Волкова С. Л. / О жизни и творчестве

А на плечах следы погон...

Неужели тому лету уже больше полувека? Колдыбал по таёжной дороге забрызганный «газик». В нём трое: шофёр, корреспондент «Восточно-Сибирской правды» Лев Лифшиц, рядом с ним я, его дочка. Мы едем в Чунский леспромхоз. Путь неблизкий, едем и ночью. Фары выхватывают из таёжной темени то перебегающую дорогу козу, то застывшего столбиком зайца.

Назавтра, проснувшись в полдень, вижу, что койка отца пуста, а на тумбочке – записка. В ней сказано, чтобы я обедала и ужинала в детском саду, а папа приедет поздно. Опять поздно? Для того, что ли, я выпросилась с ним в командировку? Назавтра встаю на рассвете. Ещё даже и «газика» нет на дворе. Только бродят в тумане шипучие гуси. Я их боюсь, пробегаю мимо на улицу и жду у ворот. Теперь уж меня не оставят! 

Птичьим хором встречает нас тайга. Папа, оставив меня и «газик», уходит к бригаде подсочников (сборщиков живицы), а мне не скучно. Здесь целые моря незабудок, озёра кукушкиных слёзок, костры жарков. Вот бы нарвать, но куда ставить? И вдруг вижу под сосной целую батарею глиняных горшочков. 

– Это заяц прислал. Тот, что нам на дороге встретился, – подмигивает мне весёлый шофёр. 

Но я уже знаю, что это не заяц. В горшочки эти будет капать с сосен смола-живица, очень нужная и полезная вещь… Горшки с букетами расставлены по подоконникам. Я закрываю глаза, плывут голубые, оранжевые, лиловые поляны. Папа строчит в блокноте… 

Их, исписанных прямым быстрым почерком, осталось после отца очень много. Цифры, даты, меткие словечки, уместившиеся на одной странице человеческие судьбы. Листаешь блокноты – и читаешь судьбу того, о ком на этих страничках ни слова. От той поры, когда автор этих записей публиковался впервые, рукописных заметок не осталось. Но есть вырезки из читинской газеты «Забайкальский рабочий». 

Л. Лифшиц, молодой школьный учитель, пишет о своей работе в кружках ликбеза, о постановках с рабочими и крестьянами спектаклей по Чехову. На пожелтевших вырезках – статьи к памятным датам. Рассказы о великих композиторах Глинке, Римском-Корсакове, Бородине, драматургах Мольере, Шекспире. И это на страницах местной газеты! Ничего удивительного. Страна тогда рвалась к знанию, просвещению, и культура была важна не менее, чем хлеб насущный. 

Но грянула Великая Отечественная война, и школьный учитель литературы встретил её солдатом и корреспондентом красноармейской газеты «На разгром врага». Вот её теперь уже хрупкие страницы. Вверху полосы: «Газета Забайкальского военного округа», «Из части не выносить!». Внизу – адрес: полевая почта 24-385-3. Вот материалы одного только номера. «Уголок бывалого солдата Сноровкина Кондрата». Сноровкин Кондрат, бывалый солдат, ведёт разговор резонный о службе гарнизонной, «про самое дорогое – оружие боевое». Предмет беседы – «наука побеждать» и её практика. Жанр – фольклорный. Военный опыт крепко сбит в легко запоминающиеся куплеты: «Здравия желаю, друзья фронтовые, воины удалые! С орденами, медалями поздравить вас рад боец бывалый Сноровкин Кондрат. Знаю: готовится нынче ваш взвод идти на развод».  

А вот статья под названием «Храбрость в крови русского воина». Написана она в тоне высокой публицистики, здесь экскурсы в историю России, её литературу. На последней странице газеты – уголок «Острым словом».  Это ядовитые частушки. Гитлер и Муссолини, «идиоты Гансы и Отты» – их мишень. Везде одна подпись – «сержант Л. Лифшиц». 

И совсем уж чудом сохранившиеся страницы фронтовой газеты «На боевом посту», выпускавшейся во время войны с Японией. Корреспонденции с поля боя, рассказы о подвигах бойцов написаны раскалённым пером очевидца и участника боевых действий.  

И в этой газете не оставил солдат своей отцовской опекой Сноровкин Кондрат. Сейчас эти беседы читаются как хроника войны с Японией, звучат несмолкнувшим эхом того сурового времени. Вот разговор Сноровкина с бойцами перед переходом через Хинганские горы: «В прошлый раз поучал я солдат, что пехотинцу в горах нету пре-град.  А сейчас, мои други боевые, автоматчики лихие, поведу я свой рассказ о том, что в горах вся надежда на вас. Автоматчик в горах наводит на врага особенный страх. Не раз слыхали от Суворова орлы-солдаты, пробираясь через Карпаты и альпийские теснины:

– Кто испуган, тот побеждён наполовину. 

Бери противника в охват, в обход, в окружение. Руби, стреляй, не давай времени на размышления. Твоя задача, боец, налететь сверху вниз, по мёртвым пространствам пробраться. Противнику некуда будет деваться. Удар наноси накоротке с тыла и сбоку. Чем ближе бой, тем больше проку. 

Пора! 

Час, другой – и в бой. 

С тобой, забайкалец, весь наш народ, 

Вперёд!».  

Вернулся корреспондент Лифшиц с войны с боевым орденом Красной Звезды. 

В солдатской гимнастёрке вошёл отец в начале сорок шестого года в старинное здание по улице Карла Маркса – редакцию «Восточно-Сибирской правды». «Все сотрудники «Восточки» того времени были удивительно похожи, в какой из редакционных кабинетов ни зайдёшь, все худощавые, все в гимнастёрках. То и дело слышится «товарищ майор», «товарищ капитан» – так писал отец в одной из глав своих воспоминаний.  «На плечах следы от погон» – назвал он эту главу. 

По старой памяти начал отец с отдела культуры. Было где развернуться! Культурная жизнь в городе кипела. А сама редакция была тем Римом, куда ежедневно вели дороги иркутских литераторов, художников, артистов. 

Я прибегала в редакционную библиотеку за детскими книжками. Закрывалась тяжёлая дверь, отрезая напрочь уличный шум. За стенами старинной кладки прохладно даже в летнюю жарищу. Из-за стола улыбается, встречая меня, такой привычный тогда мой папа.  А гости у него необыкновенные: Юрий Левитанский, Анатолий Ольхон, Павел Маляревский, Иннокентий Луговской.  Я, затаясь в уголке, слушаю их разговоры, горячие споры, в первый раз слетевшие с бумаги стихи.  Корреспондент литотдела, отец писал рецензии на сборники стихов, спектакли, отчёты о конференциях. 

А страна, снявши военную шинель, облачалась уже в рабочую робу. Все силы на восстановление народного хозяйства! И запестрели в отцовских блокнотах доселе неизвестные мне географические названия: Усть-Илимск, Мама, Черемхово. Вечерами вся эта география поселяется у нас в квартире. Межгород звонил то и дело. Это, вернувшись из командировки, отписавшись, спецкор промышленного отдела Л. Лифшиц считывал по телефону готовый материал. Цифры, фамилии, нигде нельзя ошибиться. Публикация или прославит того, о ком идёт речь, или вызовет серьёзные неприятности. 

Отец очень гордился важностью, весомостью тогдашнего газетного слова. Никогда не боялся поднять руку на незаслуженный авторитет, развенчать «дутого» героя, считал за честь вступиться за несправедливо обиженного. Сколько таких рассказов мы выслушивали от него вечерами!  Как ликовал он, когда удавалось восстановить справедливость!  

Эта сторона его журналистской работы мне очень нравилась. Одного я тогда не понимала: почему, забросив такие интересные темы, отец серьёзно занялся экономикой и согласился возглавить отдел промышленности? Сейчас понимаю. Раз, два и обчёлся было тогда журналистов, знающих экономику. Чтобы писать о ней, нужно было не только хорошо разбираться в предмете. Попробуй-ка писать о сухих материях увлекательно и ярко! Как было со всеми его увлечениями, он ушёл в экономику с головой. Коньком его стало лесное хозяйство. Дело это изучил до тонкостей и гордился неофициальным званием «лесного короля». Заготовка древесины, способы её переработки, организация рабочего процесса – вот его тема. Всякие, как сейчас говорят, инновации пылко поддерживались и широко освещались сотрудниками отдела. Отец умел отыскать в этой, казалось бы, скучной материи и сюжетность, и драматизм, писать хлёстко и доказательно.  Вот статья с грибоедовским названием «Числом поболее, ценою подешевле». Речь идёт о рентабельности заготовки древесины. В основе статьи – конфликт двух бригад лесорубов. Одна лихо гонит кубометры и получает за это солидные премии. Бригадир другой не может позволить себе такого наплевательского отношения к лесному богатству. Его рабочие проигрывают в цифре заготовок, но зато какая польза лесу и выгода хозяйству от бережливости, рачительности, добротности их труда. Делая выводы, автор предлагает в корне пересмотреть нормы оплаты труда лесозаготовителей. Пером автора движет неистребимое желание сделать страну сильнее и богаче.

Но колонки цифр и в экономических статьях Лифшица никогда не заслоняли человека. Насколько горд был всегда отец вниманием и расположением людей знаменитых и заслуженных, настолько дорожил он доверием и дружбой человека рядового. Рядовой – не значит заурядный. Из каждой поездки привозил отец рассказы о талантливых умельцах, изобретателях, мудрецах из народа. 

«Нередко на журналистской тропе приходится встречать то, что в корне не согласуется с авторитетной и официально принятой точкой зрения.  В рабочей среде часто улавливаешь массу ярких, нутром и опытом подсказанных идей, которые просто и мудро, без поверхностного теоретизирования, подскажут необходимый поворот и в технологиях, и в оплате труда, и в поставках продукции» («Восточно-Сибирская правда», 1970 г.).

За столом заведующего отделом отца трудно было застать. Он не вылезал из командировок. Крупнейшие стройки нашего края – Братск, Железногорск, Зима, Усть-Илимск – стали частями его биографии. Сорок три года проработал он в газете, в трудовой книжке кроме специальности «журналист» значится и «почётный строитель».  Почётный строитель Братского ЛПК, Коршуновского ГОКа.

Опыт строителя и экономиста не укладывался в газетные рамки. По просьбе института народного хозяйства (теперь Байкальский государственный университет экономики и права) им был разработан курс лекций «Экономика Иркутской области». При редакции была создана экономическая лаборатория. Она передавала знания и опыт редакциям районных газет. Сохранилась заметка из «Черемховского рабочего» за 1984 год. Автор назвал её «Романтик экономики». Она об отце. «Л. Лифшиц всегда поддерживал вдохновенное, даже поэтическое выражение хозяйственных вопросов и проблем. Сам он написал около двадцати экономических очерков-новелл, в которых далеко не простые производственные ситуации и конфликты освещаются в социальном и психологическом аспектах. Не просто фиксация фактов, но и создание художественного образа, обобщение, подведение читателя к размышлению над коренными проблемами экономики – вот стиль работы этого журналиста. Наш гость говорил с нами и о проблемах журналистской этики и методологии. Вот  «три кита», формирующие творческую личность журналиста: умение узнавать новое, умение удивляться новому, умение спрашивать. Необходимые навыки – готовность слушать, владеть оружием спора и убеждения, уметь воображать и воодушевляться».

Да уж, этого умения было у папы не отнять. Рассказы его всегда мгновенно увлекали аудиторию. Те, кто учился на журфаке ИГУ, с благодарностью вспоминают его курсы лекций «Очерк как жанр» и «Работа журналиста в промышленном отделе». Бывшие студенты журфака свидетельствуют: «Аудитория то строчила, едва успевая за фейерверком идей и мыслей нашего лектора, то взрывалась дружным хохотом». По студенческим коридорам, как и по редакционным, гуляли папины остроты и эпиграммы. После занятий студенты окружали своего лектора. Разные вопросы задавались. Был такой: 

– Что такое, по-вашему, журналист? 

Ответ: 

– Солдат. Солдат своей страны и своего дела. 

Оказывается, они навсегда, следы от солдатских погон на плечах.