Волкова С. Л. / Произведения
Сказка шёпотом
Давно-предавно, когда свечки зажигали каждый вечер, был в одном городе Городовой. Все его слушались: полицейские, пожарные, сапожники, портные и торговцы на базаре. Он же никого не слушался, кроме своей маленькой дочки Марфуши. А она была девочкой очень капризной. И всё потому, что ночью плохо спала. Все ей мешали: кошки, собаки, ночные гуляки. И даже сама Луна. И вот синим вечером августа, когда Луна светит особенно ярко, Марфуша вскочила с кровати и крикнула няньке:
– Велите Луну убрать! Она мне спать мешает.
Испуганная нянька позвала Городового, а тот вызвал Пожарного и скомандовал:
– Луну убрать!
Пожарному не надо было повторять два раза. Он поставил на каланчу пожарную лестницу, взобрался по ней и сбросил Луну с неба. Тотчас потемнело, и вот что удивительно: сразу погас уличный фонарь под окном городового! Тот вызвал Фонарщика:
– Это что за дела? Зажечь, и немедленно главный фонарь!
– Никак этого сделать нельзя, – отвечал фонарщик, – фонарь ниже Луны, и, если она не светит, он тоже не должен светить.
И что бы вы думали? Вслед за главным погасли на улицах все фонари. А за ними: фук-фук-фук – затухли все лампы и свечи в окошках. И не было бы от этого большой беды, если б не Марфушины именины. Готовились их отметить торжественно: намечался именинный обед, гулянье и парадное шествие. Всего один день оставался до праздника, и как всегда бывает, не всё было готово. Портные не дошили мундиры, плотники не сколотили качели, сапожники не успели подбить сапоги, повара не испекли пироги. А музыкант Дудочка, который должен был сочинить для Марфуши новую песенку, ещё ничего не придумал. Всего один день и две ночи оставались до праздника. И одна из них уже пропадала зря. Портные, повара и сапожники не могли работать без свечек и ламп, плотники без фонарей. А музыкант Дудочка жаловался, что ничего не мог сочинить без Луны.
– Никто ничего не делает, – поглядев в тёмное окно, нахмурился Городовой, – позвать сюда портных, сапожников и поваров!
Пришли они в потёмках, и каждый говорит:
– Не слушаются нас лампы и свечи, одно заладили: как фонари, так и мы.
И у фонарщика ответ один:
– Все фонари на главный фонарь кивают. А он на Луну: «Луна не горит, и я не желаю».
Задумался Городовой: что делать? Спрашивает:
– Марфуша спит?
Ему отвечают:
– Спит.
– Тогда верните Луну на небо!
И тот же самый пожарный, что сбросил с неба Луну, собрал свой пожарный отряд и отправился её искать.
Давно настало в городе утро. Пожарный не возвращался. И его рыжий кот Махотка очень проголодался. Но на кухне он нашёл только записку: «Ушёл искать Луну».
Перемахнул Махотка через забор и попал к музыканту Дудочке. Стал просить его:
– Налейте мне, пожалуйста, молока в блюдечко.
– Нет у меня молока, – отвечал музыкант, – некогда мне идти за ним на базар. Завтра Марфушины именины, а я ничего не сочинил: ночью не было Луны, а сейчас шум ужасный.
Было и вправду шумно: сапожники стучали молотками, плотники сколачивали доски, гремели барабаны и ревели трубы военного оркестра.
– Какие уж тут песни! – заткнул Дудочка уши.
Вздохнул бедный Махотка:
– Пойду-ка я в лес, авось поймаю какую-нибудь живность.
В лесу, в траве и в кустах что-то шевелилось. Затаился Махотка и скараулил красногрудого снегиря. Прыг, и снегирь у него в лапах.
Пищит снегирь:
– Отпусти! Что я тебе сделал плохого?
Махотка ему:
– Ничего такого. Просто мой хозяин ушёл искать Луну. Сосед Дудочка не может песенку сочинить. И ему не до еды. А я проголодался.
Снегирь затрепыхался:
– Какой во мне прок? Одни только пёрышки да голосок. Зато я знаю, как песенку сочинить.
– Как?
– Скажу, только ты меня отпусти.
Разжал Махотка когти, снегирь на ветку вспорхнул, и пропел:
– Пи, пи! Чтобы песенку сочинить, нужна тишина.
– А где её взять?
– У дедушки Тихона. Иди прямо, выйдешь к еловой поляне, там его дом.
И Махотка пошёл. Пробирается меж высоких папоротников, отгоняет комаров хвостом и лапами. Вот и еловая поляна. Посреди пенёк, а на нем старик. Моховая у старика борода, моховая шапка. Старик туесок из берёзовой коры мастерит, а у ног его ведёрко стоит.
Спрашивает его кот:
– Ты дедушка Тихон?
Кивает старик.
Махотка опять:
– Мой хозяин ушёл Луну искать, а Дудочка-музыкант не может песенку сочинить, ему нужна тишина. А где её взять?
Прижал дед молча палец к губам и смотрит хитро. А потом показал на пустое ведро. Воды принеси, мол. И рукой махнул.
Подхватил Махотка ведро и побрёл туда, куда дед махнул рукою, шёл и вышел к лесному озеру. Светла вода в озере, на дне камешки видно, а у самого берега плавает словно бы большая серебряная рыба. Нагнулся Махотка и ахнул.
– Вот тебе и на! Это же Луна! – бросил он ведро. – Побегу, хозяина обрадую
А потом, опомнился:
– Как же Дудочкина песенка тогда? Да и деду Тихону нужна вода.
Спустился с берега, осторожно воды зачерпнул, так, что задел у Луны только краешек. Принёс и поставил ведро у ног деда Тихона. Тот молча ему туесок берестяной протягивает. Сунул Махотка нос в туесок, а там вроде бы и нет ничего. Только дохнуло оттуда багульником, хвоей, да озёрной водою. Побежал Махотка назад знакомою дорогой. И скоро был уже в городе. Толкнул в двери – открыто. Хозяин дома! Но встретил Пожарный кота туча-тучей:
– Не приходил бы ты лучше! Не принёс я Луны. Городовой грозится, если я нынче же к месту Луну не прилажу, меня в тюрьму посадят за кражу.
А Махотка ему:
– А я, хозяин, знаю, где Луна.
Вздыхает Пожарный:
– И я знаю. В озере она. Да только её не достать. Уж мы её и багром сетями. Не даётся, хоть плачь!
Махотка совсем загрустил:
– Попадёт хозяин в тюрьму, я один и вовсе пропаду.
Но тут вспомнил про туесок, что из леса принёс. Через забор перелез, во двор к Дудочке спрыгнул. Да туесок-то из лапы выронил. Покатился туесок, открылся, что было в нём – не видать. А была в туеске тишина лесная, травяная, брусничная, смоляная. Разлилась тишина, и уличный шум как водой затопила. Не слыхать, как стучат молотки, как трубы трубят, как визжат пилы. Вышел Дудочка из дому, и не поверил ушам: тишина плывёт по саду, среди знойного дня вдруг повеяло прохладой, запахло хвоей, озёрной водой, багульником дурманным. Увидал вдруг Дудочка еловую поляну, посреди – пенёк, а на нем – старичок, моховая шапка, моховая борода – дедушка Тихон. И вдруг Дудочка так ясно песенку услышал, как будто давно её знал. Вот какие в той песенке были слова:
Спят деревья под окном.
На улице тихо,
Это из леса пришёл,
Сам дедушка Тихон.
Дед – лесной молчальник.
Тишины начальник,
Под окошком постоял:
– Кто не спит? Марфуша?
Перо сплюшки-совы.
Ей сунул под подушку,
Спи-усни, спи-усни.
Бродят меж ёлок мохнатые сны.
Спи-усни, спи-усни.
Мышка шьёт шубку из тишины.
И шепчет всю ночь пёрышко:
– Усни, Марфуша при луне,
Пробудись при солнышке.
Как только настал вечер, вышел Дудочка и заиграл свою песню. Перелетела она через забор, долетела до еловой поляны, донеслась до озера, где плавала Луна. Вот Луне песенка понравилась! Вынырнула она со дна, поднялась над лесом, поплыла по поднебесью. А чтоб лучше слышать, к дому Дудочки подплыла поближе и устроилась пониже. Тут её все и увидели. Была она такая же, как и вчера, только сбоку будто обломан краешек. Городовой стал рассматривать Луну в подзорную трубу:
– Луна! Да не такая! Как будто кто обкусал её с краю!
И тут подошёл к нему Пожарный:
– Господин Городовой! Не сомневайтесь! Это мой кот задел её ведром.
Ну а главный фонарь вовсе не думал о том. Он встал по стойке смирно и откозырял:
– А вот и Луна! Значит и мне зажигаться пора.
«Главный фонарь горит!» – зашептали все фонари и тотчас же зажглись. И тут же затеплились в окошках свечи в подсвечниках и огарки в плошках. Засели возле них за работу портные, сапожники и повара.
И крикнул Пожарный:
– Ура! Мне больше тюрьма не грозит!
Он собрался; пришёл в магазин и купил для Махотки окороков и колбас.
А Марфуша, как только Луна поднялась и донеслась до неё песенка Дубочки, спать улеглась, и спокойно спала до утра. И спала, пока её утром не разбудили. А утро то было не простым, а именинным. Сразу после завтрака начался парад. На параде шёл впереди всех Дудочка, представленный к награде, а рядом с ним позавтракавший плотно рыжий кот Махотка.