Сергеев М. Д. / Произведения
Звездочет
Во дворе у нас живет
Знаменитый звездочет,
Все планеты и кометы
Знает он наперечет.
Чуть зажгутся звёзды в небе,
Он ребятам говорит:
– Это вот – созвездье Лебедь,
А вот это – Марс горит.
– Ну, а сколько звезд всего? –
Мы спросили у него.
Он ответил удивленно:
– Мне ли этого не знать?
Триста тридцать триллионов
Двести двадцать биллионов
Сто пятнадцать миллионов
Десять тысяч сорок пять…
Как-то раз мы шли вдоль сквера,
Было на небе темно,
Клим Петрович, папа Веры,
Всех ребят водил в кино.
Вдруг – Семён Кузьмич навстречу.
И когда увидел нас,
Он сказал нам:
– Добрый вечер! –
И спросил:
– Который час?
Посмотрел на небо Вова:
– Тридцать шесть минут восьмого.
Клим Петрович, папа Верин,
Улыбается в усы:
– Это мы сейчас проверим! –
И достал свои часы.
Мы взглянули:
– Так и есть!
Верно, ровно тридцать шесть.
Мы кричим:
– Вот это да!
Нет часов – так не беда.
Мы взамен часов Володю
Будем брать с собой всегда!
Диктор
Утром мы сидим за чаем,
Кот зевает на окне.
Перед чаем мы включаем
Репродуктор на стене.
Об отважном переходе
По морям и по волнам,
Об охоте, о погоде
Он рассказывает нам.
Где дрейфуют ледоколы,
Как вчера прошёл футбол,
Даже кто из нашей школы
На уроки не пришёл.
Всё на свете знает диктор,
Умный диктор дядя Виктор.
Я проверил: от него
Не укроешь ничего.
Получил, к примеру, двойку
За неправильный ответ –
Ожидай головомойку:
Осрамит на целый свет.
Скажет:
– Граждане, вниманье,
Слушай, Киев и Москва:
Пионер Егоров Ваня
Получил сегодня два!
Тут уж будет разговоров:
«Это кто такой Егоров?»
Моряки со всех линкоров
Спросят:
– Кто такой Егоров?
От пилотов до шофёров
Каждый спросит:
– Кто?
– Егоров?
– Ясно, – скажут все, –
как день:
Пареньку учиться лень!
Ребята, пощупайте уши!
Вот сказка, ребята, как сказка,
Но только с печальным концом.
Жила-была бабка-подсказка –
Старуха с ехидным лицом.
С ней Пуговкин Вася приятно
Полгода и месяц дружил
И дружбою этой, понятно,
Как жизнью своей, дорожил.
И, может быть, это секретом
На долгие было б года,
И, может, ребята, об этом
И я б не узнал никогда.
Но от напряжения слуха
С восьми и до двух двадцати
Сперва его левое ухо,
Потом его правое ухо –
И левое ухо,
И правое ухо
Стремительно стали расти.
Росли его уши, как груши,
И через одиннадцать дней
Из шапки вылазили уши
И глупо торчали над ней.
Что делать? Куда тут деваться?
А уши росли и росли:
Ещё сантиметров на двадцать,
Ещё сантиметров на тридцать,
Ещё на полметра, а дальше –
Повисли до самой земли!
За Васей зеваки толпою
Тянулись на целый квартал,
А он от смущенья ногою
На ухо себе наступал.
Расстроились папа и мама,
В больницу сводили его,
Но там им ответили прямо,
Что сделать нельзя ничего.
И чтобы друзья и подруги
Не спутали Васю с ослом,
Он уши заталкивал в брюки,
Закручивал уши узлом…
Вот сказа, ребята, как сказка,
Но только с печальным концом.
Живёт себе бабка-подсказка –
Старуха с ехидным лицом.
И если вы били баклуши,
С подсказкою дружбу вели,
Сейчас же пощупайте уши:
Наверно, они подросли!
Поход
Рано утром горн поёт:
Отправляемся в поход.
Пионервожатый Слава
Нам командует: «Вперёд»!
Хорошо вставать с рассветом
И в далёкий путь шагать,
У костра сибирским летом
В шалаше заночевать.
Даже водная преграда –
Не преграда для отряда:
Стилем «кроль» и стилем «брасс»
Каждый плавает у нас.
Только Гоша – вот забота! –
Всё стоит на берегу.
Утирает капли пота:
– Я, ребята, не могу,
– Ты устал, товарищ Гоша,
От каких таких трудов?
Может, Гоша, эта ноша
Весит тысячу пудов?
Отвечает Гоша хмуро,
Говорит угрюмо всем:
– У меня температура,
Целых тридцать шесть и семь,
А быть может, и восемь десятых.
Но упрямо горн поёт:
Продолжается поход.
Пионервожатый Слава
Нам командует: «Вперёд!»
У отрядного горниста
Вьётся галстук на груди…
Краснощекий, толстый Гоша
Ковыляет позади.
Ни при чём температура
И холодная вода,
Если, брат, мускулатура
Не годится никуда.
Идёмте в лес!
В таёжных зарослях грохочет
Неугомонная река.
Идёмте в лес!
А кто не хочет –
Пусть дома посидит пока…
Такой воды нигде ты не пил!
По берегам среди кустов
Мохнатый мох лежит, как пепел
Давно потушенных костров.
Лесной нехоженой тропою,
Едва лишь солнце поднялось,
Идёт сторожко к водопою
Краса лесов – сибирский лось.
Здесь можно с волком
повстречаться,
К медведю в гости угодить.
Но если уж зверей бояться,
То лучше в лес и не ходить!
Сеня Оплошкин – знаменитый рыболов
«Однообразно дни текут, –
Решил Оплошкин Сеня, –
Схожу, пожалуй, на Иркут
Я в это воскресенье.
Куплю крючки, куплю блесну,
Перед ребятами блесну».
Ещё рассвет зевал-дремал
У солнышка на печке,
А Сеня место выбирал –
Он был уже на речке.
Знал знаменитый рыболов:
На зорьке – самый лучший клёв.
И, чтобы клёв не прозевать,
Он не ложился ночью спать.
Проснулся ветер в тальнике,
Взошла заря над плёсом.
Не рыба клюнула в реке –
Оплошкин с удочкой в руке
Клюёт, бедняга, носом.
Но, к счастью Сени, плыл малёк,
И вдруг червяк его привлёк.
Того малька на дне реки
Не раз учили старики
Уменью и сноровке:
Нельзя железные крючки
Глотать без тренировки.
Но из учения малёк
Особой пользы не извлёк.
И потому лишь, дурачок,
Попался Сене на крючок.
А Сене снится в этот миг:
Средь грохота и гула
К нему подходит напрямик
Зубастая акула.
И тащит Сеню за собой
Туда, где пенится прибой.
Кричит:
– Желаю Сене я
Удачи и везения!
Проснулся Сеня.
В стороне,
Он видит, Петя Уточкин
Сидит у речки на бревне
И сматывает удочки.
И говори:
– Привет, рыбак,
Видать, дела твои – табак! –
Кричит:
– Желаю Сене я
Удачи и везения…
С реки дорогою прямой
Два рыбака идут домой
С рыбалки в воскресенье,
И два ведра – добычи всей:
Ведро у Пети карасей,
Ведро с мальком – у Сени.
Осень
Погляди, какие дни стоят:
Ветер спит на бугорке,
Ходит осень золотистая,
Ходит с красками в руке.
И в лесах растенья разные –
От травинки до листа –
Перекрашивает в красные
Или в жёлтые цвета.
А потом берёт художница,
Бросив краски на траву,
В руки невидимки-ножницы
И стрижёт, стрижёт листву.
И проходишь утром в школу ты
По широкому двору,
Как по вытканному золотом
Драгоценному ковру.
Волшебная тетрадь
Туман над рекою клубится,
Снегами укрыты поляны,
Но тёплое лето хранится
В звене Ивановой Светланы.
Горячие краски саранок,
И запах травы спозаранок,
И шорохи чащи сосновой
Хранятся в звене Ивановой –
В шестом пионерском отряде,
В большой самодельной тетради.
Вот смотрит с четвёртой страницы
Цветок полевой медуницы.
На двадцать девятой –
гляди-ка! –
Лесная алеет гвоздика.
А дальше, тепло излучая,
Пылают цветы иван-чая
И, словно в удобном кармашке,
Две белые дремлют ромашки.
Пурга наметает сугробы,
Лесные засыпаны тропы,
Но только захочется Свете –
И птицы поют на рассвете,
И дождики бродят босые,
И радуги светят косые.
Сеня Оплошкин – истопник
Кричат кругом:
– Горим! Горим...
В квартире двадцать три
Из окон – дым,
Из двери – дым,
И человек – внутри.
Над домом дым стоит столбом
Четвёртый час подряд.
Летит, спешит – дзинь-линь-
бом-бом! –
Пожарников отряд.
– Прошу очистить тротуар!
– Готовь багры и кошки!
А в доме вовсе не пожар –
Там топит печь Оплошкин.
Дымят дрова, а наш Семён
Присел на стул у столика.
Он в чтенье книги погружён:
Усердно изучает он
Все способы разжечь костёр
Одною спичкой только.
И начинает он опять
Сперва бумагу в печь совать,
Класть на неё лучины.
Решительный у Сени вид.
А печь трещит,
Шипит,
Коптит
Без видимой причины.
Вдруг в потолок – струя воды.
«Дождь, что ли? Не было беды!»
Но, точно в старой сказке
Или в кино,
Через окно
Шагнул пожарный в каске.
Он удивился:
– Вижу, брат,
Мы вызваны недаром.
Могло бы дело, в аккурат,
Закончиться пожаром. –
И произнёс такую речь:
– Не маленький как будто,
А вот, затапливая печь,
Забыл открыть трубу-то!
Лесной радист
Я лесом шел. Мороз крепчал,
И вдруг в глуши промёрзлой
Мне кто-то «Здравствуй» простучал
По азбуке по морзе.
Я слышал ясно: по коре
Удары молоточка –
Тук-тук, тире,
Тук-тук, тире,
Тук-тук, тире и точка.
В сосновых ветках наверху
Стучал весёлый дятел:
На всяческую чепуху
Он времени не тратил.
Он головой кивал, дразня,
С таким смешным задором,
Как будто приглашал меня
К серьёзным разговорам.
И я послал ему в ответ,
Как дружбы выражение:
Тук-тук, тире,
Тук-тук, привет,
Моё вам уважение!
Сеня Оплошкин – чемпион
Как старый мастер и знаток,
Хоть и без громких званий,
Пришёл Оплошкин на каток
В разгар соревнований.
Еще безвестный чемпион
С трудом надел «норвеги» –
Видать, не собирался он
С другими спорить в беге.
Но вдруг. глазами заморгав,
Аж побледнел бедняга:
Откуда ни возьмись – гав-гав! –
Какая-то дворняга.
Он смотрит в ужасе на пасть
И думает: «Однако
Собака может и напасть,
Прескверная собака!».
В испуге Сеня задрожал.
Едва земли касаясь,
В испуге Сеня побежал,
От злого пса спасаясь.
Вот он бежит, не чуя ног,
От пса спастись желая,
А тот щенок,
А тот щенок
За ним несется, лая.
Уже ликует стадион
И хлопает в ладоши.
– Давай, – кричат ему, – Семён!
Оплошкин! Жми,
Оплошк-и-ин!
Проходит Сеня круг, другой,
Срывает ленту Сеня.
На стадионе шум такой,
Как будто штормовой прибой
Или землетрясение.
Мальчишки на поле бегут,
Улыбкой светят лица их,
Спортсмены Сене руки жмут
И сам сержант милиции.
Гремит огромный стадион:
«Ура! Оплошкин – чемпион!»
По людной улице прямой
Шел чемпион прославленный.
Ну а щенок?
Щенок домой
Пришел совсем расслабленный.
Он тоже славу заслужил,
Но славой он не дорожил.
Ёлка
Убыстряли стрелки ход.
Приближался новый год…
Среди ёлок шёл просёлок,
Шёл просёлок через бор.
По просёлку в наш посёлок
Вёл полуторку шофёр.
Он гудел на всю округу,
Вдруг заметил:
На пути
Поднимает ёлка руку, –
Дескать, дядя, прокати!
И сказал водитель:
– Просим!
Я, признаться, очень рад:
В детском саде номер восемь
Ждут вас, ёлка, в аккурат!..
Убыстряли стрелки ход.
Приближался Новый год.