Соловьев М. В. / Произведения
Юлина каша
Нужно что-то делать… Срочно! Аяна места себе не находила, такая сердитая была…
Дождалась старшую сестру, называется! Ладно б разница в возрасте… А тут каких-то два года и на тебе…
Обида гложет Аянку, а что делать, не знает. Первые мысли, когда тебя обидели, совсем страшные: второй раз и думать не захочешь.
Так что же такое сочинить, чтоб поняла наконец? Ну чтобы дошло…
Обиды, они вообще штука прилипчивая. Нет, вроде правильно все, и старшим нужно помогать, но слишком уж читать Аяна любит. А те, кто с книжкой неразлучен, – вообще счастливчики!
Ни в одном кино или телевизоре не найдешь таких увлекательных историй, какие в голове твоей из простеньких букв складываются… И главное, сколько историй тех напридумано – не сосчитаешь… Будь Аяна взрослее, наверняка называла бы чтение не меньше, чем Большое Путешествие.
Тяжело из миров тех к реальной жизни возвращаться. Только-только ты начинаешь понимать, что же задумал главный плохой из книжки «Голубые люди Розовой земли», а тут на тебе – иди посуду мыть. Крадешься вместе с героями по джунглям на другой планете, дрожишь ли от страха или радуешься победам, а тут вечерняя дойка подоспела… Бежишь на задний двор, помогаешь телят привязывать-отвязывать, а сама думаешь, чем все-таки история закончится?
А сегодня сестренка приехала из интерната балетного из Улан-Удэ. Ждала ее Аянка, переждала, а та приехала и давай старшую изображать… Прямо мамочкины нотки копирует, когда командует, – мама-то педагог-хореограф, и Юлечкина ей под стать. Сделай то, сделай сё, мол, хватит уже с книжкой валяться… А сама после усядется в кресло и в телефон упрется. А с телефона того никакого толку: интернет здесь, в высокогорье, даже медленнее коров…
– Хватит в телефон пялиться! – копирует Аяна бабушку Ларису перед зеркалом. – Иди лучше книгу читай…
Юля из соседней комнаты фыркает, мол, в городе кто сейчас читает? Ботаники? И с чего разговорилась-то? Иди-ка на летнюю кухню – бабушка ужинать звала… Да и каши мне наложи – пускай остынет…
Вроде и просьба пустяковая, но вновь слышит Аяна нотки городские в голосе сестренки – презрение ей видится в каждом слове. Как такое стерпеть?
Только дверь хлопнула, как Аянка на летнюю кухню выскочила. Каши ей наложите, принцессе балетной… А бабушка у плиты дрова знай подкидывает – любит внучка в печку на огонь смотреть, но не сегодня… Нужно эту Юлю осадить, ой как нужно!
– Юля каши просила наложить, чтоб остыло, – обычной скороговоркой выпалила Аянка.
Все должно идти как обычно: если узнает бабушка, что внучка задумала, ничего не выйдет… А та и не засекла ничего, глянула с любовью – и две тарелки каши черпаком грузит, только миски алюминиевые щелкают…
Теперь главное – незаметно дырочку в каше проделать. Ковыряет Юлину кашу обратной стороной вилки Аяна и, как бабушка до печи отвернулась, из «Ферри», чем посуду моют, в ту дырочку зеленой жижи и налила.
Теперь закроем-залепим, щурится внучка на бабушку и загребает «Фэрри» аккуратненько с горкой…
Сдвинула миску на край стола – сделано! И за свою кашу принялась… Ест и переживает – правильно или не правильно сделала? И понимает вдруг, что никак не объяснишь теперь ситуацию: каша-то «заряженная» на углу стола сестру ждет. Может, тарелку перевернуть?
Сомнения Аянки дедушка Толя прервал. Зашёл. Отряхнулся. Ложку хвать со стола и миску Юлину берет…
– Остыла? – спрашивает, а у внучки и дыхание перехватило – слово сказать не может, а дедушка черпанул каши и есть давай…
«Фэрри» Аянкино дедушка со второй ложки нашарил. В лице менялся на глазах, а когда спросил, мол, что это, еще и пузырь мыльный изо рта полетел…
Бабушка застыла с посудой в руках – на дедушку Толю смотрит. Юля в дверях хихикнула глупо и осеклась. А внучка младшая со стыда горит. Только и сказала с перепугу, мол, Юлина это каша была – обидела она меня…
Досталось, конечно, Аянке, но после, как просмеялись все. Папа приехал – тоже смеялся. Мама поменьше смеялась и все пыталась в глазах дочери усмотреть что-то. А что там смотреть? Стыдно-обидно, что дедушку вместо Юли «Фэрри» накормила… А та прокралась вечером к Аянке в постель, шепнула ласковое, и заснули в обнимку сестренки, как когда-то давным-давно, еще до Юлиного интерната…
Декабрь 2019 г.