Сергеев М. Д. / Произведения
Марк Сергеев
Разговор третий.
О корочке-спасительнице, или Где спит хлеб
Друзья мои дорогие!
Вот отклик на наши с вами разговоры о жизни: «Дорогая редакция. В воскресенье мы прослушали радиогазету «Пионерский костёр» на тему «Давай поговорим». Передача нам очень понравилась. Мы, дети детского приёмника-распределителя города Тайшета, недавно проводили беседу, в которой принимали участие старшие ребята. Тема беседы: «Хлеб – всему голова». Просим вас, проведите беседу о цене хлеба, как надо бережно к нему относиться. С уважением: Иванова Лена – 12 лет, Антипенко Олег – 7 лет, Шумилова Ира – 8 лет, Старкин Валера – 9 лет, Шевцов Саша – 8 лет и другие ребята».
Я был очень обрадован этим письмом, во-первых, потому что оно первое, а во-вторых, и это самое важное, потому что девочки и мальчики из Тайшета начали разговор о самом главном, о хлебе, с которого начинается всё. Ведь недаром же хлебом человек называет не только собственно хлеб, испечённый из пшеничной или ржаной муки, не только булочки или пирог, но и вообще всю свою пищу. Вспомните такое изречение: «Трудом человек зарабатывает себе на хлеб». Или когда хотят сказать о том, что человек сыт: «Хлеб спит в человеке». Хлеб спит в человеке, и человеку спокойно, и у него есть сила трудиться, и у него есть желание радоваться и петь. Вот почему сейчас, когда в полях Сибири идёт жатва, когда в непогодь, в жару, днём и ночью в полях гремит шинами страда, мы говорим: уберём хлеб без потерь, чтобы сторицей вернулось к людям то, что они сеяли, растили лето, о чём тревожились, когда небо разражалось гроза или град хлестал по неокрепшим колосьям. И не случайно народ сложил так много пословиц о хлебе: «Хлеб – батюшка, кормилец». Или: «Хлеб – батюшка, водица – матушка», «Хлеб выкормит, вода вымоет», «Не будет хлеба, не будет обеда», «Хлеба ни куска, так и в тереме тоска; а хлеба край, так и под елью рай»...
Да, уж воистину: не будет хлеба, не будет и обеда. И дело тут не только в нашей привычке обязательно любую еду принимать с хлебом, а в том, что без зерна нет и мяса, н и молока, нет и яиц, потому что и домашним животным нужны и комбикорма, и овёс, и отруби. А это всё хлеб.
Когда я вижу, как в столовой пионерского лагеря или школьном буфете ребята, не отдавая себе отчёта в том, что делают, начинают бросать друг в друга кусками хлеба, мне становится нестерпимо больно, в моей памяти возникают детские годы, когда мы после того, как убрано уже поле, ходили по нему, деревенские ребята, всем классом, собирая случайно оставшиеся колоски, потому что каждый из этих колосков обозначал жизнь. Наша страна только начинала свой путь после Гражданской войны. Ещё были вытоптан поля, ещё отстраивались сожжённые белогвардейцами и бандитами деревни, и вдруг грянула засуха, пожгла посевы. И начался голод. Не ломоть хлеба, а несколько зёрен иногда значили для человека: жить или не жить.
Мне вспоминается и другое. Двадцать пять лет назад познакомился с писательницей Майей Борисовой. Она по рождению – ленинградка, теперь она снова живёт в Ленинграде, а тогда, после окончания университета, была направлена в Сибирь и работала журналистом в газете «Красноярский комсомолец». Помню, что в один из первых дней знакомства, Майя Борисова прочитала мне только что написанные стихи.
Ленинграду
Да, он мне снится – этот город.
И, видимо, не раз, не два
Доказывать я буду в спорах,
Что он – красивей, чем Москва.
И в стороне сибирской дальней
Мне помнится родимый дом,
И то, что факелы ростральных...
А, впрочем, нужно – о другом...
Я вижу городок на Волге
В полукольце плешивых гор
В тот очень тяжкий, очень долгий
Сорок второй военный год.
Линялые, шатрами, крыши,
Стада, бредущие в пыли...
Туда блокадных ребятишек
Из Ленинграда привезли.
С утра в детдом несли подарки,
Каких-то ждали новостей...
Заплаканные санитарки
Рассказывали про детей.
Они еды, как солнца, ждали,
Им дали мяса, масла дали,
Они ж, качаясь, как в бреду,
За завтраком – недоедали,
В обед – опять недоедали,
За ужином – недоедали, –
На завтра прятали еду.
Они не оставляли крошек,
Тихи, глазасты и худы,
Они рассматривали кошек
Лишь как запас живой еды.
И падали при каждом шаге.
И молча плакали в тиши.
Но кто-то детям дал бумаги
И очинил карандаши.
И вот на четвертушках мятых
Стал робко возникать на свет
Неточный, памятный, крылатый,
Неповторимый силуэт.
Бессмертный шпиль Адмиралтейства!
Его нагую простоту
Чертило раненое детство,
Мусоля грифели во рту.
Он был залогом их спасенья,
Он был оплотом их мечты:
Сверкающий, как луч весенний,
Прямой и острый, точно штык.
Мне часто снится этот город
И, видимо не раз, не два
Доказывать я буду в спорах,
Что он – красивей, чем Москва.
Но вновь и вновь при трудном шаге
Я вспомню это: тишь палат,
Детей, и на листках бумаги
Рисунок, точно текст присяги
Тебе на верность, Ленинград.
Я тоже помню этих детей, исхудалых, плачущих уже не голода, а от ужасной мысли, что завтра не накормят, прячущих под подушки, под матрацы кусочки сбережённого за обедом или ужином хлеба: про запас, на чёрный день. И чтобы никогда для вас, мои друзья, не пришёл этот чёрны день, ни для вас, ни для тех, кто появится на свет тогда, когда вы будете большими, идёт на земле борьба за мир, против атомной, водородной, нейтронной бомбы, для этого крепим мы мощь нашей страны, для этого говорим: будем беречь хлеб, это – народное добро, это – наше достояние, это наша великая мощь.
Ты пришёл домой, в столовую, в гости. Перед тобой лежит ломоть хлеба. Знаешь ли ты: сколько он весит? Ленинградский мальчишка 1942 или 1943 года знал. Его ломоть весил 125 грамм. Как писала замечательная поэтесса, перенёсшая блокаду, Ольга Берггольц: «Сто двадцать пять блокадных грамм с огнём и кровью пополам». Это была норм на весь день не только ребёнку, но и рабочему, который делал пушки, танки, изготовлял снаряды для фронта. 125 грамм и больше ничего: вот твой завтрак, обед и ужин. Посмотри же, друг мой, внимательно на кусок хлеба, лежащий перед тобой.
Мы собираем миллионы пудов хлеба, бывают годы урожайные, бывают трудные. Дорого достаётся хлебороба каждый колосок: то жара несусветная, когда нужен дождь, то унылые дожди, когда нужно тепло, то поздние заморозки весной, то ранние заморозки осенью. Но люди борются урожай, и идёт в закрома страны золотое зерно: наша сил наша уверенность, наш хлеб насущный.
Есть хлеб и на вашем столе, Лена Иванова, Олег Антипенко, Ира Шумилова, Валера Старкин, Саша Швецов, и на столе ваших товарищей, есть он в каждом доме, в каждой семье. Ешьте его на здоровье, ешьте досыта. Он даст вам силу и крепость. Но не переводите хлеб зря, жизнь вам этого не простит. И ещё: помните – хлеб этот выращен в трудах и заботах человеком. Имя ему – хлебороб. Увидите хлебороба, скажите ему искреннее спасибо.