Нефедьев В. Е. / Произведения

Предчувствие весны

В полдень я ходил в рощу за дровами и оказался в настоящем музыкальном зале — сплошной птичий пересвист сыпался отовсюду с берёз, из зарослей тальника и боярки, бился где-то под небом, словно там сталкивались стеклянные колокольчики. Казалось, все деревья, все кусты и валежины стали инструментами видимых и невидимых музыкантов. На земле мурлыкали ручейки, в глубине неба звенела синь, отзываясь в длинных тенях на оставшемся снегу как в живописных струнах. Весна...
 

Жаворонки прилетели

Вожусь около своей лодки, и вдруг что-то стало отвлекать меня, будто кто звал меня или разговаривал со мной радостной скороговоркой, делясь чем-то хорошим, родным. Я застыл, ещё не сознавая, кто это. Прислушался, голова сама собой вскинулась кверху. Жаворонок?! Ужели?! Но где же он?.. Лишь когда привыкли глаза к сини, увидел дрожащую точку, одаривающую землю радостной трелью. И тут же всё небо и земля, всё кругом зазвенело, запело, запереливалось множеством голосистых ручейков. И вот уже целый оркестр,
завораживающие звуки которого то опадая, то возносясь к небу, то откатывая, то вновь подкатывая к самому сердцу, звучат, заполняя всего, и всё вокруг тонет в сплошных трелях. Всё во власти этой чарующей светоносной музыки, всё ликует, заставляя и тебя ликовать,
радоваться земному бытию.

Мотылёк

Смотри-ка, первый мотылёк появился! Настоящий. Значит, совсем весна, холодов больше не будет. Подлетел к моей избушке и стал кружить в молоденьких берёзках, то на одну сядет, то на другую, невысоко, на оживающую веточку. И опять полетит. Вот посидел, подумал о чём-то, снялся — и к солнышку. Потрепыхался в его лучах над дровяным сарайчиком и вернулся, словно понял, что я не совсем разглядел его красоту. Оранжевый — спасу нет! Оранжевый
да в пятнышках, будто успел выкраситься в солнечном вечернем свете. Хотел поближе подойти, но он вспорхнул и, легонько ковыляя крылышками, растворился в краснеющих ветках берёз.
Хорошо быть мотыльком...