Нефедьев В. Е. / Литературные вечера
Библиотекарю
Среди иркутских писателей Валерий Нефедьев занимает особое место. В своих книгах он рассказывает о том, что сам пережил и осмыслил. Валерий Нефедьев автор повестей «Посольская сторона», «Жаворонки», рассказа «Ледогон». Его перу принадлежит и увлекательная сказка для детей «Мурлыка Котовна и ее приключения в опустевшем доме». Рассказы, написанные для ребят, часто публикуются в журнале «Сибирячок».
В своих книгах писатель ведет с читателями искренний разговор о простых, но волнующих каждого вещах: о быстротечности времени и памяти, о человеческой душе и одухотворенности природы: «Пожив несколько месяцев один на один с природой, я почувствовал, что вся сущность человеческая, все содержание его сердца, головы, крови… все движения тела и мысли, дыхание уст его, зрение, слух – все есть в ней, в природе, в растениях, деревьях, животных, птицах, только в ней во всем рассеяно по крупицам, в то время как в нас сконцентрировано, что и есть наша душа».
Для проведения литературного праздника рекомендуется оформить выставку, на которой будут представлены книги писателя и номера журнала «Сибирячок», где напечатаны его рассказы.
При проведении мероприятия возможно использование элементов театрализации, где роли действующих лиц исполняют персонажи кукольного театра или сами читатели.
Про «вещее детство» , священное море
и чудеса в опустевшем доме
Сценарий литературного праздника по творчеству
В. Нефедьева для детей 11 - 12 лет
Действующие лица: Автор, Ведущий, Курбат Иванов – предводитель казаков, Мурлыка Котовна.
Автор: «Много красоты разлито по земле, много в подражание ей создано человеком – знай виждь (смотри), слушай и проникайся. Для этого от тебя и требуется-то, одного, может, внимания, и то недолгого в сравнении с вечностью, да и с жизнью твоей, с днем одним даже – какие-то минуты, а радость великая. Душа лечится и добросердечность прибывает».
Ведущий: Эти простые и негромкие слова об окружающей нас красоте и человеческой душе принадлежат иркутскому писателю и художнику Валерию Ефимовичу Нефедьеву. Сибиряки хорошо знают и любят творчество писателя. За особую интонацию искренности и душевности, присущую его произведениям, за то, что он пишет о том, что сам пережил, увидел, узнал, почувствовал. Привлекает читателей в его творчестве и необычайно трепетное, благоговейное отношение к природе и ко всем ее проявлениям.
Автор: «Вошел я в нашу березовую рощу и увидел… первый мотылек появился! Не березовая крохотулька – семечко, а настоящий, – значит, совсем весна, холодов больше не будет. Подлетел к моей избушке и стал кружить в молоденьких березках, то на одну сядет, то на другую, невысоко, на оживающую веточку, и опять полетит. Вот посидел, подумал о чем-то, снялся и – к солнышку. Потрепыхался в его лучах над дровяным сарайчиком и вернулся, словно понял, что я не совсем разглядел его красоту. Оранжевый – спасу нет! Оранжевый да в пятнышках, будто успел выкраситься в солнечном вечернем свете. Хотел поближе подойти, но он вспорхнул и, легонько ковыляя крылышками, растворился в краснеющих ветках берез…»
Ведущий: Родился Валерий Ефимович в селе Новая Ида, Боханского района, Иркутской области, 1 июля 1942 года. Отец рано умер, и маленький Валера остался вдвоем с матерью, так как старшие дети к этому времени разъехались. Но память о рано ушедшем отце мальчик сохранил на всю жизнь. Отец был кузнецом. Сам построил кузницу, сам оборудовал ее. Односельчане часто вспоминали его умелые руки и доброе сердце.
Автор: «Забираясь тайком в кузницу, там, внутри нее, я делался как бы взрослее, пытался встать на место отца, но рано осиротевшая память не сохранила его за работой. Вспоминались рассказы матери, как я робко подходил к дверям мастерской и смотрел на отца, тот замечал и радостно вскрикивал: «О, кто пришел, помощник!» Помнил и вздохи соседок: «Вылитый Ефим Иванович, отцова карточка, портрет». И руки сами собой тянулись к молотку, клещам…
…В груди что-то подпирало, мешало выговорить: "Я вырос, тятя, ты хотел, чтобы я стал твоим помощником, я уже могу – смотри…"»
Ведущий: События и впечатления своего детства, жизнь послевоенной сибирской деревни Валерий Нефедьев описывает в рассказе «Вещее детство». Это было голодное и суровое время. И хотя на худенькие детские плечи легли взрослые заботы по хозяйству, все равно деревенские ребятишки не обходились без игр.
Автор: «Бывало, играли где-нибудь на лужайке в лапту, выжигало, изредка в городки. Прятки вытеснила игра в войну. Это была какая-то напасть. Взрослым должно было казаться, что война не кончилась, а продолжается, захлестнув глубокий тыл: овраги, рощи, сеновалы, бани, колхозные строения… Необъяснимо светло и чисто делается на душе, как вспомнишь, что самым краешком жизни все-таки прикоснулся к таким древним самобытным играм, как ручеек и каравай…»
Ведущий: Первым настоящим увлечением будущего писателя стало рисование. Он успешно оформлял школьные стенгазеты, перерисовывал к восхищению односельчан картины знаменитых художников, портреты вождей и полководцев.
Автор: «Я работал как сумасшедший, успевая готовить школьные уроки, и даже учиться стал лучше. Вся школа дивилась моему искусству, все звали меня не иначе как художником…»
Ведущий: Увлечение рисованием стало и первой профессией Валерия Ефимовича. После окончания Красноярского педагогического института он некоторое время работал учителем рисования. Но будущему писателю очень хотелось путешествовать, пережить приключения, о которых он так много читал, и лучше узнать край, где он родился и вырос. И неудивительно, что вскоре художник Валерий Нефедьев становится участником разных экспедиций – геологической, археологической, этнографической. Он строит своими руками моторно-парусную яхту и отправляется в путешествие по Байкалу. В пути Валерий Ефимович ведет дневник, делает зарисовки. На основе этих материалов были написаны книги «Посольская сторона», «Ледогон», «Жаворонки». Священное море навсегда покорило сердце бывалого моряка, писателя, художника Валерия Нефедьева, который верил, что Байкал не только источник чистой воды, но и источник чистых помыслов.
Автор: «Байкал не меньший фантазер и художник, чем тайга, заливной луг, тундра или горы. Он создает не только живые объемные картины, привораживающие нас своей неповторимостью, но и рисует сам. Откалывая плитки камня от утесов, он, как резчик по штукатурке, вытачивает сверху более мягкие породы, оставляя твердые на разной глубине разного цвета. Получаются автопортреты самого моря, на которых можно увидеть его в разных состояниях, в разное время года, дня и ночи».
Ведущий: Волны священного моря разбудили у Валерия Нефедьева интерес к истории байкальского мореходства. Он собирает материал о судоходстве на сибирских реках. Мечтает создать музей, в котором могли бы стоять модели судов всех типов, вплоть до нынешних катеров, теплоходов, научно-исследовательских кораблей, шхун и парусников. Ему интересны и судьбы людей, связанных с судоходством Сибири. «Их биографии и дела достойны памяти потомков», – говорит писатель.
«Курбат Иванов» – так называется рассказ в журнале «Сибирячок» (1994 г., № 2), в котором Валерий Нефедьев поведал маленьким читателям, как появился на Байкале первый корабль. Об этом знаменательном событии расскажет нам сам предводитель казаков смелый и отважный Курбат Иванов.
(Появляется казак Курбат Иванов. Как вариант, Автор может зачитать отрывок из рассказа в журнале «Сибирячок», 1994 г., № 2, с. 18–19.)
Курбат Иванов: В 1643 году мы, русские, впервые вышли к самому прекрасному, самому сказочному в мире морю. Мы не увидели на нем ни одного суденышка. Буряты и эвенки – коренные жители сибирских земель – редко отваживались спускать свои легкие берестяные или кожаные суденышки в священное море, они плавали в основном по речкам.
Мы выбрали на берегу ровную площадку с пологим спуском к воде. Гулким уханьем казачьих топоров наполнилась тайга, притихло Малое море, нахмурилось Большое.
Лучших умельцев я поставил к мосткам, на которых уже лежала матица – толстая днищевая доска, основа будущего корабля – коча, вместительного, этак человек на тридцать.
Дюжих казаков я отправил валить кедры. А те, кто был слаб после нелегкого перехода, готовили деревянные гвозди – нагели.
Для молодых ребят нашлась работа повеселее: колоть дранье(доски) на борта, да чтобы длиной не меньше матицы было, покрепче и попрямее, без винта. Надо еще тесать топором гладенько с обеих сторон. Инструмент – березовая колотушка и лиственничные клинья, сделанные тут же.
Когда же, наконец, мы закончили работу и построили коч(корабль), то поплыли к острову Ольхон.
Я примостился на носу новенького корабля, достал из мешка свиток бумаги, ящичек с компасом, маточкой, и солнечными часами, означил время и повел «чертеж Байкалу и в Байкал падучим рекам и землицам» (т. е. начал составлять карту Байкала и впадающих в него рек). (Уходит.)
Ведущий: Вот так, ребята, появился на Байкале первый корабль. С Курбата Иванова и пятидесяти казаков его отряда началось освоение русскими байкальских вод и сказочных берегов озера.
Люди стойкие и сильные духом, подвиги которых прославляли землю Русскую, всегда привлекали Валерия Ефимовича. С одним из таких людей – легендарным протопопом[1] Аввакумом – познакомил писатель Нефедьев юных читателей журнала «Сибирячок». Всю жизнь посвятивший защите «древлего благочестия», отстаивающий каждую букву Писания, кричавший на площадях, писавший гневные послания, Аввакум сознательно обрек себя на судьбу, полную страданий. Гонения со стороны властей, неволя и ссылки создали ему в народе славу мученика за святую веру.
Более трехсот лет назад его сослали в Сибирь, в Братский острог, вместе с женой и четырьмя маленькими детьми. Много лишений и тягот вынесла семья Аввакума, а что такое голод и холод, даже годовалый Прошка знал очень хорошо. А уж Груша, Ивашка, Афоня натерпелись лиха, насмотрелись, несчастные, всякого.
Автор: «Большая семья у Аввакума, а настоящих работников только двое: сам да жена его Марковна. Когда в закромах не было ни крошки, собирал отец малолетний отряд и вел детей на подножий промысел: копать саранки – красные степные лилии, цветы и корни, луковицы которых съедобны, кисло-сладкие на вкус. Увидят ребята издали на каменистом склоне сопки красную точку на высоком стебле, мчатся голодные наперегонки, чтобы сразу сорвать и съесть.
И ребята делились: каждому по лепестку с цветка доставалось, по три створочки с луковицы. Грибы, ягоды тоже выручали. Один год неурожай на них случился, да саранок мало уродилось, так вовсе худо стало.
…Когда пришел указ возвращаться на Русь, то были уже другие дети: повзрослевшие, закаленные, такие же непокорные, неунывающие, как их отец протопоп Аввакум».
Ведущий: Большое и доброе сердце у писателя Нефедьева. И необыкновенно чуткое ко всему, что он видит и что любит: к земле нашей сибирской и к священному морю, к большим и маленьким землякам. А еще он учит своих читателей: за большими и малыми своими заботами не забывайте о живности, которая живет рядом с вами и нуждается в защите и помощи.
По словам писателя, «братья наши меньшие могут научить нас не только доброжелательности, но и верности и преданности, без которых наши семьи не будут крепкими, а дома превратятся в острова отчуждения и непонимания». Об этом и многом другом беседует Валерий Ефимович со своими читателями в сказочной повести «Мурлыка Котовна и ее похождения в опустевшем доме». А начинается сказка так(читает):
«В одном селе жили-были молодые муж и жена. Была у них квартира, вернее, не квартира, а целая усадьба: дом с садом, огородом, баней и стайками. Ухаживали они за садом – и сад давал им ягоду, возделывали огород – и он награждал их овощем, топили баню – парились в ней березовым веничком, стирали белье. Без дела стояли одни лишь стайки, потому что никакой живности молодые хозяева не держали: отвыкли, пока учились в городе, в институте. Впрочем, была у них одна живая душа – кошка, которая досталась им в наследство от родителей еще совсем маленьким котенком.
Незавидная была кошка: этакая серенькая, полосатая, гладкая – обыкновенная деревенская. Она и имени-то хорошего не имела, просто кошка, и все. Иногда, правда, ее называли Муркой или Мурлыкой (это городские стараются придумать красивое имя, а деревенские не очень), но в нашей сказке ее зовут еще и Мурлыкой Котовной.
Жить бы да жить в усадьбе молодым людям, добра наживать, ан нет: пять лет прожили, сына родили, дали ему имя – Тиша-Тишка, по взрослому – Тихон, и разошлись, не захотели больше вместе жить, не посмотрели на свое дитя, что без отца будет расти, - ну да дуракам закон не писан, говорят про таких в народе.
Хозяйка, взяв Тишку, уехала за тридевять земель, и когда его отец пришел домой с работы, увидел голые стены, от которых веяло нежилым, холодным, конченным. Опустел дом. Из всего, что было, остались в нем кухонный стол, который по сельскому обычаю нельзя брать с собой, кочерга, старенькая алюминиевая посуденка да еще кошка».
А вот она, Мурлыка Котовна, и сама к нам в гости пожаловала! Повесть-то сказочная!
Мурлыка Котовна: Когда семья распалась, я места себе не находила. Мне казалось, что опустел, рухнул целый мир, и нет больше нигде на свете для меня ни уюта, ни приюта. Ведь я родилась здесь, выросла, любила свой дом, была предана ему как никакое животное, даже собака. А больше всех я любила мальчонку Тишку-мышку и разлуку с ним очень тяжело переносила. Как ему там жилось без моей ласки и сказки?
Ведущий: А что происходило в опустевшем доме?
Мурлыка Котовна: В холодном пустом доме появился волшебник Солнечный Зайчик, который принес с собой радость, тепло и свет. Он оживил Старый Башмак, Вафельницу, Самопряху, Самовар, Фонарь. Ожившие вещи помогли мне написать письмо своим хозяевам. А потом… я чуть не умерла: потому что от голода и холода я забралась в печь, да и уснула там и не почувствовала, как вернувшийся хозяин затопил печь… Меня спас маленький Тишка. И с тех пор мы стали жить дружно и весело. (Уходит.)
Ведущий: Заглядывала я в тот дом, хорошо живут в нем, чай самоварный пьют, вафлями заедают, на столе варенье, чего еще надобно?
Автор: «Было бы очень хорошо, если бы все люди всегда и во всем старались найти прекрасное, чистое и светлое, то, что не всегда лежит на поверхности, не бросается само в глаза…
…Быстро никакому доброму делу не научишься: надо родиться восприимчивым к нему или долго, упорно тренироваться. Нужна выдержка, внимательность ко всему, разборчивость в словах».
Ведущий: Вот так просто и неспешно разговаривает со своими читателями Валерий Нефедьев, писатель, который смотрит на мир глазами доброго и доверчивого человека. Впереди нас ждут новые встречи с книгами замечательного автора и, конечно, настоящие открытия, которыми так щедро делится с нами Валерий Ефимович Нефедьев.
Произведение В. Нефедьева
Посольская сторона : повесть, рассказы / В. Нефедьев. – Иркутск : Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1987.
Мурлыка Котовна и ее похождения в опустевшем доме : сказка / В. Нефедьев. – Иркутск : Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1989.
Ледогон : повести, рассказ, зарисовки / В. Нефедьев. – Иркутск : Иркутский писатель, 2004.
Курбат Иванов : рассказ из истории байкальского мореходства / В. Нефедьев // Сибирячок. – 1994. – № 2. – С. 18-19.
Протопоп Аввакум с детьми и землепроходы / В. Нефедьев // Сибирячок. – 1995. – № 5. – С. 18–19.
Литература о жизни и творчестве В. Нефедьева
Валерий Нефедьев : прозаик : [биогр. справка ; список лит.] // Писатели Приангарья : библиогр. справ. / сост. В.А. Семенова. – Иркутск : Изд-во журнала «Сибирь» совместно с товариществом «Письмена», 1996. – С. 77–79.
Столяревский, А. Непопулярных жанров не бывает : о книге В. Нефедьева «Ледогон» // Сибирь. – 2005. – № 3. – С. 163–166.
Семенова, В. Дневник души художника : о творчестве иркутского прозаика В. Нефедьева // Сибирь. – 2002. – № 3 – С. 198-202.