Волкова С. Л. / Произведения
Счастливый пельмень
Под Новый год бабка Пелагея большую стряпню затеяла: напекла шанег с творогом и ягодами, налепила пельменей. И всё отнесла в чулан – чтобы замёрзло. Радуется старая: до Нового года ещё три дня, а со стряпнёй уже управилась.
И коту бабкиному Ерошке Нового года ждать невтерпёж. Нашёл он в крыше чулана лаз и повадился каждый день туда лазить.
Шанег вволю отведал и пельменям отдал честь. Одно у Ерошки горе – как ни старался, не мог всего сразу съесть.
Как Ерошка наведывался в чулан, никто не видал. Только синицы да свиристели, что на рябине сидели. Свиристели головами вертели, пересвистывались, перегля¬дывались, Ерошку ругали.
Потом снялись с рябины и улетели в лес всей стаей. А синицы остались. И, оставшись, не зевали: шмыг да шмыг в дыру в чулане. Много шанег да пельменей поклевали. Пошла Пелагея в чулан и ахнула: испорчена вся стряпня!
Причитает старая:
— Всё угощение пропало! А ко мне кума обещала прийти из Копёшек.
Набросилась она на кота:
— Это всё ты, завалень, виноват! Сколько пельменей перетаскал, серый прохвост!
Отходила Ерошку веником и выгнала на мороз.
Очень Ерошка обиделся и надумал вот что: «Схожу-ка я в Копёшки к бабкиной куме, скажу ей, что угощения у бабки и в помине нет. Кума к ней и не придёт. Пусть сидит старая одна в Новый год!»
Пошёл кот Ерошка в деревню Копёшки. А дорога ведёт через лес. Кот по лесу ходить непривычен. Сначала в сугроб по уши влез, потом в нору провалился.
Вылез, отряхивает с лап холодный снег. Увидала его белка на сосне:
— Эй, кот — серый хвост, далеко ли идёшь?
— Иду в деревню Копёшки, да боюсь не дойду. Совсем я замёрз.
Белка его пожалела:
Дойдёшь до поваленной ели, свернёшь налево — там будет зимовье, по-греться зайдёшь.
Не обманула белка. Набрёл кот на сторожку. Вошёл в сени, обмёл лапы веником, поскрёбся:
— Это я, кот Ерошка.
Двери открыл старик, высокий, румяный, борода и усы белые. Сам Дед Мороз.
— Вот так гость! — удивляется Дед. — Что тебя по лесу носит?
Жалуется кот: Настряпала Пелагея сдоб, налепила пельменей. Всё птицы поклевали, мыши поели. А бабка меня веником! Я же совсем не виноват!
Нахмурился Дед Мороз:
— Птицы, говоришь? Мыши? А какие птицы, интересно узнать, на рябине сидели, головами вертели?
— Известно, какие! Синицы и свиристели, они всё поклевали, поели.
Дед Мороз хмурится ещё сильнее. А потом говорит:
— Мне тоже надо пельмени лепить. Садись, помогай.
Кот Ерошка вымыл лапы, сидят с Дедом стряпают. Налепили пель¬меней два противня целых. Остался теста комок, раскатал Дед его в кружок, набил хлебными крошками, хвост приладил и два глаза-орешка вставил.
— Это, — говорит Дед Мороз, — пельмень счастливый. Кому он достанется, тому и счастье всю зиму.
Сели они пельмени есть, заглядывают друг к другу в чашки: кому из них привалило счастье? Счастливый пельмень достался Ерошке. Выловил он его, открыл рот, а пельмень как чвиркнет, да как запоёт!
Вспорхнул с крашеной ложки и вылетел из сторожки.
Дед усмехается:
— Вон оно, твоё счастье, улетело в двери.
Кот только лапой махнул. Уплёл он целую миску пельменей, отяжелел и раздумал идти в Копёшки к Пелагеиной куме.
Завалился спать на лежанку. Утром Дед его разбудил спозаранку:
— Куда тебя провожать, дорогой гость?
— Домой пойду. Пропала у меня на бабку злость.
Прибежал он домой. Дома нет никого, на двери висит замок.
А синицы сидят на рябине, как раньше сидели.
И свиристели опять прилетели.
А среди них незнакомая птица: хохол торчком, длинный хвост.
Так и эдак Ерошка размышляет: «Может, дрозд?» Поглядывает на неё вполглаза:
— Почему эта птица с дерева не слезает? Наверное, меня боится?
Вдруг как свистнет птица, как зальётся трелью!
Два глаза-орешка строго так на кота поглядели.
— Свись! Свись! Иди, кот Ерошка, перед хозяйкой своей повинись.
Тут и признал кот Ерошка свой счастливый пельмень.
А тот чвиркнул, свистнул и улетел.
— Эх, — говорит Ерошка, — вот напасть-то! Опять упустил своё счастье... Пойти, что ли, повиниться перед Пелагеей?
Обошёл кот всю деревню и набрёл на следы от бабкиных валенок. Пошёл по следам и к дому пришёл, где жила бабкина сестра и её племянники.
Дождался он, когда откроют, пулей влетел. Сидит за столом Пелагея, и не злая она сегодня, видно по ней. Потёрся об ноги Ерошка:
— Прости меня, хозяйка! Я не буду больше!
— Ладно, — говорит бабка, — кто старое помянет, тому глаз вон. Загостилась я тут, пойдём домой.
Пошли они к своей избе. Ерошка видит: сидит на рябине счастливый пельмень.
И не один, а среди родни. И этой пельменной родни на рябине видимо- невидимо! Шум стоит: кто цвиркает, кто чирикает, кто свиристит. Тут хохлатый пельмень пропел:
— Это, Пелагея, подарок тебе от Деда Мороза.
Бабка вгляделась: на рябине расселись пельмени мороженые! Всплеснула руками, схватила таз, полный пельменей натрясла. А остальные за счастливым вслед улетели. Тут и бабкины гости подоспели: сестра с племянниками да кума из Копёшек. Все сели за стол, не забыли и Ерошку. Зачерпнула ему бабка пельменей три поварёшки.
Всю зиму на рябине пельмени гомонили. Всю зиму Пелагея с Ерошкой не знали горя. А как снег растаял, улетела пельменная стая за море.
Ерошка с Пелагеей их провожали:
— До свидания, пельмени! Возвращайтесь скорее!