Кукуев Л. А. / О жизни и творчестве
О ЛЬВЕ КУКУЕВЕ,
ВОИНЕ И ПИСАТЕЛЕ,
МОЕМ ДРУГЕ
К 80-летию со дня рождения Л. А. Кукуева
Прозаик Виктор Соколов — относится к старшему поколению иркутских писателей. А когда-то был младшим по отношению к писателям-фронтовикам, но это не мешало ему дружить со многими из них.
Имя Льва Кукуева неотделимо от истории иркутской писательской организации — он возглавлял ее с 1969-го по 1972 год, неотделимо оно и от истории журнала «Сибирь», который в этом году отмечает 70-летие выхода первого номера – Лев Кукуев был многие годы его постоянным автором и членом редколлегии.
Год 80-летия со дня рождения писателя мы хотели бы отметить этой небольшой публикацией живых воспоминаний о прозаике вместе с фотографиями разных лет, любезно предоставленными дочерью – Ольгой Львовной.
Лев Архипович Кукуев был моим большим другом не только по литературной работе, но и в жизни. Он был старше меня на восемь лет. Я очень любил Льва Архиповича, незаурядного прозаика, интересного человека и большого труженика. Он многое пережил и нередко рассказывал мне о своей судьбе.
Он закончил десять классов 9-й иркутской средней школы и сразу же был призван в армию. Началась война. Его направили в военное училище по подготовке саперов. Закончив его через год, он попал на фронт...
Когда я думаю о моих ушедших друзьях, писателях-фронтовиках – Л. Кукуеве, В. Козловском, А. Звереве, я всегда удивляюсь тому, как удалось им, несмотря на жесточайшие испытания на войне, сохранить в душе оптимизм, способность радоваться жизни. Это, наверное, потому, что они знали за что воевали – за Родину.
У Льва Кукуева была одна из самых опасных военных профессий – сапер. Все знают, какого мужества, ума, аккуратности требует она, – из-за одного неосторожного движения можно погибнуть. О том, что Кукуев был отличным сапером, говорит тот факт, что пройдя всю войну на передовой, он не был ранен, даже легко. Был только контужен разорвавшимся неподалеку снарядом.
А что он прошел! Бои на Днепре, Сталинградская битва, защита Москвы, освобождение Донбасса, Западной Украины... Помимо огня, вспоминал, как целую ночь мерз в железном кузове студебеккера при переброске на новое место; как увидел маршала В. И. Чуйкова, даже немного пообщался с ним, как был потрясен при освобождении Освенцима, наткнувшись в одном из казематов на изможденных детей четырех-пяти лет. «Мысль поразила; зачем здесь дети?! Почему втянуты в эту жестокую войну?» – рассказывал он. Была и Эльба, немцы сопротивлялись яростно, и так трудно пришлось наводить переправу на одном из каналов. Все кипело и рвалось, но они справились. И на рейхстаге оставил свою надпись сапер Лев Кукуев...
Награжденный за свой боевой путь двумя орденами Красного Знамени, Отечественной войны первой (дважды) и второй степени, десятком медалей, орденом Красной Звезды, закончивший войну майором Лев Архипович на встречах с читателями никогда не выпячивал своих фронтовых подвигов, рассказывая о войне, он как будто недоговаривал, был скромен.
И в мирное время он сохранял качества сапера: был очень аккуратен во всем, деликатен. Я заметил однажды, что незнакомые предметы он берет в руки с осторожностью — вот такая деталь.
И еще. Пройдя войну, он сохранил нежную, благородную душу. Никогда не отзывался о людях плохо. Мог иронизировать, но чтобы грубо сказать о ком-то — я не слышал.
Когда Лев Кукуев создавал свой первый роман «Живые и мертвые», мы еще не были знакомы. Это по его рассказам и от других писателей узнал, что он был приглашен со своим романом на семинар молодых литераторов в Новосибирск, где выступил успешно. Однажды открываю «Литературную газету» (это были 50-е годы) и вижу; крупными буквами заголовок «Живые и мертвые», ниже — отрывок из романа молодого иркутского прозаика Льва Кукуева. Я прочитал и восхитился. Потом отдельные главы были напечатаны в «Сибирских огнях» — тоже прочитал. После этих публикаций вышла в Иркутске и отдельная книга.
Что меня привлекало в этом романе? Он чистый, прозрачный, хорошо видно, что хочет сказать автор. Его герои благородны. Не обнажая мрачных сторон войны, Лев Кукуев сумел рассказать о своих боевых товарищах так, что они легко узнавали в романе себя. Они, прообразы его героев, приезжали к нему, прочитав книгу. Я помню, какой теплой была встреча с фронтовиком из Якутска, как они обнимались, вспоминали войну, оплакивали погибших друзей.
Роман «Живые и мертвые» имел большой успех у читателей, несколько раз переиздавался большими тиражами.
В мирное время, прежде чем стать профессиональным писателем, Лев Кукуев несколько лет проработал заместителем начальника Иркутского авиационного училища по политической части, занимался воспитательной работой.
С молодежью он умел находить общий язык. Не случайно, работая над романом «Живые и мертвые», он в то же время пишет и издает книжки для детей — «Медведь-садовник», «Девчонкам и мальчишкам», печатает сказки в сборнике Иркутского книжного издательства «Край родной», а в 70-е годы появится повесть «Чудак-человек и Вика».
В конце 60-х прозаик обратился к теме, на первый взгляд для него неожиданной, — строительство целлюлозно-бумажного комбината на Байкале. Те, первые, дискуссии о комбинате уже несколько приутихли в прессе — правительственное решение было принято, производство заработало. И вот роман «Море в ладонях» — в нем Кукуев без нажима, художественными средствами, но вполне отчетливо выразил свое отрицательное отношение к строительству.
К сожалению, несмотря на все усилия общественности, выступившей против БЦБК и в более поздние годы, в 70-е — 80-е, судьба Байкала остается в опасности. Да, принято не так давно постановление правительства о перепрофилировании комбината, с тем чтобы прекратить вредные выбросы в воды и в воздух Байкала, но как оно будет выполняться — пока сказать трудно.
В те годы, 60-е, я работал собкором в газете «Лесная промышленность» и видел, как собирал материал для «Моря в ладонях» мой друг-писатель. Он часто ездил со мной на промышленные объекты стройки, разговаривал со специалистами, изучал проекты — все это с большой тревогой в сердце за будущее Байкала.
Неравнодушие к тому, что происходит во внешнем мире, заставляло Льва Архиповича участвовать в нашей общей, не только литературной жизни. Так, на некоторое время он стал издателем — возглавил Иркутское книжное издательство. Работал он и ответственным секретарем Иркутской писа-тельской организации, и тоже — наша пишущая братия очень уважала его, любила за отзывчивость и деликатность.
Третий роман Льва Кукуева — «Эстафета». Герои его предстали перед читателем в последние годы гражданской войны, дожили до конца 60-х. Это как бы юность будущих фронтовиков, будущих строителей. Так что все три романа составили единую историю поколения, рожденного в начале бурного XX века.
Годы нашей дружбы с Львом Архиповичем запомнились мне частыми встречами, когда мы заходили друг к другу запросто, когда за окном моего дома по ул. Марата вдруг раздавался сигнал его старенькой машины, и мы ехали куда-нибудь вместе — по делу или отдохнуть. Мы тогда часто бывали на Байкале, ночевали у костра, дружили с охотниками и рыбаками. Много говорили о литературе, о творчестве. Я многому учился у Льва Архиповича — он охотно обсуждал со мной возможные темы книг и всегда поощрял меня к писательству.
Потом Лев Архипович заболел. Заболел серьезно. У него было несколько инфарктов. Он редко выходил из дома, но всегда интересовался, что происходит в писательской организации, чем мы живем.
Он с интересом встретил молодое поколение, которое сегодня принято называть шестидесятниками. Тогда появилось много очень талантливых ребят: это А. Вампилов, В. Распутин, Е. Суворов, Г. Машкин, А. Гурулев, В. Шугаев и другие. Чем они отличались от фронтовиков? Помимо таланта и нового, послевоенного опыта, им была присуща большая образованность, они закончили университет, некоторые — высшие литературные курсы в Москве. Это помогало развернуться способностям, придавало смелости.
Оглядываясь сегодня на своих старших товарищей по перу, я вижу их настоящими пахарями, пришедшими в литературу в результате большой работы над собой, над жизненным материалом. Они все-таки сумели отразить свой тяжелый опыт борьбы, службы, труда в произведениях. И эти про-изведения, если перечитать их сегодня, охаиваются совсем не хуже, а много лучше тех, (то в ярких, раскрашенных обложках крикливо раскинулись по книжным прилавкам, завлекая выдумками, зачастую низкими и примитивными.
Я думаю, еще будут переизданы «Живые и мертвые» Льва Кукуева, «Верность» Владимира Козловского и многие другие романы, повести и рассказы писателей, стремив-шихся всем сердцем видеть и затем отражать на бумаге лучшее в человеке, несмотря на трудности жизни — они были всегда.
Около семи лет Льва Архиповича нет на свете. Я о нем помню, мне его всегда не хватает — с его добротой, негромким разговором, мягкой иронией и шутками.