Кукуев Л. А. / Произведения

Про то, как тётка ворона почернела

Это было давным-давно. Говорят, что тогда ворона была не чёрной, а белокрылой красивой птицей. Ещё говорят, что она умела петь хорошо. Бывало взлетит ворона на куст повыше и начнёт на разные голоса песни высвистывать. Не то что люди, а даже птицы налюбоваться ею не могли.
Может, так бы и жила ворона в почёте у птиц и людей, но вдруг приключилась с нею беда. Появился в тех краях соловей. Приняли птицы соловья в свою семью по-дружески, как полагается. Однажды под вечер собрались они послушать, как их новый товарищ поёт. Прилетела и ворона. Запел соловушка. Хорошо запел. Заслушались птицы. А у соловушки что ни песня, то новая. Закончил соловей петь, а синица ему и говорит:
– Хорошо ты поёшь, соловушка. Я таких песен ещё не слыхала.
Услышала это ворона, обиделась, но промолчала. А тут ещё клёст от себя похвалил соловья:
– Очень хорошо. Наша ворона и то, пожалуй, так не споёт.
И начали все птицы хвалить соловья. А соловушка скромно молчит. Молчит и тётка ворона, а про себя уже сердится на соловья.
Заметил это чиж и спрашивает ворону:
– Разве не нравится тебе, как наш новый товарищ поёт?
– Ничуть, – отвечает ворона. – Захочу – в сто раз лучше спою.
Удивился снегирь и говорит:
– Не хвались, ворона. Мы знаем, ты неплохо поёшь, а всё же так, как соловей, ещё ни разу не пела.
– А вот и спою, – заупрямилась ворона и уселась поудобней. 
Запела тётка ворона, засвистала на разные лады, а под конец свою песню, как и соловей, трелью закончила.
– Неплохо ты спела, – согласился с вороной клёст, – а только соловей в своих песнях не повторяется. Спой-ка ещё, соловушка, нам.
Запел соловей, и каждый понял, что прав был клёст.
Рассердилась ворона пуще прежнего и решила, что будет петь до тех пор, пока не докажет птицам, что лучше соловья поёт.
Вот уже темнеть стало, а ворона поёт. Ночь наступила, а ворона не смолкает.
Кричит вороне чиж:
– Кончай, ворона, охрипнешь.
А ворона и слушать не хочет. Чем хуже у неё получается, тем больше она надрывается. Под утро ворона охрипла. Только «кар-р-р» да «кар-р-р» и могла выкрикнуть.
А когда рассвело, то увидели птицы, что ворона даже почернела от злости и упрямства. Слетела она со своего любимого дерева, ещё раз протяжно каркнула и скрылась в лесу.