Звукозапись
Экранизации, видео
Литературные вечера
Автограф

Баранов Ю. И. / Произведения

ЗАВЕТНАЯ МЕЧТА

Зимняя сказка

Наступил Новый год. А вместе с ним пришли зимние каникулы. Как хорошо, что теперь зимние каникулы есть не только у детей. Поэтому в парках и скверах города можно было наблюдать, как большие дяди и тети вместе с детьми резвились на снегу, катались с ледяных гор и хором пели:

В лесу родилась елочка,

В лесу она росла...

На улицах по вечерам гулко бухали хлопушки, вспыхивали огни фейер­верков, освещая фигуры Дедов Морозов, устало бредущих домой после очередного елочного мероприятия. И невозможно было понять, кто из них настоящий Дед Мороз, а кто ряженый. Все радовались солнечным дням, снегу, каникулам, и никого не беспокоило, что мороз лишь слегка пощи­пывал щеки по ночам, а днем и без того небольшой слой снега подтаивал, потому что зима стояла в этом году на редкость теплая, как говорил по те­левизору какой-то умный дядя в очках, – аномально теплая зима.

А ведь вся эта история приключилась из-за того, что зима оказалась притворяшкой.

В последний день каникул девочка Тася спросила своего деда-сказочника:

– Дедушка, а куда девался снеговик, которого мы слепили в начале зимы?

– Да, было дело, – ответил дед. – Помнится, мы его слепили, а потом снег начал таять, и Снеговик сбежал.

– Кот-Баюн говорил, что он сбежал в Интернет и там сейчас путеше­ствует.

– Да нет. Ошибся наш Баюн. Просто Снеговик прятался в подвале, а когда оттепель прошла и подморозило, он поселился в ледяном городке. Днем стоит, как положено, охраняет ледяной дворец, с метлой в руках и ведром на голове, а ночью гуляет, пьет холодную газировку с вишневым сиропом и ест мороженое.

– А почему с вишневым сиропом? – спросила Тася.

– Ну, если не с вишневым, так с малиновым, – почесал затылок дед. – Это чтоб щеки были ярче. Вот у снегирей, как думаешь, отчего грудка розовая?

– Не знаю, – протянула Тася.

– Да оттого, что всю зиму красну ягоду клюют. То боярку, то рябину. Вот так-то, моя хорошая.

– А в каком ледяном городке наш Снеговик поселился? Их ведь в на­шем городе много.

– А вот это нам и предстоит узнать. Если хочешь найти Снеговика, нуж­но спросить у нашего песика. Слышишь, Дик, тебя Тася зовет.

Нужно сказать, что у Тасиного песика дедушка был ирландский сеттер Дик. Это был замечательный пес красно-рыжего цвета, как и положено ир­ландцу. Имя ему дали в честь пятнадцатилетнего капитана Дика Сэнда.

– Гав! – сказал Дик, подбегая к Тасе и пытаясь легонько прихватить ей руку зубами. Такая уж у него была привычка.

– Понимаешь, Дик, нам нужно найти Снеговика.

– Гав! – ответил Дик. Преданно посмотрел Тасе в глаза и стал усилен­но размахивать хвостом.

Дедушка посмотрел на Дика и сказал:

– В переводе с собачьего языка на человеческий это размахивание хвос­том означает: «А что я за это получу?»

– Ах ты избалованная собака! – закричала Тася. В ответ Дик присел на задние лапы, выгнул спину, слегка взвизгнул и закружился на одном месте, показывая, что он готов на что угодно ради маленькой хозяйки, но все же... Хоть чем-нибудь она должна его угостить.

– Да будет тебе, сладкоежка, – промолвил дед. – Угостим мы тебя пе­ченьем, но вначале нужно исполнить нашу просьбу.

Дик мгновенно остановился, сел и навострил уши.

– Нужно найти Снеговика, который стоял в нашем дворе.

– Понял, – ответил Дик, подбежал к сугробу и начал разбрасывать снег передними лапами.

– Ты не понял, – удивился дед. – Его ведь здесь нет.

– Фу-фу! – ответил Дик. – Это вы ничего не понимаете! – И выта­щил из-под снега шарф.

– Ура! Шарфик нашелся! – закричала Тася. – Это я повязала свой старый шарф Снеговику на шею. А он, наверное, его потерял.

– Молодец, Дик! – дедушка погладил своего ушастого любимца. – Теперь ты Снеговика запросто найдешь – по запаху.

– Уф-уф! Еще бы! – сказал Дик.

– Тогда пошли, – Тася надела варежки, сунула шарф Снеговика в кар­ман и приготовилась идти.

– Ты понимаешь, Тася, солнышко уже село, – вздохнул дед. – Позд­новато для поисков. Давай мы их пока отложим. Сейчас нам пора гото­виться ко сну.

– Уже устраиваясь поудобней в кровати, Тася подумала:

«Где же Медвежутка со своими друзьями Лошариком, Капитошкой, Хихишкой и Мурысенком? Вот было бы здорово – отправиться с ними на поиски Снеговика. Медвежутка, наверное, придумает что-нибудь ин­тересное».

В это время раздался шорох, и Тася увидела, как из-за кровати выпол­зает Медвежутка, а следом за ним – улыбающийся Хихишка и пушистый Мурысенок.

– Ура! – чуть не закричала Тася. – Ура! – шепотом повторила она. – Как я рада видеть вас!

– А мы-то как рады! – прошептал Медвежутка.

– А где Лошарик и Капитошка?

– Уехали, – нахмурился Медвежутка. – Лошарик отправился к своей подружке зебре в Африку, а Капитошка улетел в страну теплых дождей. Снег ему, видите ли, не нравится, – добавил он. А потом поднял правую лапу и важно произнес: – Я все знаю. И даже больше, чем ты думаешь. Мы отправимся на поиски Снеговика немедленно. Где же наш друг Кот-Баюн?

– Мяу. Мы с Диком здесь, – послышался вкрадчивый голос Баюна. Он вошел в комнату, прижимая к себе любимую подушку, а следом за ним, раз­махивая ушами, ворвался Дик.

– Тише, тише, Дик! Ты же всех разбудишь.

– Уф-уф-уф! – ответил Дик. – Ты же знаешь, у нас, сеттеров, такой характер. Мы не умеем стоять на месте. Нам все время нужно прыгать, бе­гать и скакать.

– Ничего. Будут тебе сегодня скачки, – проворчал Медвежутка.

Через несколько минут дружная компания уже выходила на улицу Партизанскую.

– Как жаль, что нет нашего Лошарика с тележкой, – вздохнула Тася.

– Ничего-ничего. Зато у нас есть Дик. Сегодня ему придется работать не только следопытом, но и ездовой собакой, – сказал Медвежутка.

Дик, уже готовый бежать по следу Снеговика, поднял голову и воз­разил:

– Ребята, мы так не договаривались.

– Ну, Дик, миленький, – Тася погладила Дика по ушастой голове. – Ты же не всех повезешь. Вот Кот-Баюн побежит самостоятельно.

– Да уж, мр-мр, – отозвался Баюн, брезгливо отряхивая снег с зад­них лап.

Они быстро расселись на спине Дика. Медвежутка держался за ошей­ник. Мурысь и Хихишка разместились у Таси на груди под курткой.

– Вперед! – скомандовал Медвежутка.

Дик поднял голову, шумно вдохнул наполненный запахами большого города сырой воздух и помчался. Время от времени он, не останавливаясь, пригибал голову к земле, нюхал снег и устремлялся дальше. Рядом семе­нил Кот-Баюн, который бежал так, что, казалось, он изо всех сил старается не прикасаться к мокрому снегу.

Улица Партизанская, поблескивая трамвайными рельсами, спускалась в центр города, к рынку, а со всех сторон на Тасю и ее друзей глядели разноцветными огнями окна домов. В каждом из них светились елки. Медвежут­ка глядел вперед, прикрывая лапой глаза от встречного ветра. Тем време­нем Дик выскочил на улицу Преображенскую и, тряхнув ушами, повернул налево.

– Ты куда? – хотел было крикнуть Медвежутка, но Дик фыркнул и проворчал:

– Пахнет. Там впереди пахнет.

Слева мелькали купола Крестовоздвиженской церкви, а справа блеснула витрина цветочного магазина. Вдруг из-за поворота с ревом выскочил грузо­вик. Дик затормозил всеми четырьмя лапами так, что и Медвежутка и Тася, перелетев через его голову, просто воткнулись в сугроб. Хихишка и Мурысенок даже не успели ничего понять, так тепло и уютно им было у Таси под курткой. Грузовик давно умчался, обдав друзей облаком выхлопных газов, а Тася и зверюшки еще долго отряхивались от мокрого снега. Дик и Кот-Баюн тем временем отдыхали. Дик просто сидел на мокром тротуаре, а Кот-Баюн – подстелив любимую подушку, с которой никогда не расставался.

– Хи-хи, – засмеялся Хихишка, – мы теперь похожи на мокрых и грязных крысят, которых победили Новогодней ночью.

– Возможно, возможно, но ведь победили тогда мы, а не они, – хмык­нул Медвежутка.

– А теперь хватит прихорашиваться. Нужно торопиться. Я знаю, что Снеговик оказался хранителем очень важной тайны.

– Медвежутка! Опять ты знаешь что-то ужасно жуткое. Рассказывай скорей! – Тася даже топнула от нетерпения.

– А вот... –  сказал Медвежутка. – Скоро найдем его и все узнаем.

И они, прихрамывая, побрели на улицу Амурскую прямиком к ста­диону. Это был не просто стадион, а целый Дворец Спорта. Перед Дворцом на площади горожане построили Ледяной городок с башнями, лабиринтом, аттракционами и горками, с которых всю зиму каталась ребятня.

– Очень красивый городок, – сказала Тася, – скорее всего, наш Сне­говик поселился здесь.

– Хи-хи-хи, – тоненько засмеялся Хихишка. – Если не растаял днем. Сами знаете, какое днем солнце.

Тася и зверюшки остановились у входа в лабиринт. Город засыпал. Ста­ло тихо, и только далеко в темноте постукивали трамваи. Все невольно прислушались. Совсем близко раздался странный звук. Хрум-хрум. Потом: буль-буль. И снова: хрум-хрум.

– Хи-хи-хи! – залился смехом Хихишка. – А я знаю, что это, а я знаю. Это Снеговик пьет минералку и закусывает сосулькой.

–Тогда быстрее пошли к нему, – вздрагивая от сырого ветра, сказал Мурысенок.

– Стоп, – предостерегающе под­нял лапу Медвежутка. – Никому в лабиринт не входить, можно заблу­диться.

В это время раздался шорох, и на пороге лабиринта появилась белая фигура.

– Кто здесь? – шепотом спроси­ла фигура. – Не хулиганьте тут. А то как дам!

– Снеговик! Ты уже своих не уз­наешь? Это же я – Тася, а это мои друзья: Медвежутка, Хихишка, Му­рысенок. С Диком и Котом-Баюном ты знаком.

– Ха! А я думаю, кто это здесь шумит. Вы меня очень обрадовали.

А то я стоял и думал, что же делать. Тут такое творится...

Снеговик махнул рукой и задумчиво захрустел сосулькой.

– Ну, хватит жевать. Рассказывай. Я ведь все равно знаю, что ты знаешь какую-то страшную тайну, – нетерпеливо переминаясь с лапы на лапу и поправляя очки, сказал Медвежутка.

– Откуда знаешь? – удивился Снеговик.

– Знакомая сорока рассказала.

– А-а, – протянул Снеговик. – Это она в ту ночь подглядывала. Все птицы как птицы. А у нее, видите ли, бессонница.

– Значит так, – начал он свой рассказ, проглотив, наконец, сосульку. – Живу я в той большой башне. Днем только в ней и спасаюсь от солнца. Все равно похудел, истончал, прозрачный стал. Глядите, в животе и сейчас вид­но, как малиновый сироп переливается.

– Бедненький, – вздохнула Тася.

– Вот-вот. И так мне тоскливо стало, что я решил однажды ночью прогуляться по улице Амурской. Ну, и пошел в сторону Тихвинской площади. Дошел я до красивого красного здания, там еще какая-то больница или поликлиника. Дай, думаю, зайду во двор. Может, во дворе снеговика или снежную бабу поставили. Познакомимся, поговорим. Только я во двор во­шел, слышу: «У-у-у-у-у-у!» У меня прямо мурашки по телу. Я метлу под­нял и думаю: «Счас как дам!». А тут снова: «У-у-у-у-у-у!». Кто-то завывает так страшно, что у меня зубы застучали. Но я парень не робкий, прижался к стеночке и смотрю, что дальше будет. Вижу, появляется белесая полупро­зрачная фигура и начинает летать вокруг какого-то деревца. Воет и плачет: «Бедные мои сиротиночки! У-у-у-у-у-у! Кто же вас пригреет, кто о вас по­заботится! У-у-у-у-у-у! Бедная яблонька погибнет! У-у-у-у-у-у!»

– Мама дорогая! – думаю. – Это же привидение. Только привидений мне и не хватало.

– А дальше? – пискнул Мурысенок.

– А дальше... Полетало, полетало привидение, поплакало и улетело. А я – бегом домой. Да! А еще я заметил, что это женщина.

– Как это? – удивился Хихишка.

– Очень просто. Привидение было в юбке, и волосы длинные.

– М-м-мяу. Не обязательно. Длинные волосы и мальчики носят, – ска­зал Кот-Баюн.

– Итак, почти все ясно, – прервал спор Медвежутка. – Послушайте меня:

«Давным-давно в наш город приехал купец из Индии. Звали его Парасотемагир. Имя это никто выговорить не мог.

Поэтому индийца стали звать Парамоша. Купец у нас освоился, влюбился в местную девуш­ку Дуню Мехоношину. Крестили его, обвенчали. Стал он жить-поживать и добра наживать. Был Парамоша человеком образованным, добрым и любознательным. Как и положено куп­цу, он много путешествовал и каждый раз привозил из дальних странствий какую-нибудь диковинку. Однажды привез он и посадил у себя во дворе яблоню. А яблоневые деревья тогда в наших местах никто не выращивал. Яблонька долго болела, а потом все же окрепла и стала плодоносить. Но каждый год вырастало только одно яблоко. Было оно маленькое, невзрач­ное и зеленое. Поэтому есть его никто не пытался. Но Парамоша упорно ухаживал за деревцем. Поливал его, подрезал ветки, укутывал от мороза. А когда умер, то дети в память об отце продолжали за яблоней ухаживать. Никто и не знал, что эта яблоня волшебная, а яблоко, если его съесть, мо­жет исполнить заветную мечту. Такой эту яблоню сделали упорство и тру­долюбие доброго человека Парамоши.

А может, он был индийским кудесником, но этого мы уже никогда не уз­наем. Когда домочадцы Парамона разъехались, а дом разрушился, на месте, где стоял дом, купчиха Базанова Юлия Ивановна построила воспитатель­ный приют. Бедным сироткам здесь давали любовь, ласку и образование. А яблоня осталась во дворе приюта. И ухаживали за ней воспитанники так же, как и за другими деревьями в маленьком саду.

Яблоко созревало, наливалось соком и волшебной силой в течение од­ной ночи. В ту же ночь к одному из воспитанников во сне являлась Юлия Ивановна и наказывала выйти в сад и съесть чудесное яблоко. Конечно же, она приходила к самому доброму, самому умному, самому достойному, который мог мечту свою воплотить во благо людям. Так купчиха Базанова помогла многим сиротам выйти в люди. Но шли годы. Наступило время, когда злые люди закрыли приют. Воспитанники разошлись, разъехались. Юлия Ивановна умерла, но душа ее не успокоилась. Вот так и появилось приведение купчихи Базановой, которое плачет о бедных сиротках и пуга­ет прохожих».

Звери сидели не шевелясь. Даже Хихишка перестал улыбаться, а Мурысенок прижался к Тасе и мяукнул: «Может, домой вернемся?»

Кот-Баюн, лежа на своей походной подушке, сделал вид, что он обмахивается хвостом, а сам украдкой смахнул слезу со своей усатой морды.

– Уф-уф, – сказал Дик. – А как же яблоня? Медвежутка взъерошил шерсть на макушке, поправил очки и продолжил:

– Яблоня несколько лет упрямо продолжала плодоно­сить. Каждый год созревало одно яблоко. Но никто его не съедал. Оно висело на ветке до утра, а потом падало на землю. С каждым годом деревце все больше теряло свою силу, потому что любые чудеса живут только тогда, когда они кому-то нужны. А тут пришла эта теплая зима, которая обманула яблоню.

– Как это зима могла обмануть? – спросил Снеговик.

– Очень просто, – продолжил Медвежутка. – Днем было так тепло и солнечно, что деревце решило – наступила весна. Почки у яблони набухли, и она приготовилась зацвести. Сегодня ночью вполне может появиться волшебное яблоко. Но если оно появится в мороз, то яблоня погибнет окончательно.

– Что же делать? – спросила Тася.

– Нужно спасти яблоню, – пропищал Мурысенок.

– Конечно, конечно, – загалдели все.

– Тася, сними варежки, – попросил Медвежутка.

– Зачем?

– Пальцы загибать. У меня ведь на лапах пальцы коротенькие, а у тебя в самый раз.

– Итак, нам для спасения яблони нужно найти Деда Мороза. Только в его власти убрать ночной мороз хотя бы на эту ночь.

– Это – один. Тася, загибай пальчик. Загнула? Хорошо. Вто­рое, нужно успокоить привидение Юлии Ивановны Базановой, чтобы она никого больше не пугала. Тася, загибай второй пальчик. Третья задача: чтобы сохранить волшебную силу яблони, кто-то очень достойный должен съесть волшебное яблоко. Тася, загнула третий пальчик? Вот три задачи нашей экспедиции, как говорил один мой знакомый медвежонок: «Икспидиции», – важно про­изнес Медвежутка.

– А как же мы найдем Деда Мороза? Уф-уф, – спросил Дик. – Я ведь не знаю его запахов.

– Сейчас подумаю, – отозвался Медвежутка. Он поправил очки, заложил лапы за спину и сделал несколько шагов вправо, потом не­сколько шагов влево.

– Хи-хи-хи, – залился смехом Хихишка. – Наш Медвежутка играет в маятник. Сейчас у нас закружится голова, и мы упадем вот так. – И он со смехом мягко бухнулся спиной на лед и задрыгал тоненькими ножками, непрерывно смеясь.

– Прекрати шалить, малыш, – Кот-Баюн, спрятав когти, лапой поста­вил на ноги Хихишку и стал отряхивать его желто-оранжевую шерстку от налипшего мокрого снега.

– Такой серьезный момент, а ты все смеешься, – добавил Кот.

– Ура! Придумал! – воскликнул Мед­вежутка. – На Тихвинской площади под главной елкой города стоят ледяные фигуры Деда Мороза и Снегурочки. Я думаю, что более настоящего Деда Мороза нам сегодня не найти. Вперед, друзья, вперед!

И они отправились в путь по улице Амур­ской. Поравнявшись с магазином «Амур­ские ворота», Тася с удивлением увидела, что на его месте разместился салон игровых автоматов с крикливо яркой вывеской. Даже сама надпись «Амурские ворота» исчезла, а ведь в городе не так много домов, имеющих свое имя.

Приблизившись к зданию приюта, все невольно пошли медленнее. За домом слышался какой-то шорох и завывание.

– Я так и думал, – шепотом сказал Снеговик, поднимая метлу так, словно хотел за ней спрятаться.

– Это призрак купчихи.

– Ну и что, – слегка дрогнувшим голосом, стараясь не показывать, что ему тоже страшно, сказал Медвежутка. – Мы с крысами справились, а уж с привидением как-нибудь договоримся. Значит так, Тася отправляется дальше, чтоб ей не было страшно, ее сопровождает Дик. Ваша задача най­ти Деда Мороза и уговорить его нам помочь. Все ясно?

– Гав! Понятно, – отозвался Дик, приплясывая от нетерпения.

– А мы, – повернулся к друзьям Медвежутка, – отправляемся успо­каивать купчиху Базанову.

– У-у-у-у-у-у! – послышалось снова.

Все вздрогнули, а Мурысенок, прижавшись к Коту-Баюну, пропищал:

– А может, не надо?

– Надо, – решительно сказал Медвежутка. – Надо. В нашем городе никто никого не должен бояться. Пошли, ребята!

Маленький сад за домом ос­ветила луна, и в ее свете хорошо просматривалась полупрозрачная женская фигура, которая летала вокруг яблони и время от времени громко кричала: «У-у-у-у-у-у! У-у- у-у-у-у!»

Медвежутка смело шагнул впе­ред и, прежде чем его друзья успе­ли сообразить, что он собирается сделать, сказал:

– Здравствуйте, сударыня Юлия Ивановна!

Призрак купчихи вздрогнул, а затем с воем облетел вокруг ябло­ни и, приземлившись перед Медвежуткой, грозно спросил:

– Кто посмел нарушить мое уединение?! Это кто мне мешает предаваться горю?

– Успокойтесь, сударыня. Мы пришли, чтобы помочь вам.

– У-у-у-у-у-у! Сколько лет здесь летаю, и все меня только бо­ятся. Кто таков? Какого роду-пле­мени?

Медвежутка слегка шаркнул задней лапой, поправил очки и с достоинством произнес:

– Я – Медвежутка. Медведь человекообразный. С вашего разрешения, я представлю вам своих друзей. Это известный певец и сказочник Кот Баюн.

К Вашим услугам, мадам, – приподняв шапочку, поклонившись и томно обмахнувшись хвостом, произнес Кот.

– А это наш друг Хихишка, знаменитый артист разговорного жанра.

– Хи-хи, – сказал Хихишка и в знак особого уважения дважды под­прыгнул.

– Мурысенок, – указав на котенка цвета морской волны, произнес Медвежутка.

– Мр-р-мяу, – ласково мяукнул тот.

– А это Снеговик. Зимовик человекоподобный. Это он помог отыскать вас сегодня.

– Да-с! Я всегда рад помочь, – гордо произнес Снеговик. При этом он так красиво поклонился, что чуть не уронил с головы ведро.

– Юлия Ивановна, расскажите, отчего Вы так печальны, и что не дает вам покоя? –  спросил Медвежутка.

– Господи! Как же мне не плакать, не печалиться, – всхлипнула куп­чиха. – Дело всей моей жизни порушено. Приют закрыли, сиротки разо­шлись, разбрелись по всей земле. И некому им помочь. А тут еще новая беда. Яблоньку нашу волшебную обманула зима. Когда же было такое, чтобы зима весной прикинулась? А теперь почки набухли, вот-вот рас­кроются, и пропадет, замерзнет наша яблонька, – Юлия Ивановна горько заплакала.

– Сударыня, не нужно плакать, – произнес Медвежутка. – Вы, веро­ятно, не знаете, что в этом здании теперь больница. Здесь оказывают по­мощь всем, кто в этом нуждается. А это не менее богоугодное дело, чем воспитание сирот. Значит, дело ваше не погибло. Успокойтесь, Юлия Ива­новна. Вы, наверное, очень устали. Шутка ли, каждую ночь летаете тут, рыдаете, пугаете народ. Я предлагаю Вам отдохнуть.

– Баюн, что молчишь? – прошептал он. – Приступай.

– Как это отдохнуть? – неожиданно густым басом спросила купчиха.

– Да очень просто, – ответил Медвежутка. – Ложитесь вот тут, под деревцем. А сумочку под голову.

– Это, молодой человек, не сумочка, а ридикюль. Мне его еще покой­ный муж, царство ему небесное, из Парижа в подарок привез.

В это время замурлыкал, запел Кот-Баюн. Вначале тихо, а затем громче, громче. Юлия Ивановна покачнулась, медленно опустилась на землю, по­ложила под голову ридикюль и засопела. Кот-Баюн подложил ей под голову еще и подушку, а Мурысенок и Хихишка бросились согревать ей руки своей теплой шерсткой. А потом Хихишка расшнуровал и снял с купчихи ботинки и стал тихонечко чесать натруженные пятки.

– Ох! Как хорошо! Ох! – бормотала в полусне Юлия Ивановна.

А Кот-Баюн продолжал петь. Он пел о том, как хорошо, как славно было воспитанникам в этом доме, как все благодарны Юлии Ивановне за ее тру­ды и доброе сердце. А потом запел о высоком небе, облаках, куда со време­нем устремляются души людей.

В это время Тася с Диком подошли к елке на Тихвинской площади. Еще издалека они увидели, что Снегурочки нет. А рядом с елкой стоит Дед Мо­роз и укладывает в оленью упряжку какие-то свертки.

– Здравствуйте, дедушка! – сказала Тася, когда они с Диком подошли поближе.

– Здравствуй, моя хорошая! Здравствуй, смелая девочка, – обернулся Дед Мороз. – А не страшно по ночам гулять? Правда, у тебя защитник есть, – он кивнул на Дика.

– Конечно, страшно. Но у нас очень важное дело.

И Тася рассказала Деду Морозу и про Снеговика, и про сороку, и о при­зраке купчихи Базановой, и про волшебную яблоню, которая может замер­знуть.

– Да-а-а-а! – протянул Дед Мороз. – Сложное дело. Если я пра­вильно понял, то от меня требуется остановить зиму, вернуть лето, чтобы яблоко созрело, а потом снова зиму вернуть? А я ведь уезжать собрал­ся домой – в Великий Устюг. Сегодня у деток последний день каникул. Завтра они в школу пойдут. Значит, и мне пора. Внучку я загодя домой отправил. Пусть приберется, обед сготовит к моему приезду. А сам вот собираюсь.

– Дедушка, миленький, помогите, пожалуйста. Кроме вас ведь никто не поможет!

Тася почувствовала, как у нее защипало в носу, зачесались глазки от близких слез. Даже Дик притих, внимательно вслушиваясь в разговор, под­нимая то правое, то левое ухо.

– Да что ты, моя хорошая! Конечно же, помогу. Пошли скорей, а то я так до утра не уеду.

Когда Дед Мороз и Тася с Диком подошли к яблоне, Юлия Ивановна Базанова уже спала крепким сном.

Молодцы, – похвалил Дед Мороз, – это вы правильно придумали. Пусть отдохнет и успокоится. А мне пора к делу приступать.

Он подошел к яблоне и тронул ее ствол своим посохом:

Отойди, зима, уходи.

И метели, зима, уведи.

Пусть растает снег на минуточку

И сыграет весна в свою дудочку.

А потом будет все, как встарь.

И вернется мороз-государь!

Высоко в небе зазвенели колокольчики. Вначале тихо-тихо, а потом громче. Словно звезды звенели – перезванивались. Подул ветер. И тогда Дед Мороз сказал:

–Я свое дело сделал. Сейчас начнется метель, но будет она недолгой. Зима всегда злится, когда ее прогоняют. А потом будет весна и лето. Созре­ет ваше яблоко. Верю, что вы сумеете правильно им распорядиться. Про­щайте, малыши! Будьте счастливы.

И ушел....

А ветер дул все сильнее и сильнее. Вокруг все стало белым от крупных снежинок, которые кружили и танцевали вокруг яблони. Неожиданно ве­тер стих, взошло солнце, оно пригревало все сильнее. Почки на деревьях набухли, запели птицы. Громче всех был слышен голос синички, которая напевала весеннюю песню: «Синь-день, синь-день».

Почки лопнули, появились листья, вокруг запахло зеленью. Захотелось прыгать, бегать, а может быть, даже летать. В это время все увидели, как на яблоне появились бело-розовые цветы, и сразу зажужжали пчелы, пере­летая с цветка на цветок. Дунул ветер и розовые лепестки унес с собой, а на яблоне осталось маленькое зеленое яблоко. Далеко-далеко громыхнул гром, хлынул дождь, а зверюшки с Тасей стояли, мокли, и некуда было им спрятаться, да и нельзя было уйти. Дождь напоил землю и побежал, полетел дальше, а яблоко прямо на глазах стало расти и наливаться соком. А когда стали желтеть листья, ветер заиграл на скрипке тоненькую груст­ную песню осени, все увидели, как затеплилось золотом волшебное ябло­ко. Тася протянула руку, и оно само упало ей в ладошку.

– А что дальше? – грустно сказал Хихишка. До сих пор было так интересно. Стало тихо. Все обернулись, прислушиваясь к заливистому храпу Юлии Ивановны.

– Странно, – сказал Медвежутка, – она вовсе не похожа на приви­дение.

– Правда, – мяукнул Мурысенок. – У нее розовые щеки, а юбка стала зеленого цвета.

– И что нам теперь с этим всем делать? – задумчиво обмахиваясь хвос­том, произнес Кот-Баюн.

– С чем делать? – спросил Снеговик

– Ну, с этим всем. С яблоком, с купчихой Базановой.

– Вначале мы должны распорядиться яблоком, – вмешался Медве­жутка. – А уж потом все решится само собой.

– Яблоко должно достаться тому, у кого есть заветная мечта. Вот у тебя, Дик, есть заветная мечта?

– Гав! Еще бы. Я хочу каждый день получать на обед косточку.

– А у тебя, Кот-Баюн, есть мечта? – Медвежутка обернулся к коту.

– Э-э-эх! – потянулся Баюн. – Я хочу, чтобы мне никто не мешал дре­мать у теплой печки.

– А ты, Хихишка, о чем мечтаешь?

– Я-то, хи-хи, хочу, чтобы всегда всем смешно было. И никто не плакал.

– Да! – нахмурился Медвежутка. – Мечты у Вас какие-то гастроно­мические. Мурысенок наверняка хочет получить на обед сметанку.

– Мр-р-р. Да уж. Я не против, – мурлыкнул Мурысенок.

– А Тася о чем мечтает?

– А у меня, – развела руками Тася, – никаких особенных мечтаний нет. Просто я хочу, чтобы мама с папой пораньше приходили с работы, а потом мы вместе читали книжки и смотрели мультики. Чтобы никогда не простуживался мой младший братишка, хочу, чтобы всем нам было хорошо.

– Вот! – сказал Медвежутка. – Вы все придумали не мечты, а жела­ния. И только Тася думает о том, что нельзя потрогать или съесть. Правда, у Хихишки получилось что-то похожее, но мечтой это не назовешь. Поэто­му пусть Тася съест яблоко.

– Стойте! Стойте! – закричал до этого молчавший Снеговик. – Вы­слушайте меня, пожалуйста. Я не хочу больше быть Снеговиком. Не хочу растаять, когда придет весна. Я хочу прыгать и бегать, кататься на лыжах,ходить в школу. Я хочу быть обыкновенным мальчиком. Мне кажется, что лучше этого на свете ничего нет. Если Тася поделится со мной, даст мне кусочек яблока, моя мечта сбудется.

Тася молча разломила золотое яблоко и протянула половинку Снеговику. Он жадно схватил яблоко, привычно схрумкал его. Потом сорвал с головы ведро, подбросил его к звездам и убежал в темноту.

Тася в полной тишине съела свою половинку яблока, и все собрались домой.

В это время Юлия Ивановна потянулась и сонно пробормотала:

– Как я хорошо спала. Спасибо вам, ребятишки, что успокоили мою душу. А как наша яблонька?

– С яблоней все хорошо, – сказал Медвежутка, помогая Юлии Ивановне подняться и привести себя в порядок.

– Не знаю, что со мной произошло, молодые люди. Но я чувствую, что изрядно помолодела, и мне больше не хочется плакать. И пугать я тоже ни­кого не хочу, – задумчиво проговорила купчиха.

– Спасибо, прощайте, – махнула она платком и исчезла.

Когда утром Тася пришла в школу, то даже не удивилась, увидев в клас­се нового ученика.

– Вашего нового товарища зовут Антоша, – сказала учительница.

В этом имени Тасе почудился шелест снежинок и солнечный блеск на снегу. А щеки Антоши горели ярким румянцем. «Это от малинового сиро­па», – подумала Тася и улыбнулась.