Баранов Ю. И. / Произведения
ШУТКА ИМПЕРАТРИЦЫ
Пришла весна. Зашелестели, поплыли по синей реке тающие льдины, рассыпаясь при столкновениях на мелкие ледяные иголки. Растаял снег на городских улицах, превратившись в грязно-бурые ручьи, которые так радовали ребятишек, стекая от Крестовоздвиженской церкви по улице Амурской к центру города. По ручьям неслись щепки, обрывки газет, рекламных листовок, пластиковые бутылки и пакеты. Словом, весь тот мусор, который накопился на улицах города и до прихода весны был скрыт под слоем снега. Зато каждую щепку или бумажку при желании можно было представить кораблем, который борется с волнами океана и стремится к далеким берегам. На мостике корабля стоит отважный капитан с трубкой в зубах. Время от времени капитан кричит хриплым басом: «Вперед, орлы! На абордаж!» или еще что-нибудь морское и смелое.
Спустя несколько дней, когда ручьи иссякли, стали подсыхать лужи, зима опомнилась и вернулась в город. Три месяца, отпущенные ей природой, зима притворялась мягкой и теплой, а тут – на тебе, вспомнила о своём колючем характере, завыла метелью и засыпала город белым снегом.
Тася стояла на перекрестке улиц Большой и Амурской и смотрела, как пелена падающего снега медленно прячет, закрывает дом с башенками и ажурными решетками.
– Правда, красивый дом? – вдруг услышала она чей-то голос.
– Ой! Медвежутка, это ты?!
– Ну конечно же, я.
Неизвестно откуда появившийся Медвежутка стоял рядом с Тасей, важно заложив лапы за спину, и тоже смотрел на красивое здание через дорогу.
– Медвежутка, ты ведь сказочный зверь и появляешься всегда только ночью. Не боишься, что тебя все увидят?
– Ну, бояться мне нечего. Именно потому, что я сказочный зверь.
Понимаешь, Тася, взрослые люди редко смотрят по сторонам и обычно не видят в жизни сказку. Вот и меня они просто не замечают. Посмотри сама. Видишь, как они торопливо шагают мимо, подняв воротники пальто и курток, нахлобучив шапки и фуражки, пряча глаза от ветра и снега. Какая уж тут сказка!
– Понятно, – протянула Тася. – Но ведь ты появился не просто так. Обычно твое появление означает начало какой-то жутко интересной истории или новых приключений.
– Возможно-возможно, – поправил очки Медвежутка. – Давай-ка лучше полюбуемся этим замечательным домом. Насколько я знаю, – продолжил он тоном учителя, – это здание было построено в 1912 году по проекту архитектора Кольяновского для Русско-Азиатского банка. На фасаде здания расположен барельеф императрицы Екатерины II, а по обе стороны барельефа стоят женские фигуры, которые представляют собой аллегории ремесел и торговли.
– Какой же ты умный, Медвежутка. Ты, наверное, все знаешь, – сказала Тася.
– Да, – скромно ответил Медвежутка. – Всё, и ещё немножко.
– А если ты такой умный, то скажи, зачем понадобилось размещать на фасаде Русско-Азиатского банка портрет императрицы, которая царствовала задолго до строительства этого здания.
– Это очень просто. И архитектор, и строители, и члены правления банка считали, что наивысшего расцвета ремёсла и торговля достигли во времена Екатерины Второй, – словно читая учебник, добавил он. – А в наше время здесь располагается поликлиника номер два. Во-о-он видишь вывеску рядом с дверью.
В это время дверь приоткрылась, и оттуда выглянул маленький бледный человечек в зеленом мундире. Он призывно махнул рукой и тут же спрятался.
– Медвежутка, ты видел? Ты видел? – вскрикнула Тася.
– Конечно, видел.
– А что это было?
– Не знаю. Но это означает, что приключения начинаются, – сказал Медвежутка. И они, дождавшись, когда загорится зеленый глазок светофора, решительно пересекли улицу.
Дверь перед ними распахнулась, и маленький человек с очень знакомым бледным лицом склонился перед Тасей и Медвежуткой в глубоком поклоне.
На человеке был зеленый фрак с длинными фалдами и высоким воротником.
«Такую одежду сейчас не носят», – подумала Тася.
В это время человек поднял голову и произнес:
– Господа! Прошу вас, проходите. Позвольте представиться – Гипсон первый.
– А что, есть и второй? – спросила Тася.
– Конечно, сударыня, – с достоинством произнес странный человек. – Вы, наверное, обратили внимание на три гипсовых маски над входной дверью, а выше, над вторым этажом, под самой башней ещё три. Три маски мужские и три женские. Это всё наша семья. Мы домовые этого дома. Не удивляйтесь, домовые везде разные. Мы вот такие. Даже форменная одежда на нас именно такая, какую носили почти сто лет назад служащие банка. Да и родовая фамилия наша Гипсоны оттого, что маски на фасаде здания из белого гипса.
– А сейчас, – он трижды хлопнул в ладоши, – позвольте представить вам моих братьев и сестер.
Тотчас перед Тасей и Медвежуткой появились три девушки в одинаковых платьях и двое юношей в строгих зеленых мундирах. Каждый из молодых людей шаркнул ножкой и, поклонившись, назвал себя: «Гипсон второй, Гипсон третий». А девушки, присев и скромно наклонив головки, по очереди проговорили: «Гипсона первая, Гипсона вторая и Гипсона третья».
«Как странно и неинтересно их зовут», – подумала про себя Тася. Но ничего не сказала вслух, чтобы никого не обидеть. Она ведь была воспитанная девочка.
– Видите ли, сударыня, и вы, сударь, я должен объяснить причину, по которой вы приглашены сюда. Сегодня 21 марта – день весеннего равноденствия. В ночь с 21 на 22 марта ежегодно императрица устраивает бал домовых и привидений нашего города. Как известно, 21 марта Зима прощается с нами и уступает место Весне. А солнечная Весна просто не допускает появления на людях привидений, домовых и прочих несуществующих, нематериальных субъектов. До следующей зимы мы вынуждены ютиться в сырых и мрачных подвалах. Следовательно, – Гипсон назидательно поднял палец, – этот бал, можно сказать, прощальный
для нас и нашей императрицы. Наутро мы все исчезнем. По традиции на бал мы приглашаем кого-то из людей. В этот год выбор пал на вас, уважаемые гости.
А теперь прошу подняться на второй этаж, где я вас представлю императрице и её фрейлинам.
По широкой мраморной лестнице Тася и Медвежутка в сопровождении Гипсона второго поднялись на второй этаж и оказались в большом зале с громадным, во всю стену, окном, украшенным ажурной решеткой. В глубине зала на некотором возвышении стояло резное кресло, на котором сидела женщина в длинном бальном платье, а по обе стороны от нее стояли девушки. Пока Тася и Медвежутка осматривались, Гипсон второй успел шепнуть Медвежутке: «Вы заметили, как мой братец и вас причислил к людям, хотя, конечно же, с первого взгляда видно, что вы существо сказочное, и по духу и крови ближе к нам, чем к людям. О! Мой старший брат великий политик, он знает, к кому с какими словами надобно обратиться».
– А сейчас назовите свои имена, ведь я должен представить вас императрице.
– Тася, – скромно сказала девочка.
– Нет-нет. Полное имя, титул или звание.
– Как это – звание? – переспросила Тася.
– Господи! Да это же так просто! – возмутился Гипсон второй. – Графиня, баронесса или княгиня, наконец.
– Таисия. Просто девочка, – немного подумав, сказала Тася.
– А вас, сударь, как представить? – обратился Гипсон второй к Медвежутке.
– Медвежутка. Медведь человекообразный, – важно ответил тот.
– Итак, – в руках у Гипсона второго появился позолоченный посох, которым он трижды стукнул об пол и громко выкрикнул: – Таисия! Просто девочка, в сопровождении Медвежутки – медведя человекообразного!
Женщина в глубине зала медленно повернулась и поманила Тасю:
– Подойди ближе, дитя моё, – сказала она.
Гипсон второй быстро-быстро зашептал: «Будьте внимательны и вежливы. К императрице следует обращаться словами «Ваше Величество».
Тася пересекла зал и, подойдя к женщине, проговорила:
– Добрый вечер, Ваше Величество.
– Умница, умница, – прошептал сзади Гипсон второй, – именно так и нужно. Именно так.
– Здравствуй, девочка! – глубоким голосом проговорила, почти пропела женщина. – Я рада видеть тебя и твоего спутника – кавалера человекообразного. Мои слуги, вероятно, уже известили о том, что будет большой бал. Раньше он назывался весенним, но сегодня я решила всё изменить и приготовила гостям приятный сюрприз. Ах! Какая это будет шутка! Впрочем, всему своё время. А сейчас отдыхайте и развлекайтесь, а мои слуги позаботятся, чтобы вы не скучали. Ах, да, я не представила вам своих фрейлин. Это Мария-искусница. Она превосходная мастерица, умеет шить, вязать, готовить. А это София премудрая, умница и красавица. А торговаться умеет – заслушаешься и залюбуешься.
Обе девушки присели в полупоклоне.
«Как чудесно, – подумала Тася, – будто я смотрю кино про старинную жизнь».
Они с Медвежуткой отошли в сторону и присели на банкетку, оглядываясь и рассматривая прибывающих гостей. Тут же к ним подбежал один из Гипсонов и взволнованно зашептал:
– Господа, господа! Вы уж простите мою рассеянность. Я обязан был сделать это раньше, но... Дело в том, что я должен был изъять у вас сотовые телефоны, если таковые имеются. Простите, но это обычные наши правила.
– Тася хотела было достать телефон из кармана курточки, но Медвежутка толкнул её и торопливо произнес:
– Не беспокойтесь, уважаемый Гипсон третий, мы оставили наши телефоны дома.
– Вот и славно. Вот и чудесненько. Всё ясненько, как дважды два. Я покину вас, мне срочно необходимо пересчитать светильники в доме, – и Гипсон третий вприпрыжку удалился по своим делам.
– Медвежутка, как ты узнал, что это Гипсон третий, они же все одинаковые? – спросила Тася.
– Одинаковые, но не совсем. Присмотрись, как они говорят, как двигаются. Старший брат говорит и ходит степенно, чинно, словно гордясь собой. Средний брат простодушен, доброжелателен и болтлив. Он торопится всё рассказать и показать. А младший – ты уже заметила, забывчив. У него легкий, весёлый нрав.
– А сёстры?
– С сёстрами мы ещё близко не познакомились. Но, думаю, что как все девочки, они любят наряжаться, веселиться. Скорее всего, их очень тяготит жизнь взаперти. А рассказываю я тебе всё это не случайно. Ещё неизвестно, чем может закончиться сегодняшний вечер.
Но Тася слушала Медвежутку невнимательно. Она во все глаза смотрела на прибывающих гостей. Их становилось всё больше. Вот, прошелестев накрахмаленными юбками, мимо неё прошла купчиха Колтыгина в сопровождении каких-то странных лохматых человечков в косоворотках. Громко топая сапогами и заложив руки за пояс, прошествовал призрак купца Бревнова.
– Что, интересно? – вдруг раздался за спиной Таси чей-то голос.
Тася вздрогнула и, обернувшись, встретилась глазами с Гипсоном
вторым.
– Интересно? – повторил он. – Такого вы нигде не увидите.
– Да! Да! – воскликнул Медвежутка. – Не могли бы вы нам рассказать о гостях? Мы ведь здесь никого не знаем.
– Всенепременно и с удовольствием, – с легким поклоном ответил Гипсон. — Кто вас интересует?
– Ну, например, кто этот лохматый господин с бородой?
– О! Это очень интересная личность – призрак купца Бревнова. Живёт он в Доме литераторов на улице Почтамтской. Писательскую братию он вообще не любит и часто пугает. Однажды запер в маленькой комнатке первого этажа одного из писателей и долго читал этому гению пера отрывки из его же собственных книг. Да так занудно, что писатель умом тронулся, а когда увозили его в карете скорой помощи, то дурным голосом кричал: «Иномыслые, ничего не знат, не понимат. Иномыслые»!
– И что потом было? – сочувственно спросила Тася.
– Да ничего, отошёл помаленьку. Вернулся к работе. Сейчас редактирует какой-то журнал и учит молодёжь уму-разуму.
– А теперь посмотрите направо, – продолжил Гипсон второй, показывая на пожилого субъекта с большими усами. – Это бывший полицмейстер. Был известен в нашем городе своей невероятной скупостью. Даже нищие знали, что он никогда не подаёт милостыню. Уезжая куда- либо, они с женой всегда брали с собой все свои сбережения, а в качестве охранника служил у него кучер Василий – детина двухметрового роста с громадными кулаками.
Жили они в своём доме на улице Преображенской, но однажды пришлось нашему скупому герою уехать в ночное время по делам службы. Побоялся он на этот раз брать с собой деньги. Положил пакет с ассигнациями в холщовый мешочек, да и спрятал, никому ни слова не говоря, в печь. Дело было в августе. Думал, видимо, полицмейстер, что летом никому в голову не придёт печку топить. Ночью прошёл ливень. В доме стало сыро, и под утро служанка затопила печь. Так деньги и сгорели. Утром хозяин вернулся, в доме тепло, сухо, а от денег только пепел остался. От горя полицмейстер и умер.
А позже стали замечать, что бродит он вокруг дома, ищет свои сокровища. Правда, поговаривали, что у него в подвале был ещё зарыт сундучок с золотишком. Многие искать пытались, но тщетно. Хотя, до сих пор в этом районе города много кладов находят. Только вы об этом никому не рассказывайте. Ой! Заболтался я с вами, – Гипсон даже рот прикрыл ладошкой, – лишнего, наверное, наговорил. Отдыхайте, смотрите во все глаза. Сейчас императрица будет открывать бал.
Вдруг запели трубы, кто-то ударил в невидимый колокол, и тяжёлый густой звук поплыл по залу, заставляя замолчать разговорившихся гостей.
Императрица протянула вперёд белые руки. Фрейлины подхватили её, помогая встать. Стало тихо.
– Дорогие гости! Я хорошо помню, как вы все ждёте этого бала, как радуетесь встрече и веселью. Мы всегда называли его весенним, потому что с завтрашнего дня Весна должна была вступить в свои права, а это несколько осложнило бы нашу жизнь. Поэтому я приготовила вам сюрприз: Весна никогда не придет в этот город. Я и мои верные слуги заперли её в подвале. Будет вечная зима. И наш бал тоже будет длиться вечно. Мы будем танцевать и веселиться, пока нам это не надоест.
Начинайте!
Тотчас на середину зала выбежал распорядитель бала – один из Барабашек Входо-Иерусалимской церкви, в которой в наше время разместили почему-то культпросветучилище. Может быть, поэтому Барабашки, живущие там, считались специалистами в музыке и танцах.
Барабашка сделал несколько танцевальных па, а затем, повернувшись к императрице, выкрикнул:
– Ваше Величество! Разрешите, в изменение традиций, начать бал не полонезом, а мазуркой. Этот танец больше подходит к сегодняшней ситуации. Бал, посвященный вашей шутке, должен открывать весёлый танец.
Императрица молча кивнула, и, уже усаживаясь в кресло, махнула белой перчаткой.
Музыка грянула, и мимо Таси с Медвежуткой закружились в танце странные фигуры призраков, домовых и Барабашек. Медвежутка дёрнул Тасю за рукав.
– Скорее, скорее, отойдём в сторону. Где твой телефон? Нужно срочно звонить дедушке.
– А почему дедушке?
– Вечно девочки задают массу ненужных вопросов, когда каждая минута дорога. Мы ведь не знаем, чем может закончиться такая сказка. А твой дедушка сочиняет сказки. Значит, он может придумать счастливый конец. Ты ведь не хочешь, чтоб Весна не пришла в наш город?
Тася достала из кармана телефон и стала набирать дедушкин номер.
– Алло! Дед! Ты меня слышишь? Тут такая история. Я не могу всего рассказать. Мы с Медвежуткой в здании Русско-Азиатского банка. Императрица заперла Весну в подвале и не хочет её выпускать. Придумай что-нибудь. Может, ты напишешь другой конец этой сказки.
– А вот этого я сделать не могу, – ответил дед. – Сказки живут по своим законам. Нам только кажется, что мы их придумываем. Но ты не волнуйся. Я пошлю вам на помощь испытанных друзей.
– Дика и Баюна? – обрадовалась Тася.
– Да, конечно, и ещё Хихишку и Му рысёнка.
Не успела Тася спрятать телефон, как к ней и Медвежутке протиснулся сквозь толпу веселящихся призраков Гипсон второй.
– Вы слышали? Вы слышали?! – возбуждённо выкрикнул он. – Как интересно! Что же будет дальше? Конечно, немного жаль Весну, она ведь такое же сказочное существо, как мы. И всё же... это так неожиданно, даже для меня.
– А кто же сторожит Весну в подвале? – спросила Тася.
– До начала бала, вероятно, Весна была просто под замком. Ну а сейчас, я думаю, её сторожит старший братец. Все наиболее деликатные дела поручаются только ему. Хотя ключ, наверняка, императрица не доверила никому.
О, да! Я понимаю. Эта акция готовилась давно. Наша императрица много лет копила обиды на Весну. Подумайте только, каждый раз, когда приходила Весна, припекало солнце, на барельефе Её Величества появлялись потеки грязной воды. Это было просто ужасно. Конечно же, оскорбление не было забыто.
– А где же ваш младший братец? – перебил словоохотливого Гипсона Медвежутка.
– Ах, да! Я совсем запамятовал. Ведь старший брат послал меня за младшим и просил его спуститься в подвал. Ой-ой-ой! Ну, я побежал.
– Тася, мы не должны упустить этот шанс, – прошептал Медвежутка. – Скорее всего, Гипсон третий на какое-то время заменит старшего брата и будет охранять Весну. Этим нужно воспользоваться.
В это время верные друзья Дик, Кот-Баюн, Хихишка и Мурысёнок уже мчались на помощь Тасе и Медвежутке по улице Амурской. Вернее, мчались Дик и Кот-Баюн, а Хихишка и Мурысёнок ехали, уютно устроившись на спине у Дика.
– Опять ночью мы должны куда-то бежать, кого-то спасать, – ворчал Кот-Баюн, как всегда брезгливо отряхивая снег с передних лап.
– Уф! – перебил его Дик. – Я не жалуюсь на жизнь, хотя на мне постоянно кто-то едет. Может быть, ты повезешь малышей?
– Нет уж! – ответил Кот-Баюн. – Про ездовых собак я слышал, а вот ездовых котов не бывает вовсе. Не моя это специальность. Я должен сладкие колыбельные песни петь да сказки рассказывать у теплой печки, а не шастать по ночам. Как вы там, малыши? – крикнул он.
– Нормально! – пискнул Хихишка, ещё глубже зарываясь в теплую собачью шерсть.
– Стоп! – вдруг затормозил всеми четырьмя лапами Дик. – А как мы сообщим Тасе и Медвежутке о своём прибытии? У тебя есть мобильник?
– Обижаешь меня, дорогой друг, – ответил Кот-Баюн. – Мобильника у меня, конечно же, нет. Есть кое-что получше. Но сейчас некогда. Добежим, тогда и разберёмся.
– Отлично! – тявкнул Дик, и они побежали дальше.
Когда они пробегали мимо старого Театра музыкальной комедии, Кот- Баюн вдруг замер, задумчиво покачивая хвостом.
– Гаф! Что-то случилось? Ты, наверное, почуял опасность? Где?! Кто?! Р-р-разорву! – зарычал Дик.
– Мр-р... Вы слышите, как запели скрипки?
– Какие такие скрипки? Ты о чём?! Ничего не слышу. А вы, малыши, что-нибудь слышали?
– Хи-хи, – сказал Хихишка, – подозреваю, что скрипка пригрезилась нашему другу.
– А что значит – пригрезилась? – мяукнул Мурысёнок.
– Да очень просто, – рявкнул Дик, – ему показалось.
– Да! Судари мои, – назидательно промолвил Кот-Баюн. – Вы даже представить себе не можете, какие воспоминания во мне пробуждает это старое здание. Вот почему запели скрипки. Они запели в моей душе.
В этом театре служила моя мама. Здесь, под сценой, совсем рядом с оркестровой ямой она родила меня. В это время давали «Сильву». Для тех, кто не знает, поясню – это такая оперетта композитора Имре Кальмана. Так вот, ассистенты режиссёра сбились с ног, разыскивая маму. Им казалось, что её голос мешает оркестру. Как бы не так. Мамин голос только добавил очарования музыке. Возможно, поэтому я так музыкален. И Кот-Баюн вполголоса запел:
Помнишь ли ты, как нам
улыбалось счастье?
Помнишь ли ты...
– Баюн, очнись! Тася ждёт нашей помощи, – прорычал Дик.
– О, простите, друзья, минуту слабости, – Баюн смахнул хвостом непрошеную слезу, и дружная компания двинулась дальше.
Снег шёл всё гуще. Белые снежинки кружились, образуя сплошную белую пелену, накрывшую город. Даже свет фонарей с трудом пробивался сквозь белый плащ метели.
– Уф! Только не хватало заблудиться в двух шагах от цели, – фыркнул Дик.
– Вот он! Я вижу этот дом! – закричал Мурысёнок.
– Ура! Мы пришли! – закричали зверушки, подбегая к зданию, украшенному башенками, колоннами и гипсовыми масками, на пересечении улиц Большой и Амурской.
– Баюн, быстренько за работу, ты обещал связаться с Тасей, – приказал Дик.
–Ты что это мне указываешь? Должен напомнить всем присутствующим, что я не просто усатый, полосатый, какой-то там кот. Я – маэстро, народный певец, чтец-декламатор, ведущий свою родословную от театральных котов, и требую к себе должного отношения.
– Уф-уф-уф! – негодующе пофыркал Дик, – нет времени спорить с тобой, а то я бы напомнил некоторым, кто здесь на самом деле аристократ. А сейчас, – Дик поклонился и, шаркнув передней лапой, скороговоркой произнес: – Маэстро, не будете ли вы столь любезны, будьте добры, свяжитесь с Тасей известным вам образом, потому что, смею вам напомнить, ей очень нужна наша помощь.
– Давно бы так, – важно промолвил Кот-Баюн, снимая с себя подушку, с которой никогда не расставался. Оказалось, что в подушке спрятан небольшой ноутбук.
– Вот так, – сказал Кот-Баюн, открывая компьютер. – Сейчас мы пошлём на Тасин мобильник сообщение.
Он вытянул лапу и осторожно коготками стал нажимать на клавиши: «Прибыли на место. Как проникнуть в Сдание? Друз я».
В это время Дик, приплясывая на месте, заглянул через плечо Баюна и зафыркал:
– Фу-фу! Ну ты, Маэстро, даёшь! Аж две ошибки. Тася нас засмеёт.
– Где-где-где? И мы хотим посмотреть, – подбежали Хихишка с Мурысёнком, пытаясь просунуть мокрые от снега мордочки под лапу Баюна.
– Брысь, малышня! – прикрикнул на них Кот-Баюн.
– А я видел! А я видел! Хи-хи, – запел Хихишка.
– Слово «здание» пишется через «О».
– Это почему? – возмутился Дик.
– Потому-потому, потому что здание стоит. «Стоит», такое проверочное слово, – залился смехом Хихишка.
– И вовсе не смешно, – мрачно сказал Дик. – Ты, Хихишка, всех запутал. Баюн, исправляй ошибки. Слово «здание» пишется через «3», а в слове «друзья» – мягкий знак.
– И не подумаю, – гордо вскинул хвост Кот-Баюн, – время покажет, кто из нас прав.
Тая и Медвежутка услышали звонок мобильного телефона на пути в подвал. Вернее, это был не совсем звонок.
– Тын-дын. Тын-дын. Ты что, не слышишь?! Тын-дын! – закричал телефон.
– Тася, скорей отвечай, а то нас услышат, – зашептал Медвежутка.
– Это сообщение: «Прибыли на место. Как проникнуть в сдание? Дру- зя», – прочитала она.
– А ошибок-то, просто ужас, – улыбнулся Медвежутка. – Нашему Баюну давно пора подарить учебник русского языка.
На верхних этажах гремела музыка, было светло, а здесь, на лестнице, было тихо и сумрачно. У входа, против ожидания, никого не оказалось.
Скрипнула старая дверь, пропуская Тасю и Медвежутку в подвал. Вдруг словно бы вспыхнули тысячи солнц. Тася и Медвежутка даже зажмурились. Перед ними в обычной кладовке за решётчатой дверью сидела девушка в желто-зеленом сарафане и горько плакала. Это от неё исходили солнечный свет и ласковое тепло. Девушка подняла голову и сказала:
– Помогите мне, пожалуйста. Я – Весна. Меня тут заперли.
– Спокойно, барышня, спокойно. Мы постараемся вам помочь, но вначале расскажите всё подробней, – проговорил Медвежутка.
– Да что тут рассказывать. Императрица приказала запереть меня. Уходя, она сказала: «Я, милочка моя, не зверь, и дам единственный шанс на спасение. Рядом с вами на столе – две головоломки. Если вы сумеете их сложить, они укажут ключ к свободе». Одну головоломку я сложила. Это портрет императрицы. Такой же, как на фасаде здания. Только здесь у неё украшение на шее в виде восьмиконечной звёздочки. А вторая головоломка – сапог со шпорой. Портрет императрицы – это понятно. Ведь ключ у неё. Но при чём здесь сапог? – и Весна опять заплакала.
Тася взглянула на головоломки и подумала: «Это же пазлы». Но сказать ничего не успела.
– Тася, быстро передай сообщение нашим друзьям. Нужно искать сапог со шпорой. Я ещё не знаю, что это, но чувствую, что разгадка здесь, – сказал Медвежутка. – А потом пусть действуют по обстановке.
Едва Тася успела передать сообщение и положить телефон в карман, как дверь скрипнула, и на пороге появился Гипсон старший.
– Ах, вот вы где! – воскликнул он, – я догадывался и предупреждал Её Величество, но она так добра и доверчива. Как видите, – он развёл руками, – мы почти не охраняем нашу пленницу. Уйти ей практически невозможно. Уж я-то знаю. А теперь следуйте за мной, дорогие гости, – и Гипсон первый усмехнулся.
Тасе и Медвежутке ничего не оставалось, как вернуться в зал, где царило бурное веселье.
– Глаз с них не сводить, – строго сказал старший братец Гипсону второму, направляясь к императрице.
Получив сообщение от Таси, Кот-Баюн задумчиво сморщился и, повернувшись к Дику, спросил:
– Ты что-нибудь знаешь про сапоги со шпорами?
– Конечно, нет. Сапоги – это по твоей части.
– Это почему?
– Да потому, что собаки не носят сапог, а вот про кота в сапогах я что-то слышал.
– Хи-хи! – засмеялся Хихишка, – представляю себе нашего Баюна в сапогах со шпорами.
– И вовсе не смешно. Я бы этому сказочному коту в сапогах поставил памятник, – почесав когтистой лапой за ухом, ответил Баюн.
– А мне можно сказать? – пискнул Мурысёнок, – я, кажется, видел сапоги со шпорами в нашем городе.
– Где?! – хором воскликнули Кот-Баюн и Дик.
– Однажды осенью мы с Тасей гуляли на набережной. Вот там и стоял большой дядя с саблей на боку, в сапогах со шпорами. А ещё у него была борода, и стоял он на большой тумбочке.
– Ура! – закричал Дик. – Это памятник императору Александру Третьему!
– Да уж. Мр-р-мяу. Интересно получается, Весну закрыла в темнице Екатерина Вторая, императрица, а это как-то связано с императором Александром Третьим.
– Ха-ха. Хи-хи! А я стишок придумал:
Императора
Придумали мультипликаторы.
Побежал он на Восток,
Со скамейки слезть не мог.
Мр-р-р-ак. Просто мрак, – сказал Кот-Баюн, – такую чепуху ты придумываешь, Хихишка. В одном только ты оказался прав. Памятник императору установили в нашем городе в благодарность за то, что он приказал построить железную дорогу на Восток.
– Гаф! Граждане сказочные и не сказочные звери, мы опять заболтались, а нам действовать пора. Памятник совсем рядом. Побежали! А там сообразим, для чего нужны сапоги со шпорами.
– Согласен, – ответил Баюн.
Они лёгкой трусцой побежали в сторону набережной.
А Зима разгулялась не на шутку. За ночь она успела насыпать столько снега, что зверушки продвигались с трудом, разгребая сугробы лапами. Бежать было очень трудно. Хихишка попробовал прыгать по снегу, но чуть не утонул, и теперь вместе с Мурысёнком занял своё обычное место на спине у Дика.
– Уф! – вздохнул Дик. – Нам не помешала бы небольшая саперная лопатка.
– Нет. Я согласился бы на большую лопату, которой дворники убирают снег, – отозвался Кот-Баюн.
– Это ты зря. Большую лопату носить с собой тяжело, а маленькая солдатская не помешает.
Дик от напряжения высунул язык, раскапывая сугроб.
Вскоре они увидели едва освещенную ближайшими фонарями высокую бронзовую фигуру императора Александра III.
– Пришло время передохнуть и подумать, – сказал Кот-Баюн, отстёгивая свою любимую подушку и садясь на неё.
– Согласен, – ответил Дик, присаживаясь на хвост и тяжело дыша.
Хихишка и Мурысёнок пристроились рядом с Диком.
– Итак, – важно сказал Баюн, – Тася велела нам искать сапог со шпорой. Это значит, что или сапог, или шпора являются ключом к темнице, где заперли Весну.
– Ф-ффу! Что-то я никогда не видел ключ в виде сапога, – фыркнул Дик.
– Мр-р, правильно! Дружище. Значит, шпора – это ключ.
– Только как мы этот ключ возьмём?
– У меня предложение, – поднял руку, как в школе, Хихишка. – Мы с Мурысёнком вскарабкаемся наверх и тихонько снимем шпору. Или ещё – я рассмешу императора. Он захохочет, упадёт на спину и будет ногами дрыгать от смеха. Шпоры свалятся. Вы схватите одну и убежите. Ха-ха-ха.
– Нет, так не пойдёт, – серьёзно сказал Дик, – мы же честные звери.
В это время раздался громкий хруст и скрежет. Друзья испуганно замолчали, пытаясь понять, что это за звуки. Вдруг они увидели, как бронзовый император с хрустом расправил руки, потянулся и, повернувшись к зверушкам, громко спросил:
– О чём это вы шепчетесь, малыши? А ну-ка, подойдите ближе!
Громоподобный голос императора произвёл на друзей такое впечатление, что Кот-Баюн замер на своей подушке, не в силах встать. Хихишка и Мурысёнок, дрожа, прижались к Дику в поисках защиты. Только бравый сеттер не испугался и смело сделал шаг вперёд.
– Ваше Величество, будьте добры, одолжите нам, пожалуйста, вашу шпору!
– Смелая просьба, очень смелая. Но зачем вам моя шпора?
И тут пришедшие в себя от испуга зверушки наперебой стали рассказывать императору об императрице Екатерине Второй, о Весне и приключениях этой ночи.
– Хм! Хм! Конечно же, это непорядок. Весна должна сменять Зиму, Весну должно сменить Лето, а затем приходит Осень. Никто не может изменить движение времени. Вероятно, моя прапрабабушка хотела пошутить. Но это плохая шутка.
На мгновение император задумался, а потом сказал:
– Так и быть, я дам вам свою шпору. Держите.
С громким скрежетом он нагнулся, снял шпору с правого сапога и бросил вниз. Дик поймал её на лету, поклонился, и друзья помчались назад. Добежав до здания поликлиники, Дик передал шпору Мурысёнку и сказал:
– Давайте, малыши, карабкайтесь вверх. Нужно войти через чердачное окошко. Там вас не ждут. Как вы потом спуститесь в подвал, мы не знаем, но очень на вас надеемся.
Через мгновение Мурысёнок и Хихишка, помогая друг другу, цепляясь за выступы в стене, поднимались всё выше. Добравшись до большого окна, они увидели Тасю и Медвежутку в большом зале, в окружении разгневанных призраков, которые, потрясая кулаками, что-то кричали.
Хихишка хотел было по своей привычке засмеяться, уж очень комично выглядела эта толпа странно одетых существ, беззвучно открывающих рты. Но что-то в этой картине было пугающее, и он передумал смеяться, а только тихонько пискнул:
– Похоже, Мурысёнок, нам нужно торопиться.
– Угу, – только смог ответить Мурысёнок, потому что в зубах у него была шпора.
И они с удвоенным усердием полезли к чердачному окну.
Когда Гипсон старший привёл Тасю и Медвежутку в зал, девочка вовсе не испугалась. Рядом был надёжный друг – Медвежутка, и, кроме того, она была уверена, что Дик, Кот-Баюн, Хихишка и Мурысёнок сделают всё, чтобы помочь.
Гипсон подошёл к императрице и, склонившись в поклоне, что-то зашептал, изредка показывая на Тасю. Бледное лицо императрицы покраснело, она гневно сверкнула глазами, встала и подняла руку. Музыка смолкла. Стало тихо.
– Возлюбленные мои поданные, – сказала императрица, – наши гости, просто девочка Таисия и медведь человекообразный – Медвежутка, злоупотребили нашим гостеприимством. Они, воспользовавшись моим доверием, проникли в подвал и вознамерились освободить Весну. Наказать их, наказать. Испепелить! Заточить навечно! – наперебой закричали призраки.
Императрица вновь подняла руку. Все замолчали.
– Я всегда правила строго, но справедливо, – сказала она. – Верные мои фрейлины, как бы вы поступили?
– Мы, как вы, Ваше Величество, – присели в поклоне девушки.
– А как вы, Гипсоны? – продолжала императрица.
Братья и сёстры Гипсоны переглянулись, и старший брат сделал шаг вперёд.
– Ваше Величество, – начал он, – поскольку наши гости так озабочены судьбой Весны, предлагаю запереть их вместе, чтобы они и впредь могли наслаждаться общением друг с другом.
– Прекрасная идея, прекрасная, – императрица даже хлопнула несколько раз в ладоши. – Это будет второй частью моей шутки. Мы закроем их вместе с Весной. Им никогда не выбраться, ведь ключ только у меня, – она невольно коснулась украшения в виде звёздочки, которое висело у неё на шее. – Правда, существует второй ключ. Но им его никогда не найти.
– Ура! – закричали призраки. – Слава императрице! Слава!
В это время на площадку у входа в бальный зал выкатились Хихишка и Мурысёнок. Ярко-оранжевый Хихишка в полосатых носочках и сине- зелёный Мурысёнок на фоне бледных призраков не могли остаться незамеченными.
– Это что за непрошеные гости? – крикнула императрица.
– Мурысёнок, беги в подвал, а я их отвлеку! – воскликнул Хихишка и смело бросился на середину зала.
– Что за смешные физиономии здесь собрались! – закричал он. – Ха- ха-ха. Хи-хи-хи. Ты откуда взялся, дядя? – Хихишка показал пальцем на купца Колтыгина. – Борода не стрижена, сапоги грязные, как смешно. Хи- хи-хи.
Кто-то из призраков засмеялся вслед за Хихишкой, кто-то бросился его ловить. Образовалась давка, которая превратилась в кучу-малу, которую так любят дети. И уже трудно было разобрать, где императрица, где фрейлины, а где семья Гипсонов.
В это время, как и в начале бала, ударил колокол. Следом зазвенели серебряными голосами маленькие колокольчики. Освобожденная Мурысенком, в зал вошла Весна, освещая всё вокруг теплым светом. Призраки съёжились, превращаясь в небольшие белые облака, и поплыли к форточкам. Ещё через минуту сквозняк выгнал их всех на улицу, и они полетели – поплыли над городом, каждый к своему дому. Вдруг налетел ветер, который выдул – вымел весь снег с улиц, а его остатки растаяли утром на жарком весеннем солнце.
На барельефе императрицы опять красовались потеки талого снега. Рядом, на ажурных решётках, грелись на солнце голуби, а в ограде Знаменкого монастыря неожиданно зацвёл куст сирени.
– Что же ты так рано, ещё не время, – прошелестела ему березка.
– Ну что же делать, если очень хочется. Весна пришла! – прошептал он.
Тася вернула шпору Александру Третьему. Он и сейчас стоит на набережной лицом на Восток с саблей на боку и в сапогах со шпорами. Никто и не догадывается, что шпоры у него не простые.