Лапин Б. Ф. / Произведения

Легенда о верблюдах Чингисхана

Рассказывают об этом старики, а им свои деды рассказывали, а тем – их древние деды. Будто в лето великой засухи, когда реки иссякли и листья с деревьев облетели, странный караван появился в тайге. Не кони, не собаки, не олени – чудища с двумя горбами тянулись бесконечной цепочкой с запада на восток, и вели тот караван чужие, нездешние люди, вооружённые луками и копьями. Семь дней шёл караван вдоль Байкал-моря, и на спинах верблюдов покачивались тяжёлые вьюки. Зорко охраняла стража верблюдов, но ещё зорче – расшитый золотом навес, под которым ехал Повелитель, гроза народов, полмира покоривший со своим воинством. Был Повелитель одет в кафтан простого воина, вооружён простым кинжалом, и лицом, и повадками был прост, и ел со всеми из одного котла, но под взглядом его любой воин падал на колени. Был он уже стар, источен болезнью и знал, что дни его сочтены.

По всей тайге пронёсся слух о странном караване, и люди разбежались в страхе, чтобы ненароком не оказаться на пути Повелителя. Только самые любопытные остались. Прячась за деревьями, тайно сопровождали они караван и однажды увидели, как из лопнувшего вьюка посыпались на траву не золотые монеты, не серьги и ожерелья, не драгоценные камни – тяжёлые старинные книги в кованых переплётах и пергаментные свитки. Подивились охотники: ничего ещё не слышали они про Хана Чингиса, Повелителя мира, и набитый драгоценностями Отрар, его далёкую столицу...

А Отрар был богатый и культурный город. Со всех окрестных стран стекались в его стены несметные сокровища, съезжались мудрецы и поэты. Можно смело сказать, к тому времени стал Отрар среднеазиатской столицей Повелителя. Осаждённый войском Чингисхана, полгода сопротивлялся город. Когда мало осталось воинов, на крепостные стены встали женщины, дети и старики. Но слишком неравными были силы. Город пал, враг ворвался на улицы, перебил жителей, разрушил дома и дворцы. Однако через несколько лет краше прежнего расцвёл Отрар, его храмы разукрасили золотом и самоцветами, а в пышных покоях звучали музыка и стихи. Но вскоре ушёл Повелитель, и кочевники стёрли Отрар с лица земли, а руины его занесло песком беспощадное время.

Летописи указывали: сокровищам Отрара нет цены. Но едва город перестал существовать, все летописи умолкли. Куда же девались сокровища? Если бы их удалось припрятать в подземельях, как считают иные мудрецы, хоть один свиток обмолвился бы об этом – древние книги полны отзвуков. Значит, завоеватели захватили всё. И на восток, в сторону монгольских степей, двинулся по велению Чингисхана таинственный караван...

В молодости Повелитель превыше всего ценил воинскую доблесть – и много стран покорил, много городов сровнял с землей. А состарился, издали почуял смерть – превыше всего стал ценить знание. И тогда повелел он собрать с подвластных народов неслыханную дань: книги, сокровища мудрости, бесценные изделия рук самых знаменитых мастеров из золота, серебра, камня и слоновой кости.

А собрав, повелел загрузить ими три сотни верблюдов и под охраной тысячи стражников отвезти в самое глухое место на берегу далёкого таёжного моря.

Семь дней шёл караван берегом, а на восьмой по узкому перешейку перебрался на полуостров, что гигантским кинжалом врезался в море. «Здесь», – сказал Повелитель, и рассыпались лучники по всему полуострову и много отыскали подходящих пещер. Одна из них, в четыре неслыханной красоты зала, понравилась Повелителю. Первый был зал ледяной, и засверкал он при свете факелов, как сошедшая на землю радуга. Второй был зал грохота, и такой в нём стоял страшный шум, будто поток низвергался в подземелье. Третий был зал музыкальный, и стены в нём пели, как мать над колыбелью младенца. Последний был зал тишины, и звуки в нём глохли и опадали, словно осенние листья.

«Здесь! – сказал Повелитель. – Здесь схороню я свои сокровища. Ибо кто войдёт в первый зал – ослепнет, во второй войдёт – оглохнет, в третий же войдёт – уснёт вечным сном. Здесь схороню я мудрость земли, потому что моему народу всё равно не прочесть этих книг, а те народы, у кого я их отнял, напишут новые, да только не скоро». Усмехнулся Повелитель и приказал разгружаться.

Но едва упал на камни первый тюк – дрогнула земля, и гул пронёсся великий, и многие деревья вырвало с корнем, и горы сдвинулись с места, и волны, родившиеся в море, двинулись на сушу. А вход в ту пещеру завалило рухнувшим утёсом. Попадали на землю бесстрашные воины, лишь Повелитель устоял на ногах. Гневно сверкнул очами, посохом ударил в землю, воскликнул: «Нет! Проклято это место, быть ему дном морским!»

И повернул караван. Однако путь был отрезан, исчез перешеек, и стал полуостров – островом.

Ещё пуще перепугались воины, а Повелитель молвил, помрачнев: «То боги на меня разгневались. В молодости я много лишней крови пролил, не только доблестных витязей – невинных детей, жён и стариков. Но воздвигнутая мною империя стоит любой крови!» И повелел валить лес и строить ладьи – триста вместительных ладей для трёх сотен верблюдов. Уже снег белым покрывалом прикрыл землю, когда увидели охотники это зрелище: с облысевшего острова на большую землю плыло в ладьях невиданное воинство из двугорбых верблюдов.

В ужасе бросились охотники прочь и с тех пор потеряли из виду караван. Известно было лишь одно: верблюды потянулись дальше на север. А через семь дней проехал назад Повелитель – всего с десятком отважных лучников, десятком из тысячи. Остальные вместе с ненужными уже верблюдами преданы были смерти, чтобы навек умерла тайна оставленного в неведомой пещере клада. Но и эти десять, едва вернулся Повелитель в свои земли, были немедля обезглавлены. А вскоре и сам Повелитель, владыка мира, гроза народов, приказал долго жить, и прах его был развеян над степью, а вместе с прахом разлетелась по земле легенда о кладе, захороненном на берегу далёкого Байкал-моря.