Комлев И. / Произведения

Каток
Рассказ

Небольшая ровная площадка, окружённая плотным заборчиком, летом служит ребятне футбольным полем, зимой здесь заливали каток.
С первыми морозами, когда ляжет снежок, на месте будущего катка в выходной день, в субботу, появлялся невысокий парень в сапогах и телогрейке. Будто по невидимой мгновенной связи поступают сигналы мальчишкам и девчонкам из окрестных домов: «Гоша! Гоша пришёл!», и не проходит минуты, как они, те кто не учится в утренней смене, окружают Гошу и гомонящей стайкой сопровождают его.
– Прилетели, воробьи? – Гоша сбрасывал с плеча толстый брезентовый шланг, раскручивал его с помощью добровольных помощников и одним концом опускал в канализационный колодец, который находится рядом с катком, сразу за заборчиком. Потом ложился животом на истоптанный тротуар, запускал в отверстие обе руки, глубоко, так, что голова скрывалась тоже, подсоединял шланг к водопроводной трубе. Подняв голову, Гоша видит – нос к носу – деловитые, озабоченные лица мальчишек; они – веером – легли, конечно, как и Гоша, на тротуар и пыхтят, помогая делу.
– Порядок! Будем пробовать, – Гоша подмигивает помощникам, неожиданно прижимает нос Серёжки испачканным пальцем: – Включаем!
Смех. И Серёжка расцветает радостной улыбкой. Гоша снова ныряет в дыру, откручивает кран. Шланг вздрагивает, шевелится, распрямляясь. Из крохотного отверстия в нём неожиданно брызнула тонкая, как игла, холодная струйка, уколола по очереди взвизгнувших пацанов, устремилась вверх сверкающим фонтанчиком.
– Ура! - донеслись девчоночьи крики с катка. – Бежит!
К этому времени приволокли деревянный щит, который Гоша ставит у канализационной пасти, чтобы какой-нибудь пешеход-разиня не свалился в неё и не свернул себе шею.
Налить воды на поле – дело нехитрое, и вода с шумом льётся. Но чтобы лёд получился хорошим, требуются знания и навык. И терпение. Опыт у Гоши есть, главное: наращивать лёд постепенно. Да вот беда: площадка хоть и ровная, но с небольшим покатом в одну сторону, с одного края катка земля ещё голая, а на другом уже лужа – хоть кораблики пускай. Пока всю землю водой не укроешь, какой может быть каток? Но забор не такой уж плотный, чтобы держать воду, под возрастающим напором она начинает просачиваться меж досками. Подождать, пока подмёрзнет? Но нетерпение ребятни передаётся и Гоше:
– Задраить пробоины! – командует он, и ребятня мокрым снегом залепляет щели с наружной стороны.
Но когда становится ясно, что дальше повышать уровень воды нельзя – иначе она всё промоет и уйдёт, работу приходится прекращать. Тут как раз выясняется, что день уже почти миновал, и не обедать, а ужинать пора, и что про школу кое-кто забыл...
Гоша скатывает шланг в кольца, надевает на плечо и уносит. Помощники, покрытые ледяной коркой с головы до ног – впору без саней с горки катать, расходятся натруженными походками, похрустывая одеждой, по домам. Там их давно ждут.
В тот раз после такого вот дня, когда был хороший морозец и удалось залить много воды, ранним утром на каток пришёл человек. Человек этот привык просыпаться рано, потому что ходил в садик. Шесть дней в неделю надо было вставать рано по утру, а на седьмой можно было поспать. Так думали родители, но человек четырёх лет от роду поднялся по привычке ещё затемно, попробовал разбудить папу с мамой, но они стали на него ворчать. Тогда он заглянул в холодильник, нашёл там остатки вчерашнего именинного торта, поел; потом оделся и попросил разрешения погулять. За окном уже рассвело.
– О, Господи! – сказала мама. – Вот домовой! Гуляй, только не уходи со двора.
«Домовой» вышел на улицу, посмотрел по сторонам, но никого не увидел. Может быть потому, что было ещё не очень светло, а уличные фонари уже погасли. Он прошёлся по двору, покачал качели, попинал жестяную банку – она весело грохотала по припорошённой снегом земле, одному было неинтересно.
Тут он вспомнил про каток. Когда вечером его вели из садика, он видел, что на катке было много народу, но мама тогда не разрешила гулять. А теперь разрешила. Каток был совсем рядом – почти во дворе, и человек пошёл туда.
Снаружи у заборчика, где просачивалась вода, был лёд. Человек походил по неровному скользкому пятачку, пока не упал. Поднялся. Откуда здесь взялся лёд? Увидел щёлку между досками, залепленную ледяным комком. Попробовал ледышку руками – скользкая и крепкая. Пнул валенком – держится. Пошёл было дальше, но увидел обломок кирпича и рядом с ним кусок толстой проволоки с остро обрубленным концом, другой её конец был загнут. Он вернулся, стукнул несколько раз по ледышке кирпичом, но она не отбилась, а раскрошилась на леденцы. Снял рукавичку, поймал один такой леденец, засунул в рот. Холодная. Пососал, испытывая неведомое ему раньше наслаждение первооткрывателя, потом выплюнул.
В том месте, где отломилась льдинка, щель немного потемнела. Интересно. Человек ткнул несколько раз туда острым концом проволоки, и в щели появилась капля. Он тронул её, капля сбежала вниз. На её месте появилась другая, набухла и тоже побежала. Потом ещё. Капля за каплей – он помог им расширить щелку – соединились в тоненький ручеёк. Он был коротенький, можно накрыть рукавичкой, а дальше исчезал, растекался по льду небольшим влажным пятном.
Вот так чудо! Человек следил за творением своих рук, затаив дыхание...
Потом он вспомнил, что видел и другие натёки льда под забором и сделал правильный вывод, что там тоже может бежать вода. Он прошёл вдоль забора и проверил свою догадку. В двух местах острой проволокой ему удалось довольно быстро сделать такие же весёлые ручейки, чем он остался очень доволен.
Откуда же она бежит? Забор был для него высок, чтобы посмотреть через верх, он попытался заглянуть в щёлку, но ничего не увидел. Тогда он нашёл в заборе калитку, отворил, перелез через порожек, который находился под дверью, и оказался на льду. Лёд был блестящий, гладкий – совсем новый, как из магазина. Он снял варежку, потрогал лёд рукой – холодный, холоднее той ледышки.
Он вспомнил про свои ручейки и пошёл искать воду. Воды не оказалось, везде был лёд. Человек остановился, задумался. Папа объяснял: «Снег растает – будет вода, вода замёрзнет – будет лёд». Снега на катке тоже не было. Но вот у забора лёд белый, как снег. Везде тёмный, а здесь – белый. Это белое понемногу увеличивалось во все стороны, росло. Опять загадка. Он прошёл по светлому – лёд слегка затрещал и немного прогнулся. Тут он увидел, что к этому белому пятну подо льдом крадется другое! А дальше – ещё одно!
Его охватил восторг. Он стал бегать, прыгать, скользить и падать, вставать и снова прыгать. И вдруг лёд с треском проломился! Человек упал и... нашёл воду. Вода была подо льдом. Он сперва испугался, потому что замочился, а потом, вообразив себя великаном – большим-пребольшим и сильным, стал топтать и крушить всё кругом, как это делают дяденьки в телевизоре.
Опомнился он лишь тогда, когда услышал голос мамы:
– Лёнька! Лёня, где ты?
Лёнька испугался. Мама будет ругать его за мокрую одежду и валенки. Он тихо выбрался с катка и пошлёпал домой.
Немного погодя, когда Леньку уже побранили, раздели и посадили есть горячие ватрушки, погром на катке был обнаружен. У исковерканного льда собрались мальчишки и девчонки.
– Вот гад! Ну гад! – девочки чуть не плакали, мальчишки строили планы, как наказать громилу. А они-то надеялись уже вечером покататься на новеньком льду!
Пришёл Гоша, он в злой умысел почему-то не верил, но лёд был испорчен – с этим фактом спорить не приходилось. Работы было много, весь день потратили ребята с Гошей на исправление Лёнькиных «трудов». Сам Лёнька с великой радостью принял бы участие в этой работе, но его в тот день больше на улицу не пустили.
Неделю спустя ранним утром вышел на улицу знакомый нам человек. На этот раз он прямиком отправился на каток, но оказалось, что пришёл он туда не самым первым. Первыми явились караульщики – Серёжка со своим неразлучным другом Валеркой.
Серёжка сидел на порожке калитки и, сосредоточенно пыхтя, натягивал ботинки с коньками, шнуровку он ослабил плохо, и потому нога в ботинок лезла с трудом. А по льду, выписывая немыслимые зигзаги, кружил Валерка. Валерка гонял шайбу.
– Привет, Лёха, – солидно, как с равным, поздоровался с Лёнькой Серёжка.
Лёнька не ответил. Он шёл на каток с неясными самому мыслями, с чувством экспериментатора, получившего однажды удовольствие от проделанного удачного опыта и с намерениями если не повторить его, то осуществить нечто подобное, сделать для себя какое-нибудь новое открытие. Он готов был поделиться с мальчишками своим знанием, что подо льдом бывает вода, но не мог оторвать взгляд от Валерки. Валерка кружил по льду. Впереди него, словно привязанная к концу клюшки, металась чёрная шайба; иногда Валерка сильным ударом посылал её в борт – бум! – от борта, как живая, шайба сама возвращалась на крюк... И ручейки, бегущие из щелей, и ломающийся под ногами лёд, и открытие воды подо льдом – всё померкло, всё враз перечеркнулось лихим Валеркиным разворотом, одним только росчерком шайбы.
В короткой Ленькиной памяти не сохранилось воспоминаний о прошлой зиме, эта, новая, была для него первой, она подарила ему каток и впечатления, которые останутся надолго. Широко раскрытыми глазами смотрел маленький человек на мир, на сверкающий лёд: он замер и онемел, в то время как душа его вихрем мчалась по льду, заворожённо следуя за чёрным маленьким кружком...
– Что стоишь? Залазь, – Серёжка топнул о лёд коньками, протягивая Леньке руку.
Но Лёнька, молча, повернулся и побежал к дому. Лёнька тоже хотел мчаться на коньках и швырять шайбу!
...К вечеру у Леньки были коньки и клюшка и даже маленькая чёрная шайба. Со всем этим хозяйством Лёнька был доставлен на каток, пущен на лёд и встречен ликующими возгласами детворы. Когда маленький человек приходит в компанию ловких и смелых, они всегда рады помочь ему.
Каток бурлил, звенел, смеялся и даже иногда плакал. Среди этой радостной кутерьмы ползал на коленях человек, потому что снегурки, привязанные к валенкам, его не слушались, шайба его летала по льду далеко от хозяина, только клюшку он надёжно держал обеими руками и, опираясь на неё, переползал по блестящему льду с места на место. Человек вместе со всеми принимал посильное участие в игре и потому был счастлив.
...Когда это было?