Волкова С. Л. / Произведения
Облачный Пудель
Однажды тёплым весенним днём бежало по небу облачко.
Все облака на что-нибудь похожи, а это было похоже на пуделя. Все облака ужасные непоседы. А это облако было непоседой вдвойне.
Во-первых, оно было облаком.
Во-вторых, оно было пуделем.
И вот однажды это пуделиное облако, или этот Облачный Пудель, как вам больше понравится, носился по небу, гоняясь за ветерками, и, нечаянно посмотрев вниз, увидел Мальчика. Мальчик сидел на крыше и смотрел на дорогу. Облачный Пудель спустился пониже и, как самый обыкновенный пудель, помахал Мальчику хвостом.
Мальчик посвистел ему, и Облачный Пудель прибежал на свист, как самый обыкновенный, и опустился на крышу рядом с Мальчиком.
– Как ты думаешь, – спросил Облачного Пуделя Мальчик, – что такое «скоро»?
– А зачем тебе это знать? – поинтересовался Облачный Пудель.
– Моя бабушка ушла в город и сказала, что скоро придёт. Я хочу знать, долго ли мне ещё ждать?
– Скоро, скоро... – забормотал Облачный Пудель. – Скоро это... В общем это очень долго объяснять. Лучше я покажу тебе фокусы.
Облачный Пудель знал столько фокусов, сколько самый обыкновенный, и даже больше.
Мальчик весело смеялся, когда Облачный Пудель после каждого фокуса аплодировал сам себе передними лапами.
И тут они заметили на дороге бабушку.
– Ты придёшь завтра? – спросил Облачного Пуделя Мальчик, слезая с крыши.
– Что ты! – беспечно рассмеялся Пудель. – Завтра я буду далеко отсюда. Очень далеко.
– Останься! – стал просить Мальчик. – Завтра я покажу тебе игрушки, которые бабушка привезла мне из города. Останься, пожалуйста!
– Хорошо, но только до завтра, – согласился Пудель и прикорнул у трубы в ожидании утра.
Всё утро Мальчик и Облачный Пудель играли на крыше, а когда пришло время прощаться, Облачный Пудель протянул Мальчику облачную лапу и поднялся в небо.
А Мальчик остался на крыше. Он стоял и смотрел, как весело бежит по весеннему синему небу его Облачный Пудель.
– Когда ты придёшь? Скоро? – крикнул Мальчик ему вслед.
– Скоро, – беспечно повторил за ним Облачный Пудель.
За день Облачный Пудель обежал полнеба и теперь лежал рядом с солнцем, греясь в его лучах и вспоминая всё, что он сегодня видел. И ему очень захотелось рассказать обо всём этом Мальчику.
Пудель потянулся, поднялся и побежал к знакомому дому.
Мальчика он увидел издалека. Тот сидел на крыше и плакал: оказывается, скоро – это очень долго.
– Не говори мне больше так никогда, сердито сказал он Пуделю, когда тот опустился на крышу.
– Хорошо, – согласился Пудель, виновато виляя хвостом. – Теперь я больше не буду так говорить. Я буду теперь говорить: «Вернусь мигом» или «Прилечу сию минуту».
– А это действительно недолго? – недоверчиво посмотрел на Пуделя Мальчик.
– Долго, – вздохнул Облачный Пудель, – если ты будешь меня ждать, то «вернусь мигом» и «прилечу сию минуту» – это тоже долго.
– Тогда я не отпущу тебя совсем, – капризно сказал Мальчик, теребя Облачного Пуделя за облачную гриву. И не отпустил.
С этого дня в любую погоду над домом Мальчика неподвижно висело белое, похожее на пуделя облако.
Оно не исчезло через неделю, и через месяц, и через год. Дом, в котором жил Мальчик, стали показывать всем, кто проезжал или проходил мимо него.
И все, кто проезжал или проходил мимо, подолгу не спускали глаз с удивительного облака, которое не двигается с места.
Облачные корабли подплывали к странному облаку и звали его с собой, но Облачный Пудель не двигался с места. Облачные коты нахально вертелись возле самого его носа, но он не обращал на них никакого внимания. Облачный лев, на которого Пудель так старался всегда походить, пригласил его на прогулку. Но Облачный Пудель вежливо отказался.
– Мне некогда, – сказал он.
Это была правда. Днём Облачный Пудель играл с Мальчиком на крыше, а ночью сторожил его дом, и все были им довольны.
Разве только бабушка Мальчика огорчалась, что Облачный Пудель не грызёт сахарные косточки, которые она ему оставляет, да Мальчика иногда огорчало то, что к облачному хвосту его Пуделя, как ни старайся, никак не привяжешь бант.
Но однажды утром Мальчик не пришёл к Облачному Пуделю на крышу. Ему подарили настоящего пуделя.
Облачный Пудель ждал столько, сколько приходится ждать, когда говорят «мигом вернусь». И ждал даже так долго, как ждут, когда говорят «вернусь нескоро».
Но Мальчик не приходил. И к вечеру, когда бабушка Мальчика вышла во двор посмотреть, всё ли в порядке, она увидела, что в порядке не всё.
Над домом не было белого пушистого, похожего на весёлого пуделя облака. Серая взъерошенная заплаканная тучка повисла над домом.
– Уплыло! – всплеснула руками бабушка. – Наше облако уплыло!
Но облако было на месте. Просто бабушка не знала, что серые взъерошенные тучки – это тоже облака, только очень обиженные...
СКАЗКА О ЗАЙЧОНКЕ СИНИЙ ФАРТУЧЕК
В каждом лесу есть волк. В Березовом лесу на Пригорке тоже был волк. Как его звали, никто не мог сказать, потому что никто с ним никогда не разго¬варивал.
Какой он, тоже никто не знал, потому что его никто не видел. Но все знали, что он есть. Потому что он рычал. Давайте скажем вот так: «Р-Р-Р». Вот так рычал волк.
Все малыши Березового леса боялись его, даже самые озорные.
А самые озорные малыши были у зайчихи Красные Шлепанцы.
Но даже они жались поближе к маме, когда в кустах совсем-совсем рядом раздавалось страшное «Р-Р-Р!»
— Посмотрите-ка на те кусты, – говорила зайчи¬ха Красные Шлепанцы, — он там!
Но зайчата, конечно же, не смотрели на эти кусты, от страха они вообще зажмуривали глаза.
Зажмурьте-ка глаза крепко-крепко! Вот так зай¬чата зажмуривали глаза, когда слышали рычание волка.
Да, у всех в эту минуту глаза были закрыты, и никто не видел, что один зайчонок (его звали Синий Фартучек) глаза не зажмуривал.
Он смотрел на волка!
Откройте-ка глаза широко-широко! Вот так Синий Фартучек открывал глаза, когда смотрел на волка.
— Ох, он, кажется, ушел, – говорила зайчиха Красные Шлепанцы, когда страшное «Р-Р-Р» в кустах затихало.
— Смотрите, с этой поляны – никуда!!! – нака¬зывала она зайчатам и уходила варить суп.
И вот однажды волк исчез.
Он больше не рычал. Ни утром, ни днем, ни вечером.
— А волка нет! – обрадовались озорные дети зайчихи Красные Шлепанцы и разбежались по всему Березовому на Пригорке лесу.
Весь день искала зайчиха Красные Шлепанцы непослушных зайчат и не успела сварить суп.
— Ох! Ох! – жаловалась она вечером соседке Серой Ежихе.
И Серая Ежиха тоже говорила: «Ох! Ох!», потому что она тоже весь день искала своих ежат и не успела довязать мужу свитер. И он был этим недоволен. Его старый свитер уже совсем не кололся.
Потом все пошло еще хуже.
Младший сын зайчихи Красные Шлепанцы про¬валился в болото. А старшего ежонка нашли только ночью. Он сидел на дереве и плакал.
Давайте-ка сосчитаем до десяти. Вот сколько шлепков получил на этот раз младший зайчонок. И столько же получил старший ежонок.
У зайчихи Красные Шлепанцы убежал суп, а Серая Ежиха перепутала все петли на свитере.
— Нужно идти за волком, – решил зайчонок Синий Фартучек. – Я знаю, какой он, и я его найду. – И он пошел искать волка...
На краю Березового на Пригорке леса стоял дом. Это, несомненно, был дом волка.
На его воротах вместо номера были нарисованы череп и кости и висела записка: «Меня нет дома».
Конечно, это писал волк.
Синий Фартучек сел на пенек и стал ждать.
— Т-Р-Р, – раздалось в кустах.
«Это не волк, – подумал Синий Фартучек. – Волк говорит просто «Р-Р-Р»...
Это, и правда, был не волк. Это был мотоцикл. Но за его рулем все равно сидел волк.
— Здравствуйте, – сказал Синий Фартучек, – а я вас жду.
— Заходи, – волк отпер ворота и, кряхтя, затащил мотоцикл во двор.
— Где вы были? Вас не было целых два дня?
— Видишь ли, – отвечал волк, – у меня кончились переводные картинки, и я ездил за ними в город. Я покажу тебе, какие чудесные переводные картинки мне удалось купить. А сейчас скажи мне, что ты больше любишь: «Геркулес» или «Кукурузные хлопья»?
— Кукурузные хлопья.
— И напрасно. «Геркулес» полезнее. Я предпочи¬таю «Геркулес», – сказал волк и высыпал овсяные хлопья в тарелку с молоком.
— Вы любите «Геркулес»? – удивился Синий Фартучек. — А я думал, вы любите мясо и кости.
— Дело в том, что зубной врач запретил мне есть мясо и кости.
— Я так и думал, – обрадовался Синий Фарту¬чек. – Когда я смотрел на вас с нашей поляны, так и думал, что вы... не злой и не страшный.
— Как это я не злой и не страшный?! – возмутился волк. — Да ты послушай, как я рычу!
— Вы очень хорошо рычите, – вежливо сказал Синий Фартучек. – Потому я и пошел искать вас. Не могли бы вы сегодня порычать возле нашей поляны?
— С удовольствием, – отвечал волк, – Но сначала
я хочу показать тебе, какие чудесные переводные картинки мне удалось купить в городе.
— Но нужно сделать это скорее. Вдруг кто-нибудь опять провалится в болото или залезет на дерево.
— Ну вот, – заворчал волк, – стоит мне уехать из лесу на какие-нибудь два дня, как у вас здесь все идет вверх дном. И скажите, вы когда-нибудь можете обойтись без меня?
И он пошел выводить мотоцикл.
Синий Фартучек сел сзади, и через минуту он. были уже у поляны.
И вовремя: зайчата и ежата как раз собирались разбежаться по всему Березовому на Пригорке лесу.
— Р-Р-Р! – раздалось в кустах совсем близко.
Ох, как это было страшно! Знаете, как крепко за¬жмурили малыши глаза, когда услышали это «Р-Р-Р»?
— Смотрите, с этой поляны – никуда! – наказа¬ла детям зайчиха Красные Шлепанцы и отправилась варить суп и беседовать с Серой Ежихой.
Ежиха только что распустила и снова начала вязать мужу колючий свитер.
ВЕЖЛИВЫЙ ДОЖДИК
Дождик сидел на туче, болтал ногами: «Спрыгнуть или не спрыгнуть?».
Дождику очень хотелось на землю: скакать через
лужи, пускать большие пузыри, бегать и стучать по крышам.
Но приходить в гости без приглашения, всем извест¬но, невежливо..
И он послал на землю телеграмму: «Пойду сегодня в два часа дня».
Застучал по окнам почтальон Гром:
— Получите, пожалуйста, телеграмму. Вам теле-грамма-молния.
Сверкнула молния, и все прочитали: «Пойду сегодня в два часа дня».
— Ой! – испугался желтый цветок Ноготок. – Дождик собирается. Закрою-ка я свои лепестки. И он закрыл свои лепестки.
— Дождик пойдет, Дождик собирается, – тревожно зашептали листья Старой Березы.
— Лучше не надо! Лучше не надо! Что буду обедать? Что ужинать? – встревожилась Крикливая Синица.
Она боялась, что от дождя попрячется вся вкусная мошкара.
— Хорошо, что Дождик! – обрадовалась маленькая Пеночка-Таловка. – Наконец-то я спою свою новую
песенку.
(Пеночки-таловки любят почему-то петь песни в
дождь.)
— Что? Дождик собирается? – нахмурилось
Солнце. – В таком случае я немедленно ухожу.
И Солнце скрылось за тучу. Тихо-тихо стало в саду.
Перестали шептаться листья Старой Березы. Замолча¬ла Крикливая Синица, и Ноготок притих, закрывшись лепестками.
Только Пеночка-Таловка пела в кустах, она ждала дождя.
Но Дождик все не шел и не шел, он все ждал при-глашения.
А кто его пошлет без разрешения Солнца?
Вдруг из травы выглянула чья-то полосатая шляпка. Это был Зонтик. Вот кому больше всех хотелось, чтобы пошел Дождь!
— Выгляните, пожалуйста, на минуту! – обратился Зонтик к Солнцу.
— Я не выглядываю перед Дождем, – сердито ответило Солнце.
— Вы не любите Дождик только потому, что никогда не гуляли под Дождем с зонтиком. Попробуйте, пожалуйста, это очень приятно.
Солнце нерешительно выглянуло из-за тучи и ска¬зало: «Что же попробую».
Зонтик тотчас подпрыгнул вверх и раскрыл над ним свою шляпку.
— Теперь можно приглашать Дождик? – спросил Зонтик.
— Можно, – улыбнулось Солнце, – пошлите ему телеграмму.
— Бум-бум-бум! Трах-тарарах! – тотчас же – заарабанил к Дождику почтальон Гром. – Вам теле-грамма-молния.
Блеснула молния.
— Приходите, пожалуйста, поскорей, – прочитал Дождик. – Он очень обрадовался и тут же спрыгнул на землю.
На земле все было так, как он хотел.
Он прыгал через лужи и ручьи, пускал большие пузыри и бегал по крышам, громко стуча пятками по железу.
Ярко блестели и весело шумели под дождем листья Старой Березы. Звонко заливалась Пеночка-Таловка.
Солнце смеялось из-под своего зонтика и зажигало маленькие радуги.
И даже цветок – Ноготок, увидев, что солнце не сердится, улыбнулся веселому Дождику.
На каждой травинке повисла радуга, и в каждом листке притаилась радуга.
А самая большая, в полнеба, радуга досталась ребятам.
Представляете, сколько получилось из нее цветных карандашей!
Всем хватило, чтобы нарисовать Дождик на длин¬ных ножках, быструю молнию, желтый цветок Ноготок, Старую Березу, Крикливую Синицу и Солнце под зон¬тиком.
СКАЗКА О ЛОШАДКЕ, КОТОРАЯ ЕЛА
ОДНИ ШОКОЛАДКИ
Все знают, что лошади едят овес. А я знаю лошад¬ку, которая ела одни шоколадки.
Да вы ее тоже знаете. И знаете даже, как ее зовут. Не можете вспомнить? Тогда дослушайте сказку до конца.
Папа и мама этой Лошадки ели овес. И все ее братья и сестры ели овес, дедушка и бабушка ели овес. А она не ела.
— Завтракать! – звала утром мама Лошадь и ставила на стол кашу овсяную.
— Съешь хоть одну ложку, – уговаривала Лошадку мама Лошадь.
— Нет, – упрямо мотала Лошадка челкой, – не хочу каши. Хочу шоколадку.
— И когда ты будешь есть, как все лошади? – вздыхала мама.
— Когда вырасту, – говорила Лошадка.
После завтрака все шли на зеленый луг. Братья Лошадки учились там скакать, а сестры учились тан¬цевать вальс.
Хорошо было скакать по зеленому лугу, танцевать на нем вальс и щипать молодую зеленую травку. Но Лошадка не скакала рысью и не училась танцевать вальс, а среди травы она выбирала только высокие травинки-метелочки, чтобы загадывать на них: «Петух или Курица».
— «Курочка» или «Петушок», – загадывала Ло¬шадка сама себе. – Если выйдет «Курочка», то к обеду дадут большую шоколадку. Если «Петушок» – малень¬кую. – И изо всех сил старалась, чтобы вышло «Ку¬рочка».
— Обедать! – звала мама Лошадь. И ставила на
стол овсяный суп и овсяный кисель для всей семьи и большую шоколадку для Лошадки.
Вечером мама Лошадь набивала подушки мягкой травой и удивительными снами, и все ложились спать.
Военные парады снились братьям Лошадки и ли¬хие всадники с блестящими клинками.
Пышные плюмажи из страусовых перьев снились Лошадкиным сестрам и посыпанные желтым песком арены великолепных цирков. И они готовы были смот¬реть эти сны хоть до утра.
Одной только Лошадке не нравились сны из подушки.
От военных маршей, цирковых вальсов и оглуши¬тельных аплодисментов у нее начинала болеть голова. Она ворочалась, вздыхала, вздыхала, ворочалась и на¬конец, столкнув подушку с кровати, спокойно за¬сыпала.
И видела шоколадные сны.
Шоколадом пахла высокая трава на лугу, в шоко¬ладных гнездах на шоколадных яйцах сидели шоко¬ладные птицы, и совсем низко висела завернутая в шоколадную бумагу луна.
А утром все начиналось сначала.
— Завтракать! – звала мама Лошадь и ставила на стол овсяную кашу.
— Съешь хоть ложечку, – упрашивала она Ло¬шадку.
— Не хочу каши, – упрямо мотала челкой Лошадка. – Хочу шоколадку!
— Когда ты наконец будешь есть как все лошади? – снова возмущалась мама.
— Когда вырасту, – как всегда отвечала Лошадка.
И... не выросла.
Ее братья давно уже стали чемпионами и теперь получали призы и медали.
Ее сестры научились танцевать вальс и стали цир¬ковыми артистками.
А Лошадка не стала ни чемпионкой, ни артисткой.
Рысцой бежит она по дорожке зоопарка, катает малышей.
А когда малыши уходят домой и Лошадка остается одна, она загадывает на травинках-метелочках «Петух или Курица».
Теперь вы, конечно, поняли, что давно знаете эту Лошадку и даже знаете, как ее зовут.
— Пони, ну, конечно, пони.
ЕЩЕ ОДНА СКАЗКА О ЗАЙЧОНКЕ СИНИЙ ФАРТУЧЕК
Однажды в Березовый лес, где жил зайчонок Си¬ний Фартучек, пришла откуда-то старая злая змея.
Звали ее Очковая змея.
Все остальные звери в лесу были без очков, а всех, кто был неочковый, змея и за зверей не считала:
Да что и говорить – характер у нее был пре¬скверный.
Не было дня, чтобы она кого-нибудь не ужалила.
Особенно доставалось неосторожным малышам. Тихо стало в Березовом лесу.
Малыши так боялись Очковую змею, что целыми днями теперь сидели дома и носа на улицу не пока¬зывали.
И зайчонок Синий Фартучек тоже сидел дома.
Его задние лапы свешивались со стула, его перед¬ние лапы подпирали голову, а голова его думала.
Думала, как спасти малышей Березового леса от злой Очковой змеи.
Думала, думала и придумала.
— Придумал! – обрадовался зайчонок.
Задние лапы Синего Фартучка подпрыгнули до самого потолка.
Голова его больно стукнулась о какое-то ужасно твердое бревно!
Передние лапы потерли шишку, а потом взяли карандаш и написали такое письмо:
«Дорогая Очковая змея!
Приглашаю Вас на обед. Приходите завтра.
Зайчонок Синий Фартучек».
Очень удивилась Очковая змея, когда получила это письмо. Она сняла очки, протерла их, снова надела и снова прочитала: «Дорогая Очковая змея. Приглашаю вас на обед».
Ни разу в жизни никто никогда не приглашал Очковую змею на обед.
— Забавно, – сказала змея, – первый раз вижу, чтобы кто-то сам предлагал себя на обед. Забавно, – повторила она, надела свою лучшую шляпку и отправи¬лась в гости.
Представляете себе, как дрожали у Синего Фар¬тучка лапы, когда Очковая змея постучалась к нему в дверь!
— Вот ты какой, дерзкий зайчишка! – прошипела змея, даже не поздоровавшись.
Задние лапы Синего Фартучка чуть было не вы¬прыгнули в открытое окошко, но передние подали гостье полотенце, а язык вежливо предложил змее умыться перед обедом.
Змея подошла к умывальнику, сняла очки, и стала умываться. Задние лапы зайчонка от волнения так и приросли к полу, зато передние быстро схватили с
умывальника очки и спрятали в карман синего фартучка.
Умывшись, змея стала искать свои очки.
— Неужели я оставила их дома, – бормотала она. – Вечно эти очки теряются. Но сейчас я искать их не буду, сейчас я слишком голодна.
Покончив с обедом, змея ласково посмотрела на зайчонка Синий Фартучек.
— Первое было ничего себе, – сказала змея сонным голосом, – а сейчас недурно бы съесть второе.
— А второго больше нет, – смутился Синий Фар¬тучек.
— Глупый, как же нет? А ты? Ты – это и есть второе. И очень вкусное. Ну-ка, иди ко мне, – и змея посмотрела на зайчонка еще ласковее.
Задние лапы зайчонка послушно понесли его прямо к змее, зато передние крепко ухватились за спинку стула и удержали его на месте.
— Ах, ты не слушаешься! – прошипела змея.
И... прыгнула на зайчонка.
Прыгнула она, да мимо, ведь без очков змея видела совсем плохо.
Весь день искала она свои очки, и весь вечер искала, и искала всю ночь.
— Придется изменить свой образ жизни, – решила змея. – Перееду к ужам в соседнее болото.
И утром у ручья, куда все звери ходили за водой, она повесила объявление.
Столпились у объявления звери. Всех растолкал и пробился вперед старый Крот. (Он очень любил читать разные объявления). Сощурив свои подслеповатые глаз¬ки, старый Крот начал читать:
— По... случаю от... от поезда... опоздал... протираю
— Что за чепуха? – рассердился Крот. – Очень глупое объявление. Оно абсолютно ничего не объявляет!
— Это замечательное объявление, – пропел зай¬чонок Синий Фартучек. И три раза перекувыркнулся через голову.
А за ним волчонок, а за ним ежонок.
— Ой! – схватился вдруг за карман своего синего фартучка зайчонок. – Вдруг я очки выронил! Нет, здесь они, – Синий Фартучек нацепил очки себе на нос и запрыгал по поляне.
— Я тоже хочу очки, – сейчас же начал клян¬чить медвежонок. – Я буду очковый медведь.
— Сначала мне, – высунул нос волчонок. – Р-р-р... в этих очках ужасно хочется кусаться.
— А мне колоться, – сказал ежонок.
— Вы очень плохо воспитаны, – строго сказал дядя Крот. — А с этими очками станете еще хуже, – он повернулся и пошел в свою нору.
— Подождите, дядя Крот! – закричал ему вслед Синий Фартучек. – Примерьте их себе, пожалуйста, может быть, вам они подойдут.
Дядя Крот повертел-повертел очки в лапах, потом натянул их на нос. Подошел к объявлению и быстро прочитал:
— По случаю отъезда продаю мебель. Обращаться по адресу: улица Подколодная, к Очковой змее.
— Вот теперь другое дело. – сказал дядя Крот довольным голосом. – Теперь это объявление действительно что-то объявляет.
— Оно, – пропищал зайчонок, – оно замечательно объявляет... Оно объявляет о том, что можно снова гулять по всему Березовому лесу!
ОСЕННЯЯ СКАЗКА
Осенний ветер и старый Расклейщик афиш всегда встают раньше всех.
И терпеть не могут друг друга.
— Б-р-р, до чего же противный ветер, – ругается утром старый Расклейщик афиш, как только выходит на улицу.
Он ежится, ворчит и нахлобучивает до самого носа старую шляпу. Вместо того, чтобы вежливо приподнять ее и сказать ветру: «Доброе утро! Как вы себя чувст¬вуете? »
Ну, кому это понравится? И Осеннему ветру, ко¬нечно, не нравится тоже.
Он накидывается на Расклейщика афиш, срывает с него шляпу и гонит ее по земле.
Тот бросается за ней вдогонку, а Осенний ветер свистит и хохочет ему вслед, как мальчишка, нет, как пятнадцать мальчишек вместе.
— Ах, так!
Отдышавшись, Расклейщик афиш принимается за работу.
Он расклеивает афиши, а Осенний ветер тут как тут.
— Вот я тебе сейчас задам! Он срывает афиши, рвет их в клочья и гонит пестрые обрывки вместе с пестры¬ми листьями — сорит, как пятнадцать мальчишек вместе.
— Проклятый ветер, – злится Расклейщик афиш и жалуется на него всем встречным:
— До чего же противный ветер!
А дома он жалуется старому таракану, который всегда выходит из щели, как только Расклейщик афиш садится завтракать.
Таракан слушает, шевелит усами и, не сказав ни слова, снова уходит в свою щель.
Там он рассказывает обо всем, что узнал, своим соседкам — осенней мухе и осенней бабочке.
Осенняя муха сначала внимательно слушает, потом начинает клевать носом и, не дослушав до конца, за¬сыпает.
Зато бабочка, услышав этот рассказ, очень огорча¬ется :
— Ну до чего же это глупо – так ссориться. Нет, х непременно нужно помирить, – решает бабочка и вылетает в открытую дверь вслед за Расклейщиком афиш.
Ух, как разбойничал, как буянил на улице Осенний ветер. Он сразу набросился на несчастного Расклейщика афиш. Но не успел тот открыть даже рот, чтобы как следует выругать проклятый ветер, как увидел осеннюю бабочку.
— Бабочка! Какая красивая осенняя бабочка! восхищенно проговорил Расклейщик афиш. Он мигом стянул с головы шляпу и начал подкрадываться к бабочке.
Осенний ветер сильно удивился:
— Старый ворчун снял шляпу? Неужели он при¬ветствует меня!? А может быть, кого-нибудь другого?
Но сколько он ни смотрел, во дворе никого больше не увидел.
— Значит, меня, – обрадовался Осенний ветер и радостно бросился к Расклейщику афиш.
— Тише, – прошептал тот, – не видишь, что ли?
Бабочка...
— Бабочка? Бабочка! – завопил Осенний ветер,как пятнадцать мальчишек вместе, и погнался за бабочкой.
Конечно, любой из пятнадцати мальчишек сделал бы так же, если бы перед его носом пролетела такая красивая бабочка.
А бабочка сделала так, как делают все бабочки, когда увидят, что их хотят поймать, – она взяла и улетела.
— Улетела! – чуть не заплакал старый Расклейщик афиш.
— Не расстраивайся, – стал утешать его Осенний ветер, – если я перестану дуть и пригреет солнце, ба¬бочка прилетит снова. Только нужно немножко по¬дождать.
Они расклеили все афиши, сели на скамейку и стали ждать.
Тихо грело солнце, тихо падали листья, тихо мур¬лыкал себе под нос старый Расклейщик афиш, и совсем притих рядом с ним Осенний ветер. Но бабочка не при¬летела. Она давно уже была дома и рассказывала всем о том, как ловко она помирила Осенний ветер и старого Расклейщика афиш.
ДЕВОЧКА И ОСТРОВ
Далеко-далеко в море, куда не залетают даже пти¬цы, лежал Остров.
На Острове росли пальмы, а вокруг не было ни души. Днем Остров, разлегшись на солнце, рисовал на песке кораблики. А вечером сам с собой играл в пешки. Но однажды все это ему ужасно надоело.
— Поиграть бы сейчас в прятки, – сказал Остров, но никто его не услышал, потому что вокруг никого не было.
Остров решил поиграть в прятки сам с собой, но оказалось, что это совсем неинтересно.
— Подожду, – решил Остров, – может быть, кто-нибудь придет.
Он стал ждать. Но никто не пришел, не приплыл и
не прилетел. Тогда Остров поплыл искать кого-нибудь, кто бы мог поиграть с ним в прятки.
Он плыл, плыл и увидел Пароход. Пароход был большой, толстый. Он пыхтел, и дымил, и мчался куда- то на всех парах. Остров очень обрадовался, когда увидел его.
— Не хотите ли вы поиграть со мной в прятки? – робко предложил он Пароходу.
— В прятки? – возмущенно пропыхтел тот. – Глупый вопрос! И глупая игра! Глупая трата време¬ни! – Пароход кипятился все больше и больше. – Глупо, глу-у-у-по! – Прогудел он и умчался на всех парах.
«Все пароходы очень заняты, – грустно подумал Остров, – рыбы, наверное, заняты меньше. Вот та Аку¬ла плывет совсем не спеша».
— Если вы не очень заняты, – обратился к ней Остров, – я бы предложил вам поиграть в прятки.
— О! – любезно улыбнулась Акула. – Я очень люблю играть в прятки. Кажется, это начинается так: «Раз, два, три, четыре, пять – иду искать», – и Акула в два прыжка нагнала Остров и вцепилась зубами ему в бок.
— Ой! – испугался сначала Остров. – Так в прятки не играют, – обиделся потом он. Повернулся и уплыл.
Он плыл и плыл, но так и не встретил никого, с кем можно было бы поиграть в прятки.
Все пароходы были очень заняты, а акулы играли в прятки только по-акульи.
Остров плыл и плыл, переплыл все море и увидел перед собой берег.
На берегу сидела Девочка в новых сандалиях и ногами болтала в воде.
— Испортишь сандалии, – крикнул ей Остров.
Не испорчу, они новые, – крикнула в ответ Девочка. – А потом, они специально для воды. Видишь: у них дырки, чтобы вода вливалась и вы¬ливалась.
— Давай поиграем лучше во что-нибудь другое, – предложил Остров.
— Давай, – согласилась Девочка в новых санда¬лиях. – Плыви сюда к берегу.
— Мне нельзя приставать к берегу, – возразил Остров, — я должен быть далеко в море. Ведь я – Остров.
— А как тебя зовут?
— Меня зовут «Так-то».
— Я тебя знаю, – обрадовалась Девочка, – мы тебя по географии проходили. Ты расположен... Ты расположен... Где же ты расположен..?
— Да, ведь ты уже там не расположен! – вдруг захлопала в ладоши Девочка – Потому что ты оттуда уплыл! Сейчас я приплыву к тебе, и мы будем играть в прятки.
Девочка приплыла к Острову, и они играли в прятки и рисовали на песке кораблики.
А в это время Остров потеряли.
Там, где должен быть остров «Так-то», нет никакого острова!
Когда теряют галоши или зонтик, идут в бюро нахо¬док. Когда теряют остров, сообщают ученым.
Пришли к ученым:
— Острова «Так-то» нет на месте.
— Ой! – испугался Первый Ученый. – Тогда во всех учебниках и на всех картах ошибка!
— Географическая ошибка, – уточнил Второй.
— Ужасная ошибка, – воскликнул Третий.
— Немедленно в научную экспедицию! – крикну¬ли они все вместе и отправились в экспедицию.
А Остров и Девочка совсем не думали о том, какая это ужасная географическая ошибка, и целыми днями играли в прятки и рисовали на песке кораблики.
Но вот пришла зима. Море стало холодным.
— Я больше не могу приплывать к тебе, – грустно сказала Девочка. Возвращайся домой. Географической ошибки больше не будет...
Но Остров не поплыл домой. Он пристал к берегу как раз против дома Девочки.
Стояла зима, но Остров и Девочка каждый день играли в прятки и рисовали на снегу кораблики.
Правда, Остров теперь уже был островом только наполовину. Ведь он пристал к берегу и стал полуостро¬вом. Но быть полуостровом тоже не так уж и плохо.
Со стороны моря ты все-таки Остров, и с этой сто¬роны плещут волны и дует ветер.
А с другой стороны стоит дом Девочки, которая так хорошо умеет играть в прятки...