Ольхон А. С. / Произведения

Филин-зимовщик

Когда-то давно-давно на Крайнем Севере вечное лето стояло. Все птицы жили тогда в наших местах, никуда не улетали. Зачем им улетать было? Круглый год тепло. Круглый год светло. Круглый год сыто.
Потом что-то случилось в мире, холодать стало. Забеспокоились птицы. Задумались: как быть? Не укочевать ли куда на зимнее время?
Слухи были в птичьем племени, что на юге вечное лето останется, а сюда зима приходить будет. Зимы птицы не любят.
Решили они послать на юг кого-нибудь, место там поглядеть – выбрать получше, потеплее. Полетело несколько семейств птичьих на юг гонцами от всего птичьего племени. Полетели, а обратно не вернулись. Остались на юге, о своём племени забыли бесчестно. Поругали их остальные птицы и впредь уговорились: не отпускать. Пусть летит один глава семьи, а жена и дети здесь остаются со всем крылатым племенем. Стали выбирать: кого послать? Филин сам напросился.
– Я, – говорит, – себя не пожалею, всё осмотрю. У меня, – говорит, – глаза зоркие и в темноте видят. Ежели только на юге есть хорошие тёплые места – от меня не скроешь. Постараюсь для своего пернатого племени. А жена моя и ребята мои пусть здесь остаются, пусть меня ждут.
Согласились птицы. Филин, как видно, серьёзный семьянин. Круглый, степенный, осанистый, не какая-нибудь замухрышка. В худом замечен не был. Семью свою любит. Как такому не доверить важное дело? Доверили. Улетел Филин.
Много дней прошло. Прилетает Филин обратно. Ночью это было. Птицы на отдых по гнездам залегли. Не видели, как Филин вернулся. Один Чирок бессонницей болел, он увидел летящего Филина, но никому не сказал, а потихоньку сел на гнилой сучок. Сучок этот торчал над самым гнездом Филина. Сидит Чирок на гнилом сучке и думает: «Ну, сейчас я раньше всех узнаю, где на юге хорошие, тёплые места есть. Жене своей Филин всё расскажет».
И верно, так и случилось. Вытряс Филин на краю гнезда свои перья. После долгой дороги поужинал. Потом стал будить жену. Жена его спала в гнезде и не слышала, что муж вернулся. Проснулась, спрашивает:
– Ну, что там?
– Был на юге, много мест видел. Везде там тепло, сыто. Только что мне за корысть для других стараться? Я один летал, я один оглядел, а все пользоваться будут. Нет уж, этого не будет. Скажу, что и там зима, и там холодно, и там есть нечего. А мы с тобой выберем время, ребят захватим, улетим на лучшие местечки – остальные как хотят.
Чирок, слушая такие речи, не выдержал, замахал крыльями. Гнилой сучок под ним обломился, и упал Чирок на землю. Лежит, не движется.
Вылез Филин на край гнезда, поглядел кругом – никого нет.
Вылезла жена Филина, осмотрелась, увидела – сучка над гнездом нет.
– Да это сучок гнилой упал. Наверно, ты прилетел, шубу вытрясал, доломал.
– Наверно, так, – ответил Филин. – А ты помалкивай, о чём мы с тобой здесь говорили – никто знать не должен.
Ушли они в гнездо спать, а Чирок потихоньку убрался к себе и до утра глаз не сомкнул. Утром узнали птицы, что Филин вернулся. Обрадовались, собрались на сходку. Важный Филин стал о своих странствованиях говорить. Врал бесстыдно, а птицы приуныли.
– Значит, и на юге сплошная зима настаёт? И там селиться негде? И там корму нет? – спрашивает Филина Беркут.
– Так, так, – вздыхает Филин. – И там корма нет. И там сплошная зима настаёт. И там селиться негде.
Не выдержал Чирок, выскочил вперёд. И хотя очень он боялся Филина, рассказал о его бесчестном ночном разговоре. Всполошились птицы.
– А чем докажет Чирок, что не клевещет он на меня? – спросил Филин.
– Если мне не верите, поглядите. Сучок гнилой обломился подо мной, когда я ночью у гнезда Филинового сидел, – говорит Чирок, – все вы этот сучок хорошо знаете.
Птицы все знали этот сучок. Послали Воробья Лесного проверить. Воробей Лесной скорёхонько вернулся. Подтвердил, что сучок сломан. Задумались птицы.
Филин видит, что дело плохо. Стал Чирка в клевете обвинять:
– Сучок не под Чирком обломился, а подо мной, когда я усталый с дороги на него сел. Забыл я, что гнилой этот сучок.
Совсем в тупик зашли птицы: кто прав, кто виноват? А главное – как дальше жить? Зима приближается. Порешили птицы Филина до поры до времени в его же гнезде под стражу посадить. Сторожем назначили Чирка.
Взяли с обоих честное слово, что драться не будут. Чирку с Филином деваться некуда, пришлось согласиться. Филин поплёлся в гнездо, сел под арест. Чирок внизу под Филиновым гнездом на караул стал. У птиц ещё два дня собрание шумело.
Наконец Беркуту надоело пустые речи слушать, и он закричал:
– Эй, пернатые! Довольно спорить! У меня крылья посильнее, чем у других. Я полечу на юг, проверю, соврал Филин или нет. Семья моя с вами останется, как уговор был. Вернусь, тогда рассудим, как быть птичьему племени, обманул нас Филин или Чирок его оклеветал.
Птицы спор прекратили и согласно проводили Беркута в дальнюю дорогу. Улетел Беркут.
Филин в гнезде сидел, думу думал, как ему от беды, от птичьего суда избавиться. Думал и надумал злодейское дело. В тёмную ночь вылетел он из гнезда вместе с женой и с филинятами своими, сбил ударом клюва Чирка и полетел на юг. Чирок, бедняжечка, без чувств долго лежал. Когда очнулся Чирок, у птиц снова собрание шло. Лесной Воробей это собрание созвал.
– Долго Беркута нет, – говорит Лесной Воробей, – надо ещё кого-нибудь на юг посылать.
Только начали птицы слушать речь Лесного Воробья, глядь, Чирок является побитый, раненый. Стали было его расспрашивать, а в это время Беркут с юга летит. Не один летит, а впереди себя Филина гонит. Окружили птицы Беркута и Филина. И рассказал Беркут, что сбежавшего Филина он перехватил уже в тайге, на полдороге к югу. А на юге холода нет, и зимовать там можно, мест хороших много, на всех хватит тепла и корму. Обрадовались птицы, поблагодарили Беркута за честность. Филина судить стали.
Дали Беркуту первое слово.
– Некогда нам с Филином долго возиться, зима сюда идёт, – сказал Беркут. – Следует Филина за измену, за нападение на Чирка и за тайное бегство жизни лишить.
Не быть бы Филину живому, да Лесной Воробей заступился. По случаю добрых вестей, принесённых Беркутом, предложил Лесной Воробей оставить Филина с женой и детьми зимовать на Крайнем Севере и в перелёт на юг не пускать. Пусть Филин зимует там, где он хотел, чтобы все зимовали. Птичий суд так и присудил. А чтобы Чирок, по клевете Филина невинно под подозрение попавший, в обиде не был, птичий суд решил: Филина головой Чирку выдать. Пусть Чирок с ним делает, что хочет. Чирок подошёл к Филину и сказал:
– Ты меня оклеветал. Ты не задумался погубить всех пернатых. Ты хотел оставить нас на зиму в ночной темноте, в голове, в холоде. Зимуй здесь сам. И пусть твои глаза боятся света.
Сказав это, Чирок плюнул Филину в глаза. И теперь Филин боится дневного света, в летнее время плохо видит, а днём совсем как слепой от всех прячется. Стал Филин ночной птицей.
Когда пернатые из тундры на зиму улетают в тёплые страны, Филин летит по ночам за ними следом. Но долетает он лишь до границы тайги. Дальше на юг Филин лететь не смеет. Не смеет потому, что здесь, в таёжных лесах, встретил его когда-то Беркут и погнал назад, на птичий суд. Зимует Филин один-одинёшенек. Терпит холод и голод. И жаловаться ему некуда, и помощи ждать негде.
Кто против своего племени злое затевал – тому прощенья нет!