Волкова С. Л. / Произведения
Берестяной коробок
Это было в давние времена. Тогда сам дедушка Наум Грамотник учил детей грамоте. Приходил к ним с полотняной сумкой, с гусиным пером и костяной указкой, учил читать и буквы показывал.
Так выучил он и Агашу. Подрос у Агаши Тимоша, братец. Стала она его буквам учить. Капризничает Тимоша, упрямится:
– Не хочу! Не буду! Непонятно! Трудно!
И как хлопнет по азбуке рукой! Рассыпалась она, да так, что и не собрать. Как сквозь землю провалилась. Искала её Агаша, ни одной буквы не нашла.
Погоревала она, повязалась платочком и пошла бельё полоскать на речку. Вынырнула со дна большая щука. Нос крючком. Голова мхом поросла, в жабры продеты сережки! Агашу за одежку и утащила на дно.
В щучьей заводи ни мелко, ни глубоко. Поднесли раки, прислужники щучьи, Агаше питъё. Это была трава, которую называют щучьим языком. Не знала Агаша, какое питьё в чашке, выпила и онемела сразу. Ни крикнуть, ни позвать на помощь не может.
А дома ждёт её братец Тимоша.
Ждал он, ждал. Вдруг в дверь постучали. Вошёл старик – седые усы и борода.
Глаза из-под лохматых бровей сердито глядят. Холщовая сумка через плечо, из неё торчит костяная указка.
– Не дождёшься ты сестры своей Агаши, пока не наполнишь доверху берестяной короб. Только хотел Тимоша рот открыть, чтобы спросить, что он должен туда положить, как исчез старик.
Что делать? Вышел Тимоша из дому. Ходят гуси по двору. Подошёл к Тимоше гусак:
– Далеко ли идёшь с коробом?
– А тебе что за дело?
– Ишь ты, какой гордый! – обиделся гусь. – Тоже мне птица!
Вот мне, гусаку, есть чем гордиться. Есть причина. Сам Наум Грамотник пером пишет гусиным.
– Кто такой? Я о нём не слышал.
– Вот тебе раз! – разинул клюв гусак. – Он только что от тебя вышел. Да такой нахмуренный.
Видно, ты его рассердил. Надо тебе перед ним повиниться. Пойди, поклонись ему низко и скажи:
– Прости, дедушка Наум, и наставь меня на ум! – Сделай так!
Пошёл Тимоша туда, куда повёл его гусак и пришёл к белёному дому. Стоит на пороге старик знакомый. Поклонился мальчик ему:
– Прости, дедушка Наум, и наставь меня на ум!
Глаза у старика стали добрее, заголубели.
– Ладно, так и быть, наставлю. Иди, куда ведут тебя башмаки. А кого встретишь на пути, загадай тому загадку:
«Что сильнее всего? Что всех выше и к небу ближе?» Да не забывай наполнять короб.
Скрылся Наум Грамотник в доме.
А Тимоша пошёл туда, куда башмаки его повели.
Привели они его в тёмный лес. Вышел из чащи огромный медведь.
– Далеко идёшь с коробом?
– Иду туда, куда дедушка Наум идти велел. Отгадай загадку, медведь:
« Что сильнее всего? Что всего выше и к небу ближе?»
– Я всех сильней! – зарычал медведь. Обхватил лапами дерево и вырвал его с корнем.
Слетела с дерева синица.
– А я всех выше и к небу ближе!
И скрылась в облаках.
– Не правильно. Не так! – раздался вдруг голос. Раздвинулся древесный полог, и вышел Наум Грамотник.
Увидел его медведь, сконфузился, закрывает морду лапой.
А дедушка Наум сказал тихо так:
– Стыдно, косолапый. Вкопай дерево в землю снова.
И послушался его медведь огромный.
– Я знаю, что сильнее всего! – крикнул Тимоша – Ты сказал слово, и медведь всё исполнил.
Слово – сильнее всего!
Подобрели глаза под седыми бровями.
– Правильно! А сейчас я помолюсь Богу, чтобы дерево снова стало свежим и зелёным.
Дедушка Наум помолился. Зашумело дерево молодыми листьями, потекла по стволу смола душистая.
– Видишь, слово всех выше и к небу всего ближе!
– Да, это так! – пропела синица. И все птицы подхватили её пение.
А деревья протянули Тимоше орехи и ягоды. А их корни достали для него из-под земли зёрна.
– Складывай всё это в короб, – сказал Наум Грамотник. – И дальше иди. И исчез.
Поредел дремучий лес, и вышел Тимоша к реке. Гуси плавают невдалеке. Подплыл к нему знакомый гусь.
– Сделай, Тимоша, вот как. Я видел, лежит в камышах невод. Закинь его в щучьей заводи у самого берега.
Тимоша так и сделал.
Вытянул невод щуку. Глянул Тимоша – и стало ему страшно.
Открывает щука пасть зубастую, голова поросла мхом, бьёт хвостом, как бревном.
– Дедушка Наум, наставь меня на ум! – взмолился мальчик.
И тут, словно с неба, упала знакомая костяная указка. На глазах у Тимоши превратилась в копьё, ударила щуку и пронзила её. Ухнуло чудовище в воду неживой корягой.
А в берестяном коробке что-то заговорило. Открыл Тимоша короб, а там пропавшая азбука.
Удивился Тимоша.
– Как вы, буквы, сюда попали?
– Нас Наум Грамотник спрятал в орехи, зёрна и ягоды.
– От кого он их прятал?
– От колдуньи-чернокнижницы. В чёрной её книге чёрные слова. Мы буквы добрые. Мы мешали ей колдовать.
Когда же ты, Тимоша, по неразумению своему ударил по азбуке, чёрные слова в чёрной книге колдуньи видны стали. Обратилась она в щуку, Агашу на дно утащила, щучьей травой её опоила, чтобы она навек замолчала.
– А сейчас она где? – повесил Тимоша голову.
И услышал голос звонкий, знакомый:
– Я здесь!
Из камышей вышел Наум Грамотник. Он вёл Агашу за руку.
Взял он свою указку, что была копьём. Положил в полотняную сумку её. Заглянул в берестяной короб, улыбнулся:
– Вместе мои буквы снова. Потеряло силу чёрное слово.
– Дедушка, – Тимоша сказал. – Ты меня буквы послал собирать. Значит, ты раньше знал, что так будет? Откуда?
Голубые глаза засмеялись:
– А я вам, ребятки, отвечу загадкой:
«Кому на земле всё известно: что будет, что есть и что раньше было?» Что это такое?
И Агаша с Тимошей ответили:
– Книга!