Сергеев М. Д. / О жизни и творчестве
Многим представителям иркутской творческой интеллигенции, конечно же, знаком сборник воспоминаний о Марке Сергееве, изданный к 75-летию со дня рождения писателя в 2001 году. Мне эта книжка памятна по-особому, поскольку она венчала творческий путь моего отца – Ростислава Ивановича Смирнова, которого с Марком Давидовичем и его верной подругой Ольгой Августовной связывали десятилетия дружбы и творчества.
Марк Давидович был на три года моложе отца, он был ровесником моей покойной матери, педагога-историка П.Е. Смирновой.
Я вспоминаю, как долго и тщательно работал отец над воспоминаниями о Марке Давидовиче, неоднократно перезванивался с Ольгой Августовной, уточняя какие-то детали: их знакомство восходит к апрелю 1946 года, когда в опубликованном ныне дневнике отца появляются записи об их первых встречах:
19 апреля 1946 г.
Еще до урока немецкого языка заметил внимательное отношение ко мне со стороны одной сокурсницы. На немецком языке сидели рядом, познакомились (по ее инициативе). Это Оля М-к (фамилия немного странная, но она – латышка), окончила в Иркутске 26-ю среднюю школу... Очень свободно разговаривали, вместе переводили тексты, уговорились вместе заниматься по немецкому языку. Интересная деталь – О. посоветовала мне прочесть лирическое стихотворение Гейне...
22 апреля 1946 г.
Идя из университета, встретил О. М., проводил ее до фундаментальной библиотеки... «Мне дает советы в отношении чтения Марк Г., – что он читает – то и мне обязательно советует прочесть. У нас с ним какие-то странные и не совсем нормальные отношения. Видимся редко, а увидимся – спорим без конца, почти до ссоры, – потом, при новой встрече – как будто ничего и не было». Сейчас, по совету Марка, она взялась за творчество Грина. В общем, тут, видимо, уже есть романтическая дружба – а может быть и больше...
Волею судьбы предшествующая книге «Он между нами жил...» газетная публикация воспоминаний отца о Марке Сергееве под заголовком «Время далекой юности» вышла в самый канун кончины Ростислава Ивановича. Это было последнее печатное издание, которое он держал в своих руках! Презентация книги в отделе краеведения и литературного наследия Марка Сергеева Иркутской областной детской библиотеки, носящей его имя, 11 мая 2001 года прошла уже без него. Свой автограф на книжке тогда оставила незабвенная Ольга Августовна: «Семье Смирновых в память о Марке, с дружбой и любовью. О. Гантваргер».
В библиотеке отца сохранилось множество книг с автографами известных писателей. Подавляющее большинство из этих теплых дарственных надписей принадлежит Марку Сергееву.
Их первые совместные публикации состоялись в середине минувшего века – в коллективных сборниках иркутских поэтов – «Первое слово» (1952) и «Молодая Ангара» (1955).
Обращают на себя внимание многочисленные закладки в книге М. Сергеева «Связь времен» (1980). На этот поэтический сборник, ставший своеобразным «Избранным» М. Сергеева, Р.И. Смирнов 29 марта 1981 г. опубликовал в «Восточно-Сибирской правде» одобрительную рецензию.
А уже будучи на пенсии, он по-доброму высказывается на страницах «Восточки» и о записных книжках «Над облаками – облака» под красноречивым названием: «Марк – среди нас».
Приведу наиболее характерные места из этой принципиально важной публикации: «Марк – среди нас». Эти слова вырвались как-то непроизвольно, когда я, держа в руках только что вышедшее небольшое по формату и скромное по тиражу издание, беседовал с вдовой поэта Ольгой Августовной, составителем книги, и с Галиной Анатольевной Солуяновой, исполнительным директором Областного Фонда Александра Вампилова (книга вышла в свет благодаря Фонду). Записные книжки – своеобразный жанр литературы, неотъемлемая часть эпистолярного наследия писателей (наряду с дневниками и письмами).
Будучи опубликованными, они помогают проникнуть в истоки творческого процесса, в лабораторию писателя, открывая какие-то новые стороны личности автора, его человеческий характер (вспомним, например, записные книжки А.П. Чехова, А.А. Блока). Уместно вспомнить и о недавно изданных в Иркутске записных книжках А. Вампилова.
Они содержат в себе, наряду с деловыми записями, непосредственные отклики и впечатления от встреч с людьми, «зачатие» творческих замыслов, наброски, детали, из которых впоследствии рождаются образы, сюжеты, произведения.
В наш стремительный век многое изменилось и в самом процессе писательского творчества, рождения и воплощения художественных замыслов. Рабочим местом писателя становится не только его кабинет с письменным столом и библиотекой... Художник творит ежечасно, ежеминутно, повсюду – и за рабочим столом, и в купе поезда, и в салоне самолета, и даже... во сне. Тому, кто хорошо знал Марка Сергеева, с его поистине неуемной натурой, человеческой и творческой, ничуть не представится странной и необычной «география» его записей, как и хорошо известных произведений, – поистине глобальная.
В ней и Сибирь, изъезженная и исхоженная вдоль и поперек молодым лектором-студентом, и Забайкалье – край армейской, фронтовой службы юного поэта, и декабристские места, связанные с исследованиями Марка Сергеева и с его поэзией, и «забайкальская столица» – Чита, где Марк Сергеев, руководитель Иркутской писательской организации, впервые представил знаменитую впоследствии «иркутскую стенку», из которой вышли Александр Вампилов, Геннадий Машкин и многие их современники.
В этой «географии» – и Москва, и Грузия, и Прибалтика, и Франция, и Германия, и Польша, и Румыния, и Болгария, и Чехия, и Словакия, и Венгрия... И наконец, последние записи 90-х годов, сделанные в трансокеанских рейсах – от Японии до Аляски и Сан-Франциско...
Тем, кто близко знал Марка Сергеева, помнится его открытость, своеобразная искрометность таланта, склонность к дружеской шутке, к экспромту, который нередко приобретал афористический характер. Таких записей немало содержится в разделах 60 - 70-х годов.
И как-то незаметно среди шуточных «Стихов на салфетках» возникают грустные, порою с горчинкой, философские раздумья о вечном и преходящем, о любви к женщинам и к людям. И вдруг прорывается очень личное, потрясающее до глубины:
Вот и снова сердечные приступы,
Сердце бьется, хоть грудь раскрои.
Это к боли, меж ребер затиснутой,
Приступили все годы мои.
...Это уже восьмидесятые-девяностые годы. Все чаще встречаются на страницах записных книжек поэта и строфы, которым не суждено было развернуться, и стихи, по сути дела, уже написанные, вполне достойные войти в новое (увы, посмертное...) издание произведений Марка Сергеева, которое, верится, будет осуществлено...
В 1950 - 60-е годы в Союзе писателей на ул. 5-й Армии (этого здания уже не существует!) проходили еженедельные литературные «пятницы», где друзья зачастую обменивались шуточными экспромтами.
В архиве Р.И. Смирнова сохранились некоторые из них:
Почта много стихов принесла вам,
Но среди вас поэт сидит
С красивым и громким именем – Слава,
И Славу слава ждет впереди...
Их не сочтешь: не три, не четыре –
У Славы много различных талантов.
В сердце у него четыре квартиры,
И в каждую требуются квартиранты.
Макар Сквозняк (Марк Сергеев. 7 ноября 1946 г.)
На моей памяти произошел еще один забавный эпизод, когда в одной из редакций отец по ошибке надел плащ Марка Давидовича и на следующий день был вознагражден блистательным экспромтом:
О, вечная рассеянность великих,
С ней, видно, не поделать ничего:
Надел Смирнов мой старый плащ
безликий,
А этот плащ, по-моему, его!
У каждого из этих по-своему близких мне людей был свой девиз: «Каждый день начинать себя снова» – у Марка Сергеева; «Иду с открытым сердцем к людям...» – у Ростислава Смирнова. Эти девизы, как мне кажется, очень созвучны, так же, как были созвучны и их души.