Суворов Е. А. / О жизни и творчестве

Человек из «иркутской стенки»

Год назад не стало писателя Евгения Суворова. Ещё одно имя из знаменитой «иркутской стенки», из тех, кто тонко чувствовал слово, отныне принадлежит истории.
Он обладал собственной интонацией в многоголосии сибирской прозы и был известен далеко за пределами земли иркутской. Его «Соседи» выходили с предисловием В. Астафьева, «Совка» печаталась в «Новом мире» с напутственным словом В. Распутина, не одно поколение читателей черпало чистый воздух его «Лесных колодцев»…
Последняя книга «Вот где красота…» была подготовлена Е. Суворовым в самом конце жизни и увидела свет лишь к годовщине печальной даты. Вышла она в издательстве «Сибирская книга».
…Гостиная Дома литераторов им. П.П. Петрова едва вместила всех желающих сказать своё слово о Евгении Суворове. Вдовой писателя Тамарой Тимофеевной был устроен чай, собрались друзья, читатели и почитатели незаурядного таланта земляка, и, как бывает на подобных встречах, из разных выступлений составился портрет того, кто, казалось бы, всего минуту назад расстался с нами.
Говорили о родителях, сельских учителях, сумевших достойно воспитать детей, о малой родине писателя – глубинке в предгорьях Саян, куда любил он зазывать друзей, чтобы поделиться с ними роскошью природных красот. Так, известный иркутский художник В. Кузьмин привёз оттуда несколько новых пейзажей и портретов, в том числе портрет самого писателя.
О том, как начинался прозаик Суворов, коротко и веско отозвался его ровесник, коллега по «Молодёжке» (где, собственно, и складывалась та самая «стенка»), писатель А. Гурулёв.
– У Жени Суворова не было ученического периода. Его первые рассказы «Волчьи ягоды», «Лесные колодцы» мастерски сделаны по языку. Он литератор от Бога…
То, что Суворов стремился к классической чистоте слова, отмечали многие. Высветленность изображения придавала деревне Суворова иной, чем у других пишущих о ней, вид – она словно приподнята над тяжестью быта. В бревенчатых домах её жителей можно увидеть картины, книги, а самим жителям свойственно более всего волноваться из-за чувств, а не из-за житейских забот.
Из личностных качеств писателя сразу выделилась черта, о которой заговорили, что называется, все в голос. Она и при жизни была хорошо известна, и прозаик И. Комлев очень точно её выразил, рассказывая, как вместе с Суворовым работал в секции прозы на конференциях «Молодость. Творчество. Современность».
– Мы с ним спорили постоянно. Потому что Евгений Адамович готов был поддержать каждого, порой совсем неумелого автора, за одну удавшуюся фразу.
Так оно и было! Помнится, многие не понимали, зачем он всё возится с молодыми – сначала правит их рукописи, потом проталкивает в печать. Но результаты есть, и о них напомнили подопечные – давние и недавние.
В. Хайрюзов, ныне известный прозаик, автор многих книг:
– Если бы Евгений Суворов не встретился на моём пути, уверен, у меня была бы другая литературная судьба.
А. Лаптев, всё более расширяющий географию публикаций своих фантастических повестей, достигших уже и Америки:
– На той конференции, с которой всё для меня началось, мы, тогда молодые, сразу выделили именно его, потому что почувствовали его участие и поддержку. Я рад, что мы подружились, и благодарен ему за всё, даже если он порой говорил не очень приятное, но это всегда была правда. И, наверное, за эту доброту ему было послана лёгкая смерть – от тромба, во сне, чтобы не испытал он мучений от подступившей тяжёлой болезни…  
Д. Шалтумаева – из поколения самых молодых, привеченных писателем.  В преодолении недуга после перенесённой тяжёлой травмы творчество стало для неё спасательным кругом, и поддерживал этот круг Евгений Адамович. Искренняя безутешность слышалась в её словах:
– Он был для меня настоящим учителем, и сегодня мне не к кому обратиться, потому что никто его не заменит…
 Это пестование молодых легко объяснить педагогической жилкой, унаследованной писателем от родителей. Но помимо того, думается, влекла его, очарованного словом, ещё и тайна творчества. Он вообще любил недоговорённость, загадочность в человеке и природе, что сквозило в его прозе, и, похоже, важной была для него не столько разгадка, сколько возможность приблизиться к тайне. Оттого каждый пишущий чем-то удивлял его, дарил ожидание открытия, радовал тем, что и он, как говорили в старину, споспешествовал этому…
Но не одни молодые попадали в орбиту Суворова. Уважаемый иркутский библиотекарь Е. Печейкина из Иркутска-2 хорошо знает о дружбе писателя со старейшим иркутским сказочником и художником В. Стародумовым. Она сказала о том, что во многом благодаря хлопотам Евгения Адамовича имя Стародумова было присвоено детской библиотеке в их районе.
Эта дружба тоже у всех на памяти. После смерти сказочника не один год Е. Суворов трудился над его наследием, готовил к изданию, писал предисловие и ещё сравнительно недавно сопроводил в свет две последние книжки при журнале «Сибирячок». 
Вспоминать только с грустью Е. Суворова невозможно. Известна его любовь к острому слову, скрытая ирония повествований. Вызвал улыбку рассказ историка и поэта И. Козлова:
– У Суворовых в прихожей стоял диван. Женя подвёл меня к нему и сказал: «Вот у Тургенева, помнишь, был диван «самосон». Садишься на него – и сразу засыпаешь. А если сядешь на этот, то будешь пьян». Я сел, диван накренился, и я чуть не съехал на пол. «Вот видишь, – сказал хозяин, – ты уже пьян». Оказывается, у дивана была подломлена ножка!..
Дружественность, обращённая к людям, вызывает ответное движение. Творчеством Е. Суворова сегодня проникся БГУЭП. И если душа писателя, как хочется верить, пребывает на небесах, ей должно быть отрадно услышать слова проректора университета М. Рачкова о том, что книга «Вот где красота…» была вручена студентам – выпускникам этого года вместе с дипломом как подарок и что в планах руководства вуза организовать переиздание повести «Соседи», чтобы также дарить её следующим выпускникам. Это значит, Евгений Суворов остаётся с молодёжью.