Волкова С. Л. / Произведения
Облачный Пудель
Однажды тёплым весенним днём бежало по небу облачко.
Все облака на что-нибудь похожи, а это было похоже на пуделя. Все облака ужасные непоседы. А это облако было непоседой вдвойне.
Во-первых, оно было облаком.
Во-вторых, оно было пуделем.
И вот однажды это пуделиное облако, или этот Облачный Пудель, как вам больше понравится, носился по небу, гоняясь за ветерками, и, нечаянно посмотрев вниз, увидел Мальчика. Мальчик сидел на крыше и смотрел на дорогу. Облачный Пудель спустился пониже и, как самый обыкновенный пудель, помахал Мальчику хвостом.
Мальчик посвистел ему, и Облачный Пудель прибежал на свист, как самый обыкновенный, и опустился на крышу рядом с Мальчиком.
– Как ты думаешь, – спросил Облачного Пуделя Мальчик, – что такое «скоро»?
– А зачем тебе это знать? – поинтересовался Облачный Пудель.
– Моя бабушка ушла в город и сказала, что скоро придёт. Я хочу знать, долго ли мне ещё ждать?
– Скоро, скоро... – забормотал Облачный Пудель. – Скоро это... В общем это очень долго объяснять. Лучше я покажу тебе фокусы.
Облачный Пудель знал столько фокусов, сколько самый обыкновенный, и даже больше.
Мальчик весело смеялся, когда Облачный Пудель после каждого фокуса аплодировал сам себе передними лапами.
И тут они заметили на дороге бабушку.
– Ты придёшь завтра? – спросил Облачного Пуделя Мальчик, слезая с крыши.
– Что ты! – беспечно рассмеялся Пудель. – Завтра я буду далеко отсюда. Очень далеко.
– Останься! – стал просить Мальчик. – Завтра я покажу тебе игрушки, которые бабушка привезла мне из города. Останься, пожалуйста!
– Хорошо, но только до завтра, – согласился Пудель и прикорнул у трубы в ожидании утра.
Всё утро Мальчик и Облачный Пудель играли на крыше, а когда пришло время прощаться, Облачный Пудель протянул Мальчику облачную лапу и поднялся в небо.
А Мальчик остался на крыше. Он стоял и смотрел, как весело бежит по весеннему синему небу его Облачный Пудель.
– Когда ты придёшь? Скоро? – крикнул Мальчик ему вслед.
– Скоро, – беспечно повторил за ним Облачный Пудель.
За день Облачный Пудель обежал полнеба и теперь лежал рядом с солнцем, греясь в его лучах и вспоминая всё, что он сегодня видел. И ему очень захотелось рассказать обо всём этом Мальчику.
Пудель потянулся, поднялся и побежал к знакомому дому.
Мальчика он увидел издалека. Тот сидел на крыше и плакал: оказывается, скоро – это очень долго.
– Не говори мне больше так никогда, сердито сказал он Пуделю, когда тот опустился на крышу.
– Хорошо, – согласился Пудель, виновато виляя хвостом. – Теперь я больше не буду так говорить. Я буду теперь говорить: «Вернусь мигом» или «Прилечу сию минуту».
– А это действительно недолго? – недоверчиво посмотрел на Пуделя Мальчик.
– Долго, – вздохнул Облачный Пудель, – если ты будешь меня ждать, то «вернусь мигом» и «прилечу сию минуту» – это тоже долго.
– Тогда я не отпущу тебя совсем, – капризно сказал Мальчик, теребя Облачного Пуделя за облачную гриву. И не отпустил.
С этого дня в любую погоду над домом Мальчика неподвижно висело белое, похожее на пуделя облако.
Оно не исчезло через неделю, и через месяц, и через год. Дом, в котором жил Мальчик, стали показывать всем, кто проезжал или проходил мимо него.
И все, кто проезжал или проходил мимо, подолгу не спускали глаз с удивительного облака, которое не двигается с места.
Облачные корабли подплывали к странному облаку и звали его с собой, но Облачный Пудель не двигался с места. Облачные коты нахально вертелись возле самого его носа, но он не обращал на них никакого внимания. Облачный лев, на которого Пудель так старался всегда походить, пригласил его на прогулку. Но Облачный Пудель вежливо отказался.
– Мне некогда, – сказал он.
Это была правда. Днём Облачный Пудель играл с Мальчиком на крыше, а ночью сторожил его дом, и все были им довольны.
Разве только бабушка Мальчика огорчалась, что Облачный Пудель не грызёт сахарные косточки, которые она ему оставляет, да Мальчика иногда огорчало то, что к облачному хвосту его Пуделя, как ни старайся, никак не привяжешь бант.
Но однажды утром Мальчик не пришёл к Облачному Пуделю на крышу. Ему подарили настоящего пуделя.
Облачный Пудель ждал столько, сколько приходится ждать, когда говорят «мигом вернусь». И ждал даже так долго, как ждут, когда говорят «вернусь нескоро».
Но Мальчик не приходил. И к вечеру, когда бабушка Мальчика вышла во двор посмотреть, всё ли в порядке, она увидела, что в порядке не всё.
Над домом не было белого пушистого, похожего на весёлого пуделя облака. Серая взъерошенная заплаканная тучка повисла над домом.
– Уплыло! – всплеснула руками бабушка. – Наше облако уплыло!
Но облако было на месте. Просто бабушка не знала, что серые взъерошенные тучки – это тоже облака, только очень обиженные...
Пастух бабочек
Погнался Тимоша за бабочкой. Она долго кружила-дразнила. А потом упорхнула. Через палисадник, через всю улицу, город. Через высокую гору. А там – тайга. Тимоша всё следом бежал.
Устал, упал в траву и уснул.
|
|
Проснулся – глядит на него женщина незнакомая. Волосы в косы не заплетены, глаза зелёные.
– Пойдёшь ко мне в дети? Я – хозяйка тайги.
– Нет, у меня есть мама.
– Не будь упрямым. Разве маме твоей со мной срав¬ниться? У меня глаза, как у зоркой птицы. Брови – глуха¬риных крыльев темней.
– А у мамы глаза – как окошечки в небе. Брови над ними, как ласточки.
– В драгоценных перстнях мои пальцы.
– А мамины – как рыбки проворные и ласковые.
– Мои волосы дремучи, словно туча, что грозу прино¬сит.
– Когда моя мама расчёсывает косы, они шепчут сказки.
– Мне всё в тайге подвластно, ни один зверь без спро¬су не сдвинется с места. Кто и где ходит – всё мне извест¬но. Только бабочки летают где хотят. Но и этим летуньям я счёт знаю. Я могу тебя отпустить, если пойдёшь ко мне бабочек пасти. Пригонишь вечером к старой сосне всю стаю, велю тебя домой отвести. И исчезла, будто растаяла.
Зашевелилась рядом с Тимошей земляная горка. Из земли вылезла старушка-землеройка. Приблизила к Тимошиному уху своё рыльце:
– Теперь тебе, Тимоша, нужен хлыстик. У меня тоже есть внук, и я тебе помогу. Я – старуха запасливая, у меня не пропадёт и пылинка. Я в треснутую крынку, что стоит в чулане, солнечные лучики собрала.
Землеройка в нору ушла. Вернулась с крынкой. Солнечные лучи из неё вытрясла, связала в пучок травинкой. Получился хлыстик.
– Он тебе вечером сгодится. Все бабочки спрячутся, когда солнце сядет. Тут его ты и достанешь.
Спрятал Тимоша хлыстик за пазуху. Сидит на полянке, поглядывает на бабочек. Они порхают, танцуют, играют в пятнашки.
Но вот солнце стало клониться за гору.
Бабочки спрятались. Достал Тимоша хлыстик, землеройкин подарок, из-под рубашки. Взмахнул солнечным хлыстиком и отовсюду:
из щелей сосны, из-под коры и прошлогодних листьев вылетели бабочки и закружились над хлыстиком.
Тимоша к старой сосне поспешил. Бабочки следом. Куда он, туда и они. Привёл к хозяйке всю пёструю стаю.
Хозяйка бабочек пересчитала.
– Четырёх не хватает! Нет одной огнецветки, бархатниц двух. И одной голубянки нету. Немедля найди, не то дома тебе не видать.
И побрёл Тимоша куда глаза глядят. Вдруг пропавшие бабочки навстречу – все четыре.
– Где вы были?
Голубянка отвечала:
– Я искала, где небо синей. Залетела в город. Там в одном из окошек подвала увидела детей. Они были бледные. Я к ним залетела.
Они закричали:
–Теперь у нас тоже есть небо. Вот мама обрадуется!
– Я там и была, маму их дожидалась.
Две бархатницы виновато сложили крылья.
– Мы были на школьном балу. Все танцевали. А одна девочка стояла в углу. Туфельки у неё были совсем дырявые. Мы на них опустились и дыры закрыли.
– Теперь у меня туфли с бантами!
– Она лучше всех, легче всех танцевала. Туфли её
слушались, словно бархатные.
– А я залетела в больничную палату, – сказала огнецветка. – Там сразу запахло мёдом и мятой. «Лето!» – больные встали с кроватей, заулыбались. Они меня долго не отпускали.
– Теперь ты не сердишься на нас? – спросили опоздавшие бабочки.
– Нет, – опустил голову Тимоша. – Вы всё правильно сделали. А мою маму в городе не видели?
– Хозяйка тайги отведёт тебя к ней.
Они поспешили к старой сосне. Хозяйка тайги их поджидала:
– Теперь бабочки все. Но ты, пастушок, опоздал. Гляди: ночь на дворе, уже и ночные летуньи летают. Со¬берёшь их, дневных и ночных, в одну стаю - отведу тебя к маме.
Тимоша достал из-за пазухи землеройкин подарок. Взмахнул солнечным хлыстиком – осветилась трава и тёмные листья. И дневные бабочки пробудились. Слетелись моргающие, сонные. Ночные от них шарахнулись в сто¬рону.
– Нам рядом с вами быть нельзя! Вы под солнцем живёте, а нам оно ослепляет глаза. Палит нежные кры¬лья зноем. Солнце – злое!
– Ваша луна, точно льдина! – обидясь за солнце, кри¬чали дневные. – Что толку от неё ? Вон какая темнота!
И все разлетелись кто куда.
Смеялась хозяйка тайги и долго, и звонко.
– Ну что? Помог тебе подарок землеройкин? Никому не собрать дневных и ночных в одну стаю! Не бывает тако¬го! И тому, кто встретил хозяйку тайги, не бывать больше дома!
Но тут кусты раздвинулись, и на полянку вышла Тимошина мама. Она давно по тайге Тимошу искала. А четыре бабочки, те, что в город летали, на полянку её привели.
Косы её упали и растрепались, к платью прилипли репьи. Но увидела она Тимошу и лицо её засияло.
Оно сияло полдневного солнца ярче. И слетелись на этот свет дневные бабочки. Пёстрой радугой окружили маму. И серебристой гурьбой закружились над её головой ночные летуньи: лицо её было нежней, чем луна в полнолунье.
– Вот видишь, – подошёл Тимоша к хозяйке тайги. – Можно собрать дневных и ночных в одну стаю. И я сейчас ухожу домой, с мамой.
Потемнело лицо хозяйки тайги:
– Глаза бы мои на вас не глядели!
Глаза её прозрачные тотчас окаменели.
И с тех пор в горах и на поляне находят люди зелёные камни.
Песчинка и море
Подняло ветром в воздух крошечную Песчинку. Таких было сто, а может быть, и тысяча на морском берегу.
– Всё! Я пропала, – испугалась Песчинка. – Пропала! Пропала! Ой! Куда это я попала?
– Да мне в глаз, – ответила ей зеленоглазая девочка.
И, достав Песчинку уголком платка, стала её разгляды¬вать. Песчинка как песчинка: рыженькая, глазки блестят, носик усыпан веснушками.
– Отпусти меня, пожалуйста, – попросила Песчинка. – Я ведь нечаянно. Если отпустишь, покажу, кто живёт в Оранжевых скалах.
– Кто там живёт?
– Зелёная волна. Она умеет играть в догонялки.
Девочка очень обрадовалась.
– Пойдём к ней, мне не с кем сегодня играть. Отец ушёл в плаванье, а мама всё время вздыхает.
Они пошли к Оранжевым скалам. Разбудили Зелёную волну. Смех, брызги, веселье!
И вдруг они увидели Чайку. Она над морем летела и кричала:
– Чёрная туча идёт! Быть буре! Прячьтесь! Прячьтесь!
– Буря! Идёт буря! – зашептали бесчисленные песчин¬ки, услышав Чайку, и в страхе прижались друг к другу. Так они всегда делают, чтоб их не унесло ветром с уютного берега.
Наша Песчинка тоже была трусихой, и больше всего ей хотелось тоже спрятаться поукромней.
Но девочка вдруг шепнула ей:
– Попроси Чайку, пусть предупредит моего отца о буре.
– Вот ещё! – крикнула Чайка сердито. – Надумали! За¬чем ты меня посылаешь? Как я твоего отца узнаю?
– Скажи, что ты поможешь, – зашептала девочка сно¬ва. – Я расскажу тебе, какой он, и ты его узнаешь. Он на судне капитаном. Лицо его оранжевое от морского загара, волосы пахнут ветром. И когда он не спит, он всегда поёт.
–Ты хочешь сказать, – растерялась Песчинка, – что я должна лететь вместе с Чайкой?
– Если бы я была такой крошкой, как ты, я бы не стала тебя просить.
И Песчинка поняла, что надо соглашаться. Ах, как было ей страшно! Она поглубже зарылась в чаячьи перья.
Чёрная туча уже пришла. Она грозно нависла над морем. Море вскипело, сгорбленным зверем прыгнуло на непрошенную гостью и отбросило её за скалы.
И вдруг чьё-то пение – среди воя ветра и грохота волн...
Песчинка высунула носик из чаячьих перьев и увидела в бушующем море корабль и человека на нём с лицом, оранжевым от морского загара. И он не спал, он пел.
Но высокие волны подхватили корабль и швырнули его на скалы. На волос, не дальше, скользнул мимо них белый парус...
А вот Песчинка не удержалась, её смыло волной и опустило на дно.
– Живая или нет? – спросила себя Песчинка.
Чтобы это узнать, открыть глаза нужно. Она открыла глаза и увидела сад. А посреди сада – дворец жемчужный с витыми башенками и колоннадой.
Песчинка робко постучала в высокие двери. Ей открыла сама Жемчужная королева.
– Ты из каких же песчинок? – спросила она. – Что-то я тебя не припомню.
– Я из прибрежных. Мы живём возле Оранжевых скал.
– Э! Да ты издалека. Как же ты здесь оказалась?
Песчинка всё рассказала.
– Такая крошка и бури не побоялась!
– Я боялась, – честно призналась Песчинка.
Хозяйка поморщилась:
– Королеву не перебивают. Неотёсана, конечно, но если дать образование, толк выйдет. Ты хочешь учиться?
Песчинка только хлопала ресницами, а её уже вели в жемчужную круглую спаленку. Совершенно пустую. Но зато сколько учителей к ней приставили!
Морской лев с седыми усами рассказывал ей о даль¬них странах. Старый попугай учил Песчинку всем языкам, которые знал. Песчинку даже летать учили, это делали радужные летучие рыбы.
За успехи в учении дарила Жемчужная королева Песчинке жемчужные платья. А так как ученица очень старалась, новые платья приносили ей каждую неделю. Старое же снимать не велели.
От недели к неделе Песчинка круглела, круглела. Её едва узнавала сама Жемчужная королева. Рыженькая и смешная, куда она подевалась? Теперь она перелива¬лась светлой радугой и матово мерцала.
– Пора! – сказала ей Жемчужная королева. – Ты уже не умещаешься в своей спаленке. Сегодня тебя переве¬дут в отдельные покои и отныне ты будешь прислуживать на королевских приёмах. Сидеть будешь рядом со мной.
– А домой? – спросила Песчинка. – Разве меня не отпус¬тят домой? Я хочу на свой берег к Оранжевым скалам хоть ненадолго.
Согласилась Жемчужная королева и велела запрячь морского конька. Песчинка поплыла. Завидев её, кланя¬лись все встречные рыбы и, разинув рот, долго смотрели ей вслед. И вдруг она услышала:
– Жемчужина! Да какая красивая!
Песчинка очень удивилась. «О ком это говорят?» – подумала она и сейчас же исчезла в чьём-то смуглом кулаке.
Когда в глаза ей хлынул солнечный свет, она увидела знакомый песчаный берег и Оранжевые скалы. Загоре¬лый парень держал её на ладони, а потом переложил в другую, узкую, девичью.
– Эту жемчужину я вставлю в своё колечко, – услыша¬ла Песчинка.
Голос ей показался знакомым. Чей же он был? Той зеленоглазой девочки, конечно. Она выросла и стала совсем взрослой девушкой. Провожала жениха в плаванье и разговаривала о нём с подаренной жемчужиной.
В один из вечеров, как много лет назад, из-за Оранже¬вых скал показалась Чёрная туча. Девушка побледнела.
– Где та Песчинка? – прошептала девушка. – Ведь это она тогда моего отца предупредила.
– Я здесь, – шепнула та рыженькая и неказистая, что внутри жемчужины сидела.
Высоко в небо поднялась она над девичьей ладонью. И встала над морем маленькой полной луной.
...Долго потом моряки толковали о чуде. Как раз перед бурей таинственный луч коснулся век тех, кто спал.
– Не спи! Идёт буря! Вставай!
Так был спасён и корабль, на котором был жених зеленоглазой девушки. Наверное, они о чём-то догадывались. Потому что не горевали о потере своей жемчужины и её не искали.
И Песчинка, она же жемчужина, привольно жила себе в любимых Оранжевых скалах. Весь день она играла с Зелёной волной. А ночью вставала над морем маленькой полной луной.
Вы её не видели?
