Байбородин А. Г. / Произведения

Небесная тропа

Когда Иван Краснобаев пешком ходил под стол, семья зимовала и летовала в дремучей тайге, где отец служил лесником. В начале лета парнишка ловил в реке Уде мелких рыбёшек, прозываемых гольянами. Но однажды чудом выудил матёрого ленка, и отец похвалил:

– Однако, паря, из тебя выйдет добрый рыбак.

Скоро рыбалка надоела парнишке, и он с матерью собирал синеватую голубицу, вишнёво-красную брусницу, а на закате лета – рыжики, похожие на солнышки, и желтовато-белые, махровые, сырые грузди, что таились под палым листом и мхом. Отец снова похвалил сына:

– Однако, паря, будешь лесником... таёжником.

Тихо улетело в тёплые края сенокосное лето, и с сумрачного неба повеяла дождливая осень. Листья порыжели, покраснели и, облетая с деревьев, закружились, словно разноцветные бабочки. А накануне Покрова Богородицы, когда родичи, помолившись на сон грядущий, крепко уснули, парнишка убрёл во двор. И оторопел: из свечового березняка выплыла на белом коне красавица Зима. Окинула синими очами голый притихший лес, приречную поляну, где желтела изба лесника, потом махнула правой рукой – и посыпался из вольного рукава белый снег, махнула левой рукой – пал на сухие травы голубоватый иней. Следом прибежал сын красавицы Зимы Морозко. Весело поскакал по ельникам да березнякам и постелил на речке тоненький синеватый лёд.

Утром парнишка поведал матери с отцом про красавицу зиму и её сына Морозко. Отец вспомнил: когда был маленький, тоже видел, как рысила Зима на сивом жеребчике, а следом скакал её сын Морозко. Вспомнив, отец решил:

– Однако, паря, в писатели целишь...

А после Рождества Христова в таёжном распадке скулила и выла метель. Трещали рождественские и крещенские морозы – боязно нос высунуть из дома, как бы не оставить его во дворе. Поэтому Ванюшка сидел в избе и цветными карандашами рисовал зиму. И вдруг увидел, как Зима-красавица и её сын Морозко беличьими и колонковыми кисточками малюют на окошках ледяные ёлочки, сосёночки, голубичники, брусничники, цветы саранки и лапы папоротника.  Играющий закатный свет раскрасил ледяной лес переливистым алым цветом.

И парнишке захотелось так же нарисовать и раскрасить. Перед сном он поведал об этом отцу и матери. Отец вспомнил: когда дорос до тележного колеса, тоже видел, как Зима-красавица да ейный сынок Морозко малевали на синеватых окошках ледяную тайгу. Вспомнив, отец спросил:

– А может, ты, паря, художником будешь?.. Но, однако, никакой художник так браво не нарисует, как Зима и сынок её Морозко. Но спробуй, попыток не убыток.

Вскоре отец привёз из деревни акварельные краски, альбом – дескать, малюй, Ваня, может, толк будет. Но младшая сестра Вера со слезами на глазах смотрела на альбом и краски, и Ваня, повздыхав, неожиданно для отца и матери вручил отцовский подарок сестре. Отец почесал в затылке, призадумался, а мать улыбнулась: добрый парнишка растёт, утеха родителям на старости лет. Но сыну про то не сказала, дабы нос не задрал.

А ночью, когда полная луна осветила тайгу голубовато-белым светом, мать молилась, чтобы Господь миловал сына, а Матерь Божия спасала, а святые угоднички заступались. И сиял над лесничьей избушкой вечный Млечный Путь, и мать подумала: однако по небесной тропе, устланной звёздами, словно цветастыми осенними листьями, гуляют святые души и слушают её молитву.