая неприметная, кажется, травка, когда она – живая. Посмотри, как ярка поляна, покрытая обычной кровохлёбкой, бордовыми шариками на тонком и прочном, как антенна телевизора, стебле. Посмотри на деревья – они все разные и каждое похоже на человека, у каждого свой внешний вид, своя одежда, свой характер.
А под ногами у тебя – сучья, присмотришься – а они тоже похожи: этот сучок на лошадку, летящую галопом, этот – на лохматого лешего, а этот и вовсе на забавного зверька, вроде Чебурашки. Возьмёшь домой такой сучок, чуть подпилишь, чуть подрежешь – и стоит у тебя, как память о лесном походе, забавная фигурка, и через много-много лет напомнит она тебе день и час, которые провёл ты в лесу один или с друзьями. И гриб не торопись срезать, а полюбуйся им сначала. И ягоду не рви жадно, а бери её любя.
Недавно в Восточно-Сибирском книжном издательстве вышел сборник рассказов, составленный замечательным нашим писателем Валентином Распутиным, книга называется «Санный путь». В ней собраны рассказы о природе, написанные Сергеем Залыгиным, Виктором Астафьевым и другими выдающимися литераторами, горячо ратующими за сохранность природы, и поэтому пишущими о ней ярко и увлекательно. Не читал ты ещё эту книгу? Найди её обязательно и прочитай. Ладно?
Так вот есть в этой книге рассказ и самого Валентина, Распутина: «Век живи – век люби». Герой его, по имени Саня, отправляется вместе с дядей Митяем в тайгу. Вот как он увидел голубицу: «Саня раздвигал кусты и замирал от раскрывшегося потревоженного густоплодья. Дымчато-синяя, сытно и рясно подрагивающая сыпь ослепляла, вызывая и удивление, и восторг, и вину, и что-то ещё, чему Саня не знал имени и что западало в душу всё это вместе скрепляющим чувством – смутным и добротворным».
Вот и я хочу, чтобы ты шёл в лес, как на праздник, чтобы возвращался не только с грибами и с ягодами, а с ощущением, что прикоснулся к чуду, к неописуемой доброй красоте, которую нужно беречь, как самого себя, как жизнь на земле, как самое дорогое, ведь это наша Родина.