Волкова С. Л. / Произведения
Лунные пятаки
Кошка-копилка денег накопила, на Проточной улице дом себе купила.
Идёт по Проточной Кошка-копилка, бренчит. Троячки в ней звякают, двушки, пятаки. Глядит кошка – на небе месяц. Ярко светит, золотом блестит.
– Вот бы мои денежки так позолотить!
Стала копилка уговаривать месяц:
Месяц, месяц –
Красная шапка,
Поясок кручёный,
Сапожок золочёный,
Ты так ярко светишь.
Золотом блестишь.
Мои медные денежки
Позолоти!
Молодому месяцу такое лестно слушать. Спустился низко молодой месяц. Бросила пятачок ему Кошка-копилка. Потёр его месяц об сапожок, позолотил.
Увидели это мальчишки, сгребли пятаки, на улицу выбежали. Бросают месяцу пятаки:
– И наши позолоти!
Позолотила пятак и Тайка. Прибежала за печку, к мышонку Сухарику.
– Есть у тебя пятак?
– Есть один.
– Пойдём, мы его позолотим.
Золотые пятаки сыплет месяц вниз. Все кричат Сухарику:
– Ну что же ты стоишь? Почему не бросаешь денежку?
– А вдруг месяц за ней нагнётся, на небе не удержится и упадёт.
И ушёл мышонок Сухарик домой.
А Кошка-копилка фыркает, злится:
– Изведёт всю позолоту месяц на мальчишек. Заманю-ка я месяц на свою крышу.
Поставила на трубу миску со сметаной:
– Приходи ко мне в гости, пригожий, румяный!
Месяц спустился к кошке на крышу. Все медяки перед ним кошка высыпала: троячки, двушки и пятаки. Месяц старается, золотит. Да уж больно много медяков у кошки. Стер месяц всю позолоту с сапожек:
– Золотить больше нечем...
Копилка шерсть дыбом.
– Угощу ж я тебя, глупый месяц!
Сунула лапу в трубу, нагребла сажи, с головы и до пят месяц измазала:
Месяц чумазый,
Шапка в саже,
Нос тоже,
Одет в рогожу!
Дразнит, язык показывает, а месяц не видит: глаза запорошены сажей.
Пошёл он по крыше, об трубу ударился, вскочила шишка.
– Ой, больно шишку! Бедный я, бедный...
Кричит ему Тайка:
– Шишку надо потереть пятаком медным.
Месяц просит;
– Кошка-копилка, дай пятака!
Копилка деньги сгребла:
– Как бы не так!
Охает месяц:
– Ох, больно!
Стали мальчишки по карманам искать: у всех одно золото.
Пошли по домам. А на улице темнота. Стыдно месяцу показаться, он и спрятался за трубу, вымазан в саже и шишка на лбу.
Бредут по Проточной мальчишки: то на забор налетят, то о поленницу стукнутся. Бум! Бум! Набили шишек мальчишки, ругают темноту. На улице темнота, во дворах темнота. Ни в одном доме не осталось медного пятака. Все пятаки позолочены. А шишки болят, нету мочи! Золотыми пятаками шишки трут – не помогает. Тут вспомнила Тайка про мышонка Сухарика. Вызвали его из-за печки:
– Ты нам, Сухарик, шишки полечишь?
Вынес мышонок свой медный пятак, трёт их шишки, шепчет:
– Чтоб не болело, чтоб не ломило... Чтоб не повадно жадничать было...
Все как одна шишки пропали.
– А теперь пойдём месяц лечить, Сухарик!
Подставили к кошкиной крыше лестницу, забрался на крышу Сухарик, стал лечить месяц. Трёт пятаком, водит по лбу то одной стороной, то другой. Пощупал лоб месяц:
– Шишку сняло как рукой!
Умылся месяц снегом с крыши, сажу смыл, чистым на небо вышел.
Стало светло на Проточной от белого снега, от чистого месяца.
Кошка-копилка по крыше мечется:
– Деться куда? Вся на виду... Отберут золотые мои медяки, отберут.
Запнулась и с крыши – кувырк!
– Ой, мои медяки!
О поленницу стукнулась, остались от кошки одни черепки.
Собрала их Тайка, кое-как склеила. Кошка-копилка сказала спасибо. Пересчитала деньги и домой скорее. И с тех пор ни на шаг из дому: целый день на подоконнике сидит, в окошко глядит. А месяц с тех пор пятаки не золотит.