Волкова С. Л. / Произведения

А вот и Стрекозлик

Маленькая повесть-сказка

Кто такой Стрекозлик?
Котькин велосипед. Все в Лопушках его знают. Ты не знаешь Стрекозлика? Стрекозлика, рожки витые, спицы золотые, веселый глазок, синичий го¬лосок?
Не знаешь?
Тогда послушай сказки.

ПРО СТРЕКОЗЛИКА, КОТЬКУ
И ЛЕС НА ТОМ БЕРЕГУ

Жила-была-журчала недалеко от Лопушков реч¬ка Говорлинка.
Мальчик Котька сидел на берегу. Незнакомый лес темнел на той стороне.
Какие стоят там деревья?
Птенцы или яйца в гнездах?
Какие в траве цветы?
Нет моста через речку. Только солнечная дорожка дрожит на воде, тянется к лесу на том берегу.
Какие там ягоды спеют?
Какие там дупла и норы?
Какие следы на песке?
Как бы попасть Котьке в лес на том берегу?
Дзинь-дзилинь! – Это звенит колокольчик Стрекозлика.
А вот и Стрекозлик.
Маленький, верный Стрекозлик – Котькин вело¬сипед. Не едет Стрекозлик – летит, стрекочет, звенит. Рожки витые, спицы золотые, веселый глазок, синичий голосок.
– Прыгай в седло, Котька. Видишь, есть дорож¬ка. По солнечной дорожке отвезу тебя в лес на том берегу.
Прыгнул Котька в седло.
– Дзинь-дзилей! Стрекозлик, быстрей!
Да только Котькины ноги до педалей чуть-чуть не достали.
– Э-э, Котька, мал ты еще, – рассмеялась речка. И тихо прожурчала солнцу. – Рано ему в лес на том берегу.
Спряталось солнце и увело за собой золотую до¬рожку к лесу на том берегу.
Какие там прячутся сказки?
Какие у птиц там песни?
Какие там ждут приключения за поворотом тропы?..
– Не грусти, подрасти, – прожурчала по камеш¬кам речка. – Вот придет день рождения – станешь на год умнее, станешь на год добрее, станешь на год сильнее – вот тогда добро пожаловать в лес на том берегу.

ПРО ЛОПУШКИ И БОЛЬШОЙ ЛОПУХ
Пришла в Лопушки, где жили Стрекозлик и Коти¬ка, на всех сердитая туча. И полил из нее дождь хо¬лодный, колючий.
– Куд-кудах-куда? – испугалась курица Цыпа. – Разбегайтесь кто куда!
– В лопухи, – шепнул Стрекозлик.
И они кинулись в лопухи. Самый большой лопух кивнул: «Заходите».
«Пус-ти-те! – пусти-те!» – забарабанил по листу дождь, стараясь добраться до Котькиной макушки.
Но не тут-то было. Лопух держался прямо, не да¬вал пробраться ни одной колючей капле. Стрекозлику с Котькой тепло и уютно. Через маленькие дыроч¬ки в листе белыми звездочками глядит дневной свет.
И вдруг: пи-пи-пи.
Цыплята курицы Цыпы.
– Пи-пи – холодно. Нам, цыплятам, холодно.
– Бегите, цыплята, скорее сюда, под лопух, – прозвенел колокольчик Стрекозлика.
Со всех ног кинулись цыплята к большому ло¬пуху.
Только устроились:
– Му-му-мокро, мокро.
Кто так жалобно мычит?
Это рыжий теленок Бука.
– Скорее, Бука, сюда, под лопух! Хорошо си¬деть под лопухом и смотреть на дождик.
Вон братья Букашкины, десять веселых и пестрых букашек, спешат удрать от дождя, но быстро бежать не могут – ноги скользят по грязи.
– Букашкины! К нам, под лопух!
Букашкины живо вскарабкались по стеблю лопуха и удобно устроились под листом вверх ногами.
Знакомая синица шмыгнула под лист. Постучались два майских жука.
На плече у Котьки – синица, трется мокрым боком теленок Бука, большая Цыпина семья снует под ногами. Тесно.
Вздохнул озабоченно Котька:
– Нужно было выбирать лист побольше.
– Больше меня?! – обиделся лопух, – Да вы ещё не знаете, каким я могу быть...
И вдруг стал быстро расти.
– Какой большой лопух! – кинулись под лопух жуки, стрекозы и бабочки со всей Лопуховой улицы. И свободно разместились под ним, рядом с братьями Букашкиными.
Теперь все сидели под большим лопухом и дразнили сердитый дождик.
–  Пус-ти-те!
– Не пустим!
– Пус-ти-те!
– Не пустим!
А рядом мокла Лопуховая улица. Ежились под холодным дождем невысокие дома, дрожали березы и рябины.
– А бывают лопухи с целую улицу? – хитро спросил Котька.
– Очень редко, – важно сказал большой лопух. – Но бывают. И, словно крышей, накрыл всю Лопуховую улицу.
Как ожила сразу Лопуховая улица! Улыбнулись заплаканные окна. Поднялась прибитая дождем трава, разбежались по ней веселые Цыпины цыплята, замелькали в воздухе стрекозы, бабочки и синицы.
– Дождь прошел! Дождь прошел!
Три раза перепрыгнул Бука канаву с водой.
Но дождь не прошел.
Мокнул, понурясь, лес на пригорке. И мокрая черная лошадь Ночка бродила в
мокрой траве на лугу.
– Жалко, – вздохнул Котика, – Жалко, что не бывает лопухов больше чем с Лопуховую улицу.
– Как это не бывает? – обиделся большой лопух и накрыл сразу все: Лопушки с заборами и домами и лес на пригорке с березовыми пнями, и речку Говорлинку с плотвичками и карасями, и зеленый луг с лисохвостами, кузнечиками и мокрой черной лошадью Ночкой.
– Пус-ти-те, пус-ти-те, – еще немного постучал по листу сердитый дождь и замолчал. Все равно больше никуда не пустят.
Котька поднял голову вверх. Высоко над головой сквозь Лопух светились дырочки. Или это уже вышли звезды? Медленно крутились педали Стрекозлика. Котька потер глаза, зевнул:
– Поехали, Стрекозлик, спать.

КАК СТРЕКОЗЛИК БЫЛ МОСТОМ

Что за проказник этот ручей Припрыжка!
Две тетки-вербы весь день не спускают с него глаз. И пока они на него смотрят, Припрыжка ти¬хонько играет в камешки. Но стоит только старушкам задремать...
– Припрыжка! Отдай мои тапки!
– Припрыжка! Отдай мой кораблик!
– Мой мяч!
– Моего крокодила!
– Припрыжка, отдай!
– Догонишь, отдам, – дразнится ручей, убегая вприпрыжку.
Но разве Припрыжку догонишь?!
– Припрыжка, сейчас же отдай, – просыпаются от крика старые вербы.
Припрыжка нехотя приносит крокодила, кораб¬лик и тапки.
И все же в Лопушках любили Припрыжку. Писк и смех весь день не смолкали на его заросшем незабудками и куриной слепотой берегу. А когда шел дождь, все сидели по домам и без Припрыжки скучали. Но Припрыжка в дождик не скучал.
– Очень хорошая погода, – радовался он. – За¬мечательная погода! Как раз такая нужна, чтобы играть в большую речку!
Вспенил Припрыжка высокие волны.
–Я – большая речка! Никто не знает, какая я большая речка! Большие корабли ходят по большой речке!
Припрыжка сорвал жердочку, по которой всегда ходила через него курица Цыпа, и пустил жердочку по волнам.
– Плыви, большой корабль, в далекое плаванье!
И большой корабль вприпрыжку ускакал по волнам.
– Большие корабли ходят по большой речке.
Большие рыбы водятся в большой речке!
Натаскал откуда-то щепок Припрыжка. Щепки так и крутились, так и вертелись среди пены и брызг. Услышал Котька про большую рыбу, надел плащ и сапоги, прибежал к Припрыжке.
– Сейчас ты, Припрыжка, станешь еще больше!
Котька взял лопату и стал рыть. Прорыл канавку – и еще одна речка влилась в большую речку.
Прорыл вторую, третью. Три речки теперь впадали в большую речку.
И ходили по ней высокие волны, а в глубине ходили большие рыбы. А на другом берегу большой речки уже собрался народ.
– Где мост? – волновался народ: курица Цыпа, божья коровка с промокшими крылышками, папа, мама и дети Букашкины и паучок-водомерка.
– Я промокла до последнего перышка, – стонала курица Цыпа. – Что теперь делать? Где мост?
–  Крылышки промокли, как попасть домой? – плакала божья коровка.
– Дети простынут! Дети про¬стынут! – бегал вдоль берега взад и вперед бедный папа Букашкин.
– Пойдем по воде, – уговаривал всех паучок-водомерка. –
Это так просто: шагайте – раз-два!
– Нужен мост, – сказал Котька. – Но через та¬кую большую речку быстро его не построишь. Что же будем делать?
И вдруг: дилинь-динь! А вот и Стрекозлик! Мок¬рый, веселый!
– Здравствуй, Стрекозлик! А мы играем в боль¬шую речку!
– А почему у такой большой речки нет моста? – удивился Стрекозлик. – Вон сколько народу ждет на берегу.
Стрекозлик спустился к воде, храбро проехал по скользким камням, и его переднее колесо уперлось в тот берег.
Над волнами, брызгами и мутной пеной встал удивительный мост! Рожки витые, спицы золотые, веселый глазок, синичий голосок!
– Дилинь! – позвал голосок. – Бегите, спешите, только осторожней, не упадите.
Первым прошел через мост папа Букашкин, за ним мама с братьями Букашкиными, а за ними быст¬ро пробежали божья коровка и паучок-водомерка. Ему тоже захотелось пройти по удивительному мос¬ту. Последней, зажмурив от страха глаза и пошаты¬ваясь, двинулась курица Цыпа.
– Уф! – с облегчением вздохнули все, когда Цы¬па наконец спрыгнула на землю.
И сразу принялись строить настоящий мост. Стрекозлик возил доски, Котька их укладывал. Подошел теленок Бука, стоял и смотрел.

ПРО ТО, КАК ИСКАЛИ ПРИПРЫЖКУ

Что такое, где Припрыжка? Только камешки там, где бежал веселый Припрыжка. Сухие тусклые камешки.
Растерянно глядели по сторонам незабудки. Тетки-вербы сморкались и всхлипывали. И малыши стояли со своими корабликами, повесив носы. Припрыжка убежал. Припрыжка потерялся.
А Припрыжка не потерялся бы, если бы не обиделся. Малыши играли надувным лягушонком, а Припрыжке лягушонка не дали.
– Хоть на минуточку дайте, – просил их При¬прыжка.
– Мы сами играем, а тебе не дадим.
Бедный, бедный Припрыжка, – заплакал При¬прыжка, забившись под бережок. – Никто тебя не любит. Никто, никто, никто. И не надо, я убегу от них. Убегу и больше не вернусь.
– Ты что это здесь делаешь? –удивился теленок Бука, встретив Припрыжку у самой дороги.
– Бегу далеко.
– Опять играешь в большую речку?
– Да, – сухо ответил Припрыжка, он уже не плакал. – Думаю, что такой большой речке везде будут рады.
И правда. Только он добежал до зеленого луга, как навстречу ему высыпали все братья Букашкины.
– К нам беги, к нашему дому, Припрыжка, – закричали они и побежали впереди.
А Припрыжка за ними. Возле дома на сорока ножках все остановились.
– Добро пожаловать, дорогой Припрыжка, – вышел на крыльцо папа Букашкин. – Мы счаст¬ливы, что возле нашего скромного дома протекает такая большая речка.
– Ура! – закричали братья Букашкины и кину¬лись в воду.
Как они веселились, барахтались, брызгались, ныряли и кувыркались! А вечером все, как один, стали чихать и кашлять, кашлять и чихать.
– Это все ты виноват, – накинулась мама Букашкина на бедного папу Букашкина. – Ты сказал добро пожаловать этой холодной речке. Что теперь прикажешь делать?
– Что теперь делать? – думал бедный папа Бу¬кашкин и ничего не придумал.
Ничего не надо делать, – сказал громко обиженный Припрыжка. – Он в это время бежал под окном и, конечно, все слышал. – Ничего не надо де¬лать. Такой большой речке, как я, везде будут рады.
И он побежал дальше.
– Куда бежишь, Припрыжка? – встретил его петух.
– Пока не знаю, – гордо ответил Припрыжка. – Но я думаю, что такой большой речке везде будут рады.
– Пойдем к нам, – сказал петух и привел Припрыжку к дому с петушиным гребнем на крыше.
Как выскочит на крыльцо, увидев их, курица Цы¬па, как закричит:
– Ты зачем, глупый петух, привел сюда эту глубокую речку? Хочешь, чтобы наши цыплята в ней утонули?
Испугался петух. Боком, боком – и в дом. Даже до свидания Припрыжке не сказал.
Побежал дальше бедный Припрыжка. Видит: дом на кривых утиных лапах. Выскочили навстречу При¬прыжке веселые желтые утята. Обрадовались.
– Какая большая речка! А какая чистая, прозрачная, не то что наш пруд!
Плавают утята, плещутся в чистой прозрачной во¬де. Накупались, проголодались. 
Стали вниз голова¬ми нырять, вкусную ряску, водяных блошек искать. Вниз головами нырнули, кверху лапками вынырнули.
– Где вкусная ряска? Водяные блошки где?
– Нет у меня ряски и никаких блошек нет, – обиделся Припрыжка.
– Фи! Наш пруд лучше, – сказали утята и поковыляли к пруду.
А Припрыжка побежал в другую сторону. А дело к вечеру. И солнце по небу ходить устало. Устал и Припрыжка. Свернулся калачиком и заплакал от обиды и усталости. И вдруг:
Дилинь-динь! Звяк-звяк-звяк!
А вот и Стрекозлик! Покрытый пылью, а на нем Котька с синим ведерком в руке.
–  Вот ты где, Припрыжка, а мы со Стрекозликом все исколесили. Малыши соскучились. Тетки-вер¬бы плачут. Бежим скорей домой. 
– Не могу я бежать, я устал, – сказал грустно Припрыжка.
– Тогда прыгай ко мне в ведерко. 
Забрался Припрыжка в синее ведерко.
Скрип-скрип – поскрипывает в Котькиной руке ведерко. Уснула, не плеснет в ведерке усталая боль¬шая речка.
А вот и дома, а вот и дорога, а вот и печальные тетки-вербы. А вот и грустные малыши у высохших за день камешков.
Наклонил Котька. синее ведерко. Плюхнулась на камешки сонная большая речка. Заблестели в лун¬ном свете, заиграли камешки.
– Спокойной ночи, – сказали Припрыжке малы¬ши, тихонько положили на берег надувного лягушон¬ка и ушли спать.

СТАРЫЙ ПЕНЬ

Поехали Стрекозлик и Котька в лес за цветами. Не едет Стрекозлик – летит, стрекочет, звенит! Ветер в ушах у Котьки свистит.
–  Догоним, догоним, – мчатся следом дятлы, синицы и пестрые бабочки.
Вдруг – старый пень. Дремлет у самой тропинки.
Зазевался Котька и с маху налетел на пень. Трах! – стукнулся передним колесом Стрекозлик. Ух! – вылетел из седла, растянулся на земле Котька.
– Торчишь тут на дороге и только всем мешаешь, – заворчал он на пень.
Нахмурился старый пень.
– Цвинь-пинь, – просвистела с дерева знакомая синица. – Не сердись на Котьку, дедушка пень. Он ведь не знает, кто ты.
Вздохнул старый пень.
– Был я когда-то могучей сосной. Выше всех держал свою голову, дальше всех видел в лесу. Издалека здоровались со мной большие лесные птицы. А теперь торчу у тропинки старым пнем и только всем мешаю…
– Дедушка пень, – перебил чей-то тоненький голосок. – Дедушка пень, ветер подул, разреши, я укроюсь возле тебя. – И выглянула из травы ягодка в зеленой панамке.
– Откуда ты здесь, маленькая, – удивился ста¬рый пень.
– Мы, землянички, всегда здесь растем.
– А почему я тебя раньше не видел?
– Ты, дедушка, высоко стоял, головы не накло¬нял, потому нас, маленьких, и не видел.
Смутился старый пень.
– А что вы, землянички, любите?
– Утром – кашку, вечером – сказку, солнце и тень – целый день.
Стал пень варить кашу. Только забулькала каша в горшке, из травы голоса:
– И нам кашки, и нам, дедушка пень.
Из-под круглых мелких листочков красные ягод¬ки выглянули.
– А вы кто такие – удивился пень.
– Мы, бруснички, всегда здесь растем. Ты, де¬душка, высоко стоял, головы не наклонял, нас, маленьких, не видел.
Положил пень и брусничкам каши по полной чаш¬ке. Малыши едят, а дедушка пень не ест, охает: болят старые ноги, ломит старые корни. Быть дождю.
Вот и дождь пожаловал. Укрылись возле дедушки пня сестрички-бруснички, ягодки-землянички. Сидят, не шумят, а старый пень им рассказывает о том, что видел, когда стоял высоко. О том, что там, далеко.
Кончился дождь, кончил пень свою сказку рас¬сказывать. Смотрит, а народу-то еще прибавилось.
Обступили со всех сторон, облепили внучата-опята. Взяли все внучата по сосновой иголке и сшили из мягкого зеленого мха теплые валенки для дедушки-пня. А сестры-бруснички их желтыми цветочками вышили. Не ломит больше старые корни, не болят старые ноги. 
И никто теперь не скажет, что пень зря торчит у тропинки. И нет теперь места в лесу веселее, чем на горе возле старого пня.

ПОДОЖДИКА-ЯГОДА

– Ягода поспела. Нас в гости звала, – сказал Котьке Стрекозлик.
– Едем по ягоды!
Дорога бежит среди хлебных полей. То светлеет, то темнеет ближний покос. То солнце печет Котькину голову, то падают на спину капли дождя. Это в небе туча с солнцем затеяли спор.
– Сегодня мой день, уходи, – ворчит темная туча.
– Не могу я уйти. Надо в поле рожь золотить. На покосе сено сушить.
– А я не пущу!
Заслонила туча солнцу дорогу. Надо солнцу помочь.
– Спускайся к нам, солнце, мы тебя быстро до поля домчим. А ты, ягода, нас подожди!
Едет Стрекозлик, спешит, стрекочет, звенит, на рожках в поле солнце везет.
Встало горячее солнце над полем. Рады солнцу, золотятся колосья.
– Спасибо, Стрекозлик, что нам солнце привез.
Светит солнце, зреет рожь.
Едут Стрекозлик и Котька за ягодами. А над по¬косом ходит туча с холодным дождем. Косари смот¬рят в небо, горюют. Не пускает солнце к покосу тем¬ная туча. Надо солнцу помочь. Повернул Стрекоз¬лик назад, за солнцем к полю поехал.
– А ты, ягода, нас подожди.
Едет Стрекозлик, спешит, стрекочет, звенит, ко¬сарям жаркое солнце везет.
Встало над покосом горячее солнце. Рады ему ко¬сари.
– Спасибо, Стрекозлик, что нам солнце привез!
Печет солнце, зреет рожь, сохнет сено. Едут Стре¬козлик и Котька за ягодами.
Вдруг на ферме цыплята подняли писк.
– Ой, туча, ой, дождик, ой, холодно!
Бегают, мечутся, нет у них мамы-наседки с теплыми крыльями.
Обогрей нас, солнышко!
Не пускает солнце к цыплятам сердитая туча.
Надо солнцу помочь.
Повернули Стрекозлик и Котька обратно к покосу.
– А ты, ягода, нас подожди.
Едет Стрекозлик, спешит, стрекочет, звенит, на рожках цыплятам солнце везет.
Поднялось ласковое солнце. Рады солнцу цыплята.
– Спасибо, Стрекозлик, что нам солнце привез!
Светит солнце на целое небо, а темная туча вся дождем пролилась. Зреет рожь, сохнет сено, подрастают на солнце цыплята. 
Едут Стрекозлик и Котька за ягодой.
– Подожди еще немного, Подождика-ягода. Мы приедем сейчас.
Долго ждала Подождика-ягода. Обиделась, спряталась. Ищет ее Котька
В пахучей, спутанной траве. За мелкие березки, за кусты шиповника заглядывает. Ни одной ягодки нет.
– Не дождалась нас с тобой Подождика. Едем, Стрекозлик, домой.
Надо Стрекозлику с Котькой помочь.
Присело солнце рядом на березовый пенек. Послало по лучу под каждую травинку. Сколько фонариков вспыхнуло вдруг на поляне! За мелкими березками,
в колючих шиповниках, в пахучей спутанной траве.
– Выходи-ка, не сердись, Подождика-ягода!
Полный туесок набрали спелой пахучей ягоды.

ДЛЯ ЧЕГО БУКЕ РОЖКИ?

Весело было на Лопуховой улице! Все вышли иг¬рать. Только теленок Бука ни с кем не играл. Стоял, смотрел на всех букой.
– Бука, будешь играть в чехарду? – звали братья Букашкины.
– В прятки! В прятки! – приглашали цыплята.
– Бука, хочешь в пятнашки? – сновали у самого носа синицы.
– В брызгалки! В брызгалки! Кто кого пере¬брызгает! – поднял веселые брызги Припрыжка.
Но Бука даже с места не сдвинулся. Стоял, упер¬шись рожками в старый плетень.
– Не мешайте. Я думаю...
– Ш-ш-ш... Тише... – перестали пищать синицы. Замолчали цыплята. Даже Припрыжка притих. – Тише! Бука думает...
– О чем ты думаешь? – робко спросили Букашкины.
– Думаю о том, для чего мне, Буке, рожки? – сказал Бука и крепче уперся рожками в старый пле¬тень.
Он думал долго. До самого вечера.
– Нет, здесь ничего не придумывается, – тяжело вздохнул Бука и побрел думать на луг.
Над лугом будто дразнился, показывая рожки, месяц. Посреди луга топорщил рога-жерди стог сена. На краю луга бродил бородатый козел.
– Месяц, месяц, а тебе зачем рожки?
– Для того, чтобы ночью всем было светло, – качнул светлыми рожками месяц.
– Месяцу светлые рожки нужны, чтобы ночью светить. А у меня, Буки, рожки не светлые. Значит, они у меня не для этого, а тогда для чего?
– Может быть, для того же, что и мне? – выста¬вил рога-жерди стожок.
– А тебе для чего?
– Для того, чтобы месяц за них зацепился, если вдруг упадет.
– Стожку длинные рожки для того, чтобы месяц за них зацепился, если вдруг упадет. А у меня, Буки, рожи длинные. Значит мне они не для этого. А тогда для чего? Может быть, для того же, что и козлу? Козел, козел, для чего тебе рожки?
– Для чего? – наставил на Буку острые злые ро¬га бородатый козел. – Для того, чтобы тебя забодать!
– Ай, ай, – задрав хвост, припустил с луга Бука. – Ай, ай! Помогите! Спасите!
– Дзилинь! Дзилинь-динь!
Знакомый веселый звонок! А вот и Стрекозлик!
– Кто здесь бежит? Кто здесь кричит? Кто здесь малышей обижает? – смело выставил крепкие рожки Стрекозлик.
– Ну-ка, уходи отсюда, козел!
Испугался козел, убежал. А Стрекозлик и Бука вместе пошли домой.
Утром на улице снова кипело веселье. Играли кто во что:
Букашкины – в чехарду!
Синицы – в пятнашки!
Цыплята – в прятки!
Припрыжка с ребятами – в брызгалки!
Только теленок Бука стоял, не играл.
– Козлу острые рога для того, чтобы ими бо¬даться... А у меня рожки не злые, они не для этого. Стрекозлику крепкие рожки для того, чтобы малы¬шей защищать.
Так старательно думал Бука, так крепко уперся в плетень короткими рожками, что старый плетень не выдержал и покачнулся.
– Придумал! – подпрыгнул Бука выше плетня. – У меня рожки для того, чтобы малышей защищать, значит…
– Тише, тише, – зашептали Букашкины.
– Тише, – отошли цыплята на цыпочках.
– Тише… Наш Бука думает…

КОСИ, КОСА

Весь вечер вертелся Котька возле дедушки Иннокентия.
Дедушка отбивал-вострил косу. Тук-тук... Собрался сено косить. Из соседнего Катиного дома тоже доносилось: тук-тук. Отбивал косу Катин отец.
И из всех дворов доносилось: тук-тук...
Но уже который день стояла плохая погода. С вечера небо заволакивало тучами. Днями лил дождь.
– Давно пора косить, – вздыхал дедушка Иннокентий. И вздыхала в хлеву корова Беглянка. И все коровы вздыхали следом за ней.
– Ночью выйду, посмотрю, может, выглянет месяц, может, разъяснит, – сказал дедушка Иннокентий.
– И я выйду, – повторил за ним Котька, – может, разъяснит.
Встал Котька ночью, вышел на улицу. Стрекозлик не спит, стоит у крыльца. Нет на небе месяца, и звезд не видать.
Стрекочут, торопятся косари-кузнечики, ставят маленькие копны, хотят управиться до дождя.
– И я бы косил, была бы коса, – сказал шепотом Котька.
– Я знаю, где косу взять, – ответил Стрекозлик из темноты. – В Сорочьем бочажке, под корягой видел.
Котька взял в сарае брусок. И поехали.
Вот Сорочий бочажок. Прячется в ольшанике, в высокой траве. Не плеснет, не блеснет покрытая ряской вода.
– Зачем пришли, уходите! – пронзительно прокричали из темноты.
– Не бойся. Это сорока, – успокоил Стрекозлик. – Иди по тропинке за мной.
По топкому берегу спустились к воде. Под черной кривой корягой блеснуло.
– Коса, – сказал Стрекозлик. – Котька, тяни.
– Как бы не так! Коряга крепко вцепилась в косу корявыми лапами.
Стрекозлик уперся колесом в старую ольху. Котька ухватился рукой за рожки Стрекозлика, другой рукой закорягу. Плюх! Ил и брызги полетели во все стороны. Пересилили корягу!
Коса была ржавая, долго в воде пролежала. Котька достал брусок. Стал точить.
Точит, брусок в воде мочит, как дедушка Иннокентий. Сполоснул косу в воде. Вытер пучком медуницы.
Заблестела коса, голубым светом засветилась.
– Потому еще, – залюбовался косой Котька. 
Точит косу, вжик-вжик, приговаривает:
– Коси, коса. Накоси травы. Кашки, ромашки, медуницы. Для Беглянки – копну, для Ночки – стог, для Буки – клок.
Точил, приговаривал, и вдруг... выскользнула ко¬са из рук и стала подниматься в небо голубым тон¬ким месяцем.
Засиял, засверкал в небе месяц, а ему навстречу так и высыпали веселые частые звезды.
Вышел на крыльцо дедушка Иннокентий, легко вздохнул:
– Разъяснило. Завтра косить.
Легко вздохнула в хлеву корова Беглянка, и все коровы вздохнули следом за ней...

НОЧКИНА ЗВЕЗДОЧКА

Паслась на лугу лошадь Ночка. Не заметила, как наступил вечер. Закурил свою трубку Старик Луговик.
Пополз по лугу белый туман. Бродит Ночка в тумане, ищет тропинку домой.
Вдруг что-то блеснуло. Подошла Ночка – в траве луговая светлая звездочка.
– Ты тоже заблудилась, звездочка?
Говорит ей звездочка:
– Я над лугом стояла. Устала стоять. И упала.
– А я заблудилась – не могу отыскать тропинку.
Поднялась из травы луговая звездочка. Осветилась темная трава, забелела в траве тропинка.
– Вот твоя тропинка, – сказала звездочка и поднялась к себе в небо.
А Ночка побежала домой. Встретилась ей дочка лесника – девочка Катя. Она шла с колодца, несла ведро с водой. Подошла Ночка к Кате, заглянула в
ведро. А в ведре луговая сонная звездочка.
– Ты опять упала, луговая звездочка?
Открыла звездочка глаза, зевнула.
– Я устала не спать и задремала.
Ополоснула звездочка сонные глаза и опять поднялась в небо.
На рассвете забрела Ночка на реку.
Видит – в обрывке сети – луговая бледная звездочка.
– Ты опять заснула? – удивилась Ночка.
– Я до рассвета светила, – обиделась звездочка. – А потом устала светить и упала.
Пожалела ее Ночка:
– Не поднимайся, звездочка, в небо. Оставайся лучше со мной.
Поднялась из воды луговая звездочка и легла Ночке на лоб. Стала луговая звездочка Ночкиной звездочкой. Самые легкие тропинки находила для Ночки Ночкина звездочка, самую высокую траву, самых больших и красивых бабочек.
Все в Лопушках знали Ночкину звездочку и узнавали по ней Ночку даже в темноте.
Вот и теперь узнали:
¬– Здравствуй, Ночка!
– Здравствуйте, Катя И Бука. Вы почему не спите?  
– Мы Стрекозлика с Котькой ждем. Они ищут в лесу корову Беглянку, она сегодня домой не пришла.
Подняла Ночка голову. Темно в небе, ни звезд, ни луны, все затянуло темными тучами.
– А вдруг они сами в лесу заблудились? Кто им посветит?
– Я, – сказала Ночкина звездочка и невысокой звездой встала над темным лугом.
– Ночкина звездочка! – первым увидел ее Стрекозлик.
– Ночкина звездочка! Значит близко наш луг! – обрадовался Котька.
– Бежим на луг! – припустила Беглянка. Стрекозлик и Котька помчались за ней.
«Дон-дон-дон», – услышали все колокольчик Беглянки.
«Дзинь-зинь», – а это звонок Стрекозлика.
– Нашлись! Все нашлись! – закричала Ночкиной звездочке Катя. – Спускайся скорей, а то упадешь.
Ведь трудно светить в такой темноте.
– И вовсе не трудно, – сказала Ночкина звездочка. – Только нужно думать о том, кому светишь. Я это узнала сама.
– А как же я? – подняла Ночка голову.
И все увидели у нее на лбу белое пятно, которое осталось от Ночкиной звездочки.
– Я буду тебе отсюда светить, – отвечала Ночкина звездочка. – Буду, как раньше, искать для тебя тропинки, бабочек и траву. И мне будет легко светить. Я буду думать о тебе.
С этого дня каждый вечер и в ветер и в дождь встает над лугом невысокая звездочка.
– Вот Ночкина звездочка вышла, – говорят теперь в Лопушках.
И всегда находят дорогу по Ночкиной звездочке.

ПРО ДЕВОЧКУ КАТЮ И КОРОВУ БЕГЛЯНКУ

После сенокоса опять зарядили дожди.
В Лопушках вздыхали:
– Ну что за напасть?
И только один Стрекозлик знал, что во всем вино¬вата корова Беглянка.
Что было делать с Беглянкой? Она не слушалась Катю. Самые драчливые мальчишки, самые кусучие собаки, самые бодливые коровы были с Катей как шелковые. Даже колючий шиповник торопился, алел ко времени, чтобы подарить Кате красные бусы.
И только корова Беглянка не слушалась Катю. Ее и пастух не мог догнать, хотя был на коне. Каж¬дый вечер возвращался он в Лопушки без Беглян¬ки – единственной в стаде рыжей коровы.
Шло стадо сплошь темное, словно туча перед дождем. Каждому известно: черная корова идет впереди – быть завтра дождю. Рыжая – хорошему дню.
Теперь понятно, почему в Лопушках без конца шли дожди. Всем они надоели. Мальчишки, встречая стадо вечером, ругали Беглянку. Взрослые – пастуха.
Плохо, когда тебя все ругают. Да еще в дождли¬вый день. «Плохо», – решил Стрекозлик. И, не сказав ничего Котьке, уехал. Куда? В лес на пригорке. Туда убегала с луга Беглянка.
«Дим-бим-дим-бим», – услышал Стрекозлик в кустах колокольчик Беглянки.
– Дзилинь-динь, – прозвенел ему колокольчик Стрекозлика. – Бежим, Беглянка, до луга наперегон¬ки.
– Бежим, – ответила Беглянка.
И они побежали.
«Дим-бим-дим-бим-дим-бим!» – Это бежала Бег¬лянка.
«Дзилинь-дзинь-дзилинь-дзинь», – это подпрыги¬вал на кочках Стрекозлик.
Кто перегнал? Конечно, Стрекозлик. Но перед лу¬гом он вдруг затормозил и пропустил Беглянку вперед.
Коровы как раз собирались домой.
– Я первая! Я первая! Все видели?! – запыхав¬шись, подбежала к стаду Беглянка. – Я первая! – И пошла впереди.
«Днм-бим-дим-бим!» – звякали колокольчики.
Стадо возвращалось домой. Набегавшись, мед¬ленно шла перед стадом корова Беглянка.
– Рыжая – первая! Рыжая – первая! – прыгали мальчишки.
И Катя уже отворяла навстречу Беглянке ворота.
И пастух важно ехал у всех на виду, и все гово¬рили ему:
– Добрый вечер!
А Стрекозлик давно уже был дома. И Котька се¬годня первым узнал, что завтра – хороший день.

ПИСЬМО

Давно Котька собирался написать своей маме письмо.
«Напишу, – думал он, – что погода хорошая, что нам со Стрекозликом весело, что мы ждем, когда мама приедет».
Вот сколько слов нужно было написать. Но Котька умел писать только одно слово: мама. А из одного слова письма не выйдет. Не узнает мама, что погода хорошая, что Котике и Стрекозлику весело и что они ждут, когда мама приедет.
– Едем лучше на речку, – позвал Котьку Стрекозлик.
И вот они колесят по песчаному ровному берегу, а письмо не выходит из Котькиной головы.
«Мама, – выводят колеса Стрекозлика на влаж¬ном песке. – М-а-ма». Буквы выходят полосатые. Сквозь песок в них просачивается вода. Синие мо¬тыльки, заметив воду, садятся на них и пьют. Теперь буквы синие, совсем настоящие. Такие, как в Катиных школьных тетрадках.
Мотыльки сидели и пили, а Котька все колесил по песчаному берегу.
У нас хорошая погода, нам со Стрекозликом весело. Мама, мы тебя ждем, – шептал он, а колеса сами выводили на влажном песке большие буквы. Мотыльки садились па них. Весь берег исписан, словно тетрадка у Кати.
– Но как мама издалека разберет, что здесь написано, – вздохнул Котька. – И не узнает, что погода хорошая, что нам со Стрекозликом весело и что мы ее ждем.
– Мама поймет, – сказал Стрекозлик и что-то тихо прозвенел мотылькам. Котька только услышал: «Зеленый сквер, большой дом в середине. На балконе цветут табачки, и двери открыты».
Мотыльки поднялись, полетели в город, где жила Котькина мама.
Был уже поздний вечер, когда они разыскали Зеле¬ный сквер, большой дом посредине, балкон с цветами та¬бачками, и влетели в откры¬тую дверь.
Мама была дома. Синие мотыльки закружились у лампы.
Мама обрадовалась:
–  Из Лопушков приле¬тели!
Мотыльки кружились, петляли, кружились, петля¬ли.
И мама все поняла.
Мотыльки выводили то же, что и колеса Стрекозлика на песчаном берегу Говорлинки. «У нас в Лопушках погода хорошая, – шептала мама, разбирая синие каракули. – Нам со Стрекозликом весело. Мы тебя ждем».
Мама взяла ручку и написала печатными буквами: «Я скоро приеду».

СЕРЕБРЯНЫЙ САМОЛЕТИК

Котька сидел на верхней ступеньке чердачной лестницы – смотрел в небо. Облака громоздились в небе стогами, цвели весенними черемухами.
– Котька, – звал Стрекозлик. – Поедем на луг.
– Не хочется.
– Тогда поедем в лес.
Котька не отвечал: серебряный самолетик гулял в небе. Он то петлял среди стогов, то скрывался в белых черемухах. Котька не сводил с него глаз. Он махал самолетику. Самолетик словно не видел его.
Котька мечтал: помашет в ответ самолетик кры¬лом, легкой бабочкой сядет на лестницу и скажет серебряным голосом:
– Хочешь, будем вместе гулять?
Синело небо, плыли облака. Самолетик скрывался за лесом...
– Котька, поедем на луг, – звал Стрекозлик.
– Не хочется.
– Тогда в лес.
Котька не отвечал. Стрекозлик долго стоял возле лестницы, а потом повернулся и поехал к калитке.
– Ты далеко? – проскрипела калитка.
– В город, – ответил Стрекозлик.
Он вернулся из города поздно. Утром спал долго.
– Стрекозлик! Он прилетал! Самолетик! – прыгнув с разбегу в седло, разбудил Стрекозлнка Котька. – Он прилетал! Смотри, это он мне оставил!
На Котькиной ладошке лежал леденец. На синей обертке два серебряных крылышка.
– Взлетная, – сказал Стрекозлик. – Только поло¬жишь за щеку – и полетишь.
Небо синело над Лопушками. Цвели облака. Таял за щекой прохладный леденец. И сам Котька сде¬лался вдруг прохладным и легким, как облако.
– Держись крепче, летим!
Стрекозлик разбежался, подпрыгнул. Ласточка кинулась следом, но сразу отстала. Зеленая крыша, чердак и береза – внизу!
С тучки на тучку, как с кочки на кочку!
Петляли, кружились, летели по синим дорожкам, по чистым дорожкам – ни камешка под колесами. А потом отдыхали на туче-копне.
– Вот бы сейчас с нашим Букой наперегонки, – вздохнув, сказал Котька.
– Или с Беглянкой, – добавил Стрекозлик.
Лопушки проплывали внизу. Клеверное поле але¬ло закатом. Облачками мелькали лужайки с ромаш¬ками.
– А давно мы не были на лугу, – сказал вдруг Котька.
И Стрекозлик вздохнул:
– Давно!
– И они спустились прямо на луг. Ромашки еще долго потом головами качали.
– Бука поморгал, подошел, ткнулся мордой в Котькины руки – попросил хлебца. Только синюю оберт¬ку с серебряными крылышками увидел Бука в ла¬дошке у Котьки.
– У меня вчера такая тоже была, – сказал Бука. – Стрекозлик из города привозил.
Котька подумал, ничего не сказал, только погла¬дил прохладные рожки Стрекозлика.

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

Один к одному, словно красные ягоды в Катиных бусах, приходили в Лопушки погожие дни.
В один такой день Катя сказала:
– Завтра у Букашкиных день рождения. Прихо¬ди в лес на пригорке.
–  И у меня день рождения завтра,– сказал Котька.
– Интересно, какая будет погода? – Катя посмот¬рела на дорогу. Стадо возвращалось домой. Впере¬ди, обещая солнце, мягко ступала по теплой пыли рыжая корова Беглянка.
Беглянка не подвела.
С утра палило, а небо синело так, как будто это у него, а не у Котики и братьев Букашкиных был день рождения.
Но у Беглянки на брюхе было три черных пятна. Одно маленькое, другое побольше, третье совсем большое. Никто, кроме Кати, об этом, конечно, не знал. И все очень удивились, когда среди ясного си¬него неба появились вдруг три черные тучки: одна маленькая, другая побольше, третья совсем большая. Никто, кроме Кати, об этом, конечно не знал. И все очень удивились, когда среди ясного синего неба появились вдруг четыре тучки: одна маленькая, другая побольше, третья совсем большая.
И хлынул дождь! Букашкины, Стрекозлик и Котька кинулись наутек.
– Букашкины, Котька, Стрекозлик! – раздался вдруг Катин голос. – Эх вы, испугались дождя!
Котька тоже решил попробовать на бояться дождя: распрямил плечи, поднял голову. Но маленькая тучка растаяла, другая, побольше, замечталась и забыла о том, что ей нужно делать. Ну, а третьей надоело стоять на месте, и она решила прогуляться на речку Говорлинку. И дождь кончился.
Трава высохла, и Катя расстелила на ней скатерть и расставила угощения. Сразу, как из-под земли, появились гости. Подошел Бука, прибежала корова Беглянка, и курица Цыпа привела свою семью.
И когда все наугощались, Катя сказала:
– А теперь именинникам пора подрасти.
И как хлопнет в ладоши! Замечтавшаяся тучка вздрогнула, очнулась – и хлынул новый дождь.
– Бежим к старому пню! – крикнула Катя, и все побежали за ней.
Старый пень уже ждал их.
Становитесь к своим прошлогодним зарубкам.
Букашкины и Котька быстро встали каждый к своей зарубке. А все остальные столпились вокруг и смотрели.
И никто не заметил, как тихонько отъехал в сторону и скрылся в кустах забытый всеми Стрекозлик.
Тучка снова замечталась, дождь прошумел и замолчал.
Именинники стояли честно, никто не поднимался на цыпочки. Но каждый и так оказался намного выше прошлогодней зарубки.
Скажите спасибо тучке, – улыбнулась Катя. – Все выросли.
– Я вырос! Я вырос! – запрыгал Котька.
– Выросли! Выросли! – заскакали Букашкины.
– Выросли, – завистливо вздохнул Бука. – А мне можно, а? – сунулся он к Кате своей жесткой рыжей макушкой.
– Подожди, – отмахнулась Катя. – Пусть снача¬ла именинники рассмотрят подарки.
– Посмотрите друг на друга!
Подросшие Букашкины уставились друг на друга во все глаза. Вот это да!
У одного из Букашкиных появились на спине разноцветные крапинки, у другого полоски, у третьего выросли длинные усы, у четвертого – рожки.
Ну а некоторым достались даже крылышки.
Что тут началось!
Кто жужжал, кто летал, кто щекотался, кто ку¬выркался, кто бодался!
– А на меня-то! Посмотрите на меня! – кричал Котька.
Запыхавшиеся Букашкины уставились на него, но никакого подарка не увидели.
– У меня нет подарка, – упавшим голосом ска¬зал Котька.
– А ты забыл про лес на том берегу. Разве ты не хочешь туда, – спросила Катя.
–  По солнечной дорожке! На Стрекозлике! – об¬радовался Котька. – Стрекозлик! Где ты?
– Его нет! – удивилась Катя.
– Он, наверное, спрятался в овраг, – подсказа¬ла Беглянка.
Все побежали к оврагу.
– Стрекозлик, выходи!
– Дзилинь-динь, – ответили из куста черемухи.
Все бросились туда.
– Дзилинь-пинь...
Но это была синица.
– Он на лугу, – подумав, сказали Букашкины.
И все побежали на луг.
– 3-з-з-цвирь-цвирь, – веселый звон и стрекот рассыпался по траве.
– Стрекозлик, выходи! – раздвинул Котька ме¬телки травы лисохвоста.
– 3-з-з-цвирь-цвирь. Нет здесь Стрекозлика, – прострекотали, пропели кузнечики.
– Бежим на Говорлинку – сказала решительно Катя.
И все побежали на речку.
– Он там! – издалека увидел Припрыжка.
И правда. Один-одинешенек на берегу стоял и смотрел в воду Стрекозлик.
– Стрекозлик! Мы едем в лес на том берегу! По солнечной дорожке! – подбежал к нему Котика. – Со¬бирайся скорей!
– Я не поеду с тобой в лес на том берегу, – опус¬тил рожки Стрекозлик. – Ты вырос, а я... Я не вырос совсем. Посмотри, теперь я мал для тебя. Я уеду...
– Куда? – закудахтала курица Цыпа. – А вдруг Припрыжка опять снесет мост?
– А если я опять заблужусь? – взволновался Припрыжка. – Кто меня будет искать?
– Без тебя будет скучно, Стрекозлик, – вздохну¬ла корова Беглянка. – Не с кем побегать...
– Через речку нет моста, – тихо сказала Ка¬тя. – Только Стрекозлик может перевезти в лес на том берегу...
– Не бойся, Стрекозлик, я никогда тебя не бро¬шу, – горячо заговорил Котька.
Стрекозлик молчал.
Стало слышно, как журчит и о чем-то шепчутся деревья.
– Я перевезу тебя в лес на том берегу, – ткну¬лись в Котькины руки холодные рожки Стрекозлика.
Котька прыгнул в седло, крепко взявшись за рож¬ки Стрекозлика, стал спускаться к воде.
Переднее колесо коснулось воды. Дорожка от солнца послушно легла под колеса.
– До свидания! – запищали цыплята.
– Возвращайтесь! – промычал Бука.
– Приезжайте, приезжайте! – загалдели все.
На берегу кричали что-то еще.
Но Стрекозлик спешил: солнце садилось. И зыб¬кое золото дорожки уже таяло за его задним колесом.