Волкова С. Л. / Произведения
Не дам!
У бабки Анны за амбаром, где укроп да мак, Чёрт рассыпал из табакерки табак. Нарвала Анна укропа на окрошку и не заметила в миске табачную крошку. Съел крошку бабушкин внук Егорка.
Ждёт Егорка. Несёт бабушка блинов горку и кувшин молока. Кот Уголёк ходит возле Егоркиных ног.
– Дай молочка!
Егорка накрыл ладошкой кувшин:
– Не дам!
И тотчас же пропищал кто-то поблизости:
– Вкусное молочко, сверху сливочки.
Убрал Егорка с кувшина ладонь, а кувшин – пустой. Без молока блины умял, один оставил. С самым красивым, с самым румяным вышел во двор. Запрыгал на цепи Суворка, дворовый пёс:
– Спасибо за то, что блинчик принёс.
А Егорка руку с блином за спину прячет:
– Не дам!
И тут за спиной его кто-то сказал:
– Славные бабушка Анна блины печёт!
Егорка оглянулся, и видит: Чёрт! С рогами, копытами, в мохнатых лапах табакерка открытая.
– Угощайся табачком! Ты меня блинами накормил, напоил молочком.
Надулся Егорка:
– Не угощал я никого.
– Разве? – веселится Чёрт. – А кто сам хотел выпить всё молоко? Кто Суворке блин пожадничал? Знай: то, что ты кому-то пожалел – чёрту достанется.
Заходится Суворка на цепи от лая.
Подскочил к нему Чёрт:
– Суворка, голос подай!
Рычит Суворка:
– Не дам!
Поперхнулся, захрипел, и голос у него пропал. Открывает пасть, а лая не слыхать. Потирает Чёрт ладошки:
– Вот, что я могу! Суворкин голос я запрятал в печную трубу.
Испугался Егорка и скорее домой.
– А вдруг Чёрт утащит и мой. Спрячь, бабушка, мой голос.
Заохала бабушка Анна, взяла ножницы, остригла светлый Егоркин волосок и спрятала в него Егоркин голосок. Волосок воткнула в горшок с геранью и пошла доить корову Зорьку.
А Зорька её к себе не подпускает. Уговаривает бабушка её издалека:
– Зоренька, умница, дай молока!
Наставила корова на бабушку рога:
– Не дам!
– Зоренька, умница, что с тобою?
А вымя-то у Зорьки пустое. Попили бабушка Анна с Егоркой пустого чаю и легли спать. Спали и не слыхали, как вор зашёл во двор и увёл корову. А как услыхать? Суворка-то не лаял, только рот разевал.
Утром приехал с заимки дед Иван. Бабушка плачет:
– Нет у нас больше Зорьки. Вор её увёл.
Накинулся дед Иван на Суворку:
– Ты виноват! Почему не лаял? Не нужен мне такой сторож!
Хочет Егорка сказать, что Суворка не виноват, да не может. Прогнал дед Иван Суворку со двора. И кот Уголёк за ним следом куда-то пропал. Совсем скучно стало в доме. Егорка молчит, Уголёк не мурлычет, Суворка не лает. А печку затопят, в трубе кто-то жалобно воет.
Бабушка Анна всё молится. А сама все горшок с геранью поливает. Долго ли коротко ли – пустил корни Егоркин светлый волосок. Скоро запушился и превратился в овсяный колосок.
Как поспели в колоске зерна, прилетела к нему птичка-овсянка за кормом. Проглотила зёрнышко и пропела Егоркиным голосом:
– Дед Иван, зачем ты Суворку прогнал? Не виноват он, что украли Зорьку. Виноват Чёрт.
Схватил дед Иван ружье и затаился за амбаром. Ждал, ждал...
И вот показались в окошке чертячьи рога. Он и выстрелил по ним. Развеялся дым: нет никого. Ругается дед Иван:
– Хитёр Чёрт!
Зарядил ружьё опять, заглянул в амбар. В темноте глаза зелёные горят. Вскинул ружье, и вдруг:
– Не стреляй, дед Иван, это я – кот Уголёк. Смотри-ка, что я нашёл.
Вышли на свет рассмотреть, видят – табакерка, а в ней что-то шевелится, шуршит.
Вскинулся Уголёк:
– Там Мышь!
– Шалишь, – говорит дед Иван, – я знаю, кто там!
Отколупнул он ногтем крышку табакерки, а в ней, в табаке, сам всего с орех мелкий, скрючился Чёрт. А дух из табакерки пошёл такой едкий! И так у деда в носу засвербило свирепо, что сморщился он и так чихнул, что улетела табакерка вместе с чёртом прямо в пекло.
В это время бабушка Анна поливала свою герань. Видит, вдруг осыпался, полёг овсяный колос. И в ту же минуту вернулся к Егорке его голос. Вот он рад! Распевает с утра до вечера. Ожила и бабушка, начала блины печь. В трубе тишина. Никто не скулит, не воет. Это Суворкин лай из трубы спустился: поближе к блинам. Первый блин – комом. Его Егорка съел. А со вторым, румяным, вышел во двор. Позвал:
– Суворка!
А тот был совсем недалеко – прятался в сарае. Прибежал Суворка, проглотил блин и залаял. Блин-то был непростой, а с Суворкиным лаем. Обрадовался Суворке дед:
– Ну, теперь ищи след! Пойдём искать Зорьку.
Недалеко увёл след. Только куда-то пропал. Бегал, бегал Суворка вокруг и потащил дела обратно. У ворот их встречает довольная бабка:
– Зорька наша дома! Записка на рогах: «Не нужна мне такая корова, нет у ней молока!». Вот соврал вор – так соврал! Я её уже подоила.
Что ещё рассказать?
Амбар вымели, побелили и опрыскали святой водой. Чёрт с тех пор к ним больше не ногой.