Звукозапись
Экранизации, видео
Литературные вечера
Автограф

Михасенко Г. П. / Литературные вечера

Комитет по культуре администрации Иркутской области 
Областная детская библиотека им. Марка Сергеева
Серия «Писатели Приангарья», Иркутск 2001 год

ПРОПИСАН В РЕБЯЧЬИХ СЕРДЦАХ

Методические материалы по творчеству 
Г.П.  Михасенко

Библиотекарю

«Кандаурские мальчишки», «Неугомонные бездельники», «Пятая четверть», «Милый Эп», «Я дружу с Бабой-Ягой», «Земленыр, или Каскад приключений» - эти произведения известны не одному поколению иркутян. Их автора - Геннадия Павловича Михасенко - по праву можно поставить  в один ряд с А.Алексиным, В.Драгунским, Ю. Яковлевым,  В. Железниковым, Р. Погодиным..
Геннадию Михасенко, одному из немногих, пишущих о детях и для детей, удавалось передать трепетную атмосферу ребячьего мира. Нельзя не согласиться с оценкой, которую определил для творчества замечательного детского писателя Анатолий Иванович Кобенков:
«...Геннадий Павлович и его книги стоят постоянного внимания - то есть такого же отношения, как наши дети.... Как много мы потеряли, отказавшись от той детской литературы, которая  позарез нужна во все времена и всем поколениям, которой были богаты, из которой,  кажется, вышли... Кто более Михасенко подсказывает нам о возвращении к тем ценностям, что непреходящи?... Герои Михасенко хороши, в первую очередь, тем, что они живут и думают, любят и ненавидят сверхстрастно. Они замечательны тем, что размышляют о вещах вечных и, конечно же, самых главных: что такое любовь... что такое настоящая дружба..., что такое в этой жизни хорошо и что такое плохо?
Все это осталось, не ушло из нашей жизни даже сегодня, несмотря на то, что нет ни той страны, в которой мы жили, ни той школы...»
Настоящий сборник может быть использован при организации  литературных вечеров, книжных выставок, составлении рекомендательных указателей и списков литературы, составлении текстов бесед, обзоров и других мероприятий по творчеству Геннадия Павловича Михасенко, которому 16 февраля 2001 года исполнилось бы 65 лет.

 

"Из давней детской той поры
я вынес дух отважья"

Турнир «неугомонных» 
по произведениям Г.П. Михасенко
для читателей среднего возраста

Атрибуты конкурса:
- бумага, простые карандаши (для частушек);
ведро с водой на веревке;
- 5 ключей на веревочке, доска («мостик»), 2 стула («деревья»), шарфы (для повязки на глаза);
- краски (5 комплектов), бумага белая и цветная, 5 ножниц, клей, кисточки;
дартс (5 стрел);
- гонг, часы, бумага и карандаши для членов жюри;
призы.

В игре участвуют: жюри (3-5 человек), ведущий, 5 чтецов и 5 команд по 5 человек (каждая команда может выбрать себе название), участникам которых нужно знать содержание повестей Г. Михасенко: «Кандаурские мальчишки», «Неугомонные бездельники», «В союзе с Аристотелем», «Пятая четверть», «Земленыр, или Каскад приключений» и инсценировать небольшой отрывок из  любой повести писателя.

Примечания:
а) продолжительность инсценировки  не более 5-7 минут,
б) в инсценировке могут принимать участие не только члены команд, но и болельщики.

Все конкурсы жюри оценивает по 5-балльной системе или по количеству набранных очков, о которых ведущий будет говорить дополнительно. В конце турнира жюри награждает специальным призом команду, победившую в конкурсе на лучшую инсценировку произведений Г. Михасенко.
Для установления очередности выступления команд при выполнении конкурсных заданий и инсценировок (привалов для отдыха и развлечений)  проводится жеребьевка.

Ход игры-турнира

Ведущий.   

 Для вас все строчки зарифмованы,
Для вас сравненья образованы,
Герои действуют для вас, 
Для ваших любопытных глаз...
Десятки, тысячи героев
Пред вами маршируют строем.
Бери в пример себе любого,
От малого и до большого.
Тянись к героям детских книг -
Всегда найдешь опору в них!

Эти строчки стихотворения Геннадия Павловича Михасенко вполне можно отнести к героям повестей и сказок самого писателя, потому что беспокойные, неугомонные, веселые девчонки и мальчишки его произведений, попадая в различные жизненные обстоятельства, показывают нам примеры мужества и ответственности, человечности и справедливости, находчивости и доброты.
Вот и мы  сегодня собрались с вами провести турнир «неугомонных», чтобы убедиться, что не только герои книг обладают вышеперечисленными достоинствами, но и вы, здесь присутствующие, девчонки и мальчишки.
(Знакомство с командами и членами жюри.)

Ведущий. Турнир будет проходить в несколько этапов-операций, каждая из которых имеет свое кодовое название, как в повести «Неугомонные бездельники». Между операциями - привалы для отдыха и развлечений. И здесь каждая команда по очереди покажет свое мастерство перевоплощения, представив на суд зрителей и жюри инсценировку. Напоминаю, что в инсценировке могут принимать участие не только члены команд.
Итак, команды готовы? Все понятно? Начинаем.

 I этап

(1-й чтец зачитывает  отрывок из повести «Неугомонные бездельники» со слов «Борька сел за пригласительные, а я - за частушки...»  до слов « ...На, Кощей Бессмертный!»  (Гл. «Ну, храбрецы!», с.330-331.)

Ведущий.  Операция «Частушки». Вам нужно за 1 минуту сочинить частушку на рифмы:
........... мальчишки
........... коврижки
............ девчонки
............ пеленки
(Гонг)  Время пошло.  (Гонг) Частушки  рассмотрит жюри.
Итак, привал для 1-й команды. Смотрим вашу сценку.
(Участники команды показывают инсценированный отрывок из произведения Г. Михасенко, после просмотра которого предоставляется слово жюри.)

II этап

(2-й чтец зачитывает отрывок из повести «В союзе с Аристотелем» со слов «.. И сразу после школы...» до слов «...Юрка, отходи!» (Гл. 3. «Колодец», с. 82-83.)

Ведущий: Операция «Колодец». Для участия в этом конкурсе приглашаются самые сильные члены команд. Вам  необходимо поднять ведро с водой столько раз, сколько сможете. Именно такое количество очков «неугомонный» принесет своей команде.
К конкурсу приступаем в порядке жеребьевки. Зрители помогут нам подсчитывать очки.
Объявляю привал для 2-й команды. Смотрим вашу сценку.
(Участники команды показывают инсценированный отрывок из произведения Г. Михасенко, после просмотра которого предоставляется слово жюри.)

 III  этап

(3-й чтец зачитывает отрывок из повести «Пятая четверть» со слов «И вскоре послышалось журчание...» до слов «...А вдруг я мимо прошёл? – ужаснулся Антон.»  (Гл. девятнадцатая, с. 335-336.)

Ведущий: Операция «Ключ». Для участия в этом конкурсе приглашаются самые ловкие члены команд.(Выходят участники.) С завязанными глазами вы должны пройти между стульев («деревьев»), не задев их, по доске через «ручей», «не упав» в него, взять ключ и снять повязку. Конкурс оценивается по 5-балльной системе, но за ошибки снимается по 1 баллу. Например, задел стул - минус 1 балл, сорвался с доски - минус 1 балл и т.д.
Внимание, привал для 3-й команды. Смотрим вашу сценку. 
(Участники команды показывают инсценированный отрывок из произведения Г. Михасенко, после просмотра которого предоставляется слово жюри.)

IV этап

(4-й чтец зачитывает отрывок из повести «Кандаурские мальчишки» со слов «Шурка взял мой складень...»  до слов «... Хватит, Саньк, а то перебачишь, - заметил Петька». (Часть вторая, гл первая, с.106.)

Ведущий: Операция «Маска». У вас на столах приготовлены бумага, клей, кисточки, краски, ножницы. (Выходят участники.) Вам пугать никого не нужно, поэтому вы сделаете симпатичную, забавную, веселую маску. Время на изготовление - 5 минут. Оценивать этот конкурс будут не только члены жюри, но и зрители.
Объявляю привал для 4-й команды. Смотрим вашу сценку. 
(Участники команды показывают инсценированный отрывок из произведения Г. Михасенко, после просмотра которого предоставляется слово жюри.)

 V этап

(5-й чтец зачитывает отрывок из сказки «Земленыр, или Каскад приключений» со слов «Налетай, мерзавцы!..» до слов «... Крепись, друзья!» (Гл. 16 «Подвиг Пи-эра», с.123.)
Ведущий: Операция «РП» (Раскалённые Пауты. - Ред.). Для участия в этом конкурсе приглашаются самые меткие члены команд. (Выходят участники.) Каждому необходимо взять по стреле и метнуть её в круг. Первое метание - пробное, второе -  результативное: засчитывается столько очков команде, сколько РП стрелок уничтожит.
      И, наконец,  привал для 5-й команды. Смотрим вашу сценку. 
(Участники команды показывают инсценированный отрывок из произведения Г. Михасенко, после просмотра которого предоставляется слово жюри.)

VI этап

Ведущий. Следующий этап нашего турнира - операция «Мозговая атака». (Выходят все команды) В порядке жеребьевки каждой команде необходимо ответить на 5 вопросов по произведениям Г. Михасенко: «Кандаурские мальчишки», «Неугомонные бездельники», «В союзе с Аристотелем», «Пятая четверть», «Земленыр, или Каскад приключений»*, которые вы читали к турниру. Команда заработает столько очков, сколько будет правильных ответов.
(Жюри подводит итоги последнего конкурса, объявляет победителей турнира «неугомонных» и награждает специальным призом команду, победившую в конкурсе на лучшую инсценировку произведений Г. Михасенко.)
 Ведущий. Хочется закончить нашу встречу словами Г.П. Михасенко, которые были сказаны в начале:
Тянись к героям детских книг -
Всегда найдешь опору в них!

  
Вопросы к операции «Мозговая атака»

Вопросы к повести «Пятая четверть»

1. С героями  какой  картины русского художника сравнивает себя в письме к родителям Леонид Зорин?     
 (С героями  картины Перова «Тройка», т.к. ему пришлось зимой в лютые морозы возить воду в кадушке)

2. Где провёл «пятую четверть» Антон Зорин?
(В Братске, на строительстве ГЭС)

3. Как назывался вертолет, который строили ребята?
(«Птерикс»)
4. Какую надпись увидели мальчишки внутри   строящегося вертолета?
(«Заминировано»)

5. Кто и какую рыбу поймал руками?
(Гошка, тайменя)

Вопросы к сказке «Земленыр, или Каскад приключений»

1. Что означает формула  «ЧД минус 2»?
(11 лет. Чертова дюжина (13) минус 2 года)

2. Какая опасность ждёт всё живое в Шарнирном бору?
(На ночь все деревья там ложатся спать и давят  всех, кто им подвернётся)

3. В чём коварство Нож-реки?
(Река губит всех, кто достигает её середины. Она делится пополам как бы на две реки, одна половина течёт на восток, вторая – на запад, а в середине быстрые течения встречаются, как лезвия ножниц, и перерезают всё, что им попадается)

4. В какое время можно пересечь Нож-реку?
(Раз в сутки, в полдень, Нож-река останавливается. Оба течения замирают на некоторое время и меняются направлениями. В этот момент её можно пересечь)

5. Какой подвиг совершил Пи-эр, спасая своих друзей?
(Рой раскалённых паутов напал на ребят. «Пи-эр хватал их губами, тут же выплёвывая чёрными челюстями». Но паутов было слишком много. «Своей смертью они высушили Пи-эра, и от последнего полуживого паута он вспыхнул и сгорел», но спас своих друзей.)

Вопросы к повести «Неугомонные бездельники»

1. Для чего был создан  «Союз чести»? Какой был  девиз «Союза»?
(Дать отпор Блину и его приятелям, а также благоустроить двор, где можно было играть. Девиз: Быть всегда и всюду вместе – вот девиз «Союза чести»!)

2. Зачем Славка тренировался писать левой рукой?.
(На всякий случай, если он по какой-то причине лишится правой руки)

3. Какую арию исполнял Генкин пёс Король Морг на концерте?
(Арию Герцога из оперы «Риголетто»)

4. В чём заключался смысл операции «Метла и лопата»?
(Привести в порядок двор)

5. Кто из друзей оказался предателем?
(Юрка, он переметнулся к Блину и его приятелям)

Вопросы к повести «Кандаурские мальчишки»

1. Какое прозвище получила тётя Марфа и за что? 
(«Граммофониха», она  говорила быстро, как труба старинного испорченного граммофона)

2. Что, по мнению автора, было самой заметной частью на Колькиной голове?
(Уши – большие, как вареники, которые разварились и из которых выпала начинка)

3. Какую поговорку Колька часто употребляет в своей речи?   
(«Чтобы мне с кедра свалиться»)

4. Чем закончилась для Петьки попытка объездить быка?
(Петьку сбило со спины быка перекладиной, и он больше недели лежал в больнице)

5.    Что таилось за загадочными буквами «ТИМ», нацарапанными на рукоятке ножа?
(Тихон Иванович Мезенцев, житель деревни)

Вопросы к повести «В союзе с Аристотелем»

1.  Что означало для Юрки Гайворонского «посадить на киловатты»?
(Наказать запрещением покидать дом, пока счетчик не намотает  определенное количество киловатт)

2. Какую премию получил Валерка Теренин и за что?
(Набор столярных инструментов, грамоту за портальный кран)

3. Что подарил Юрке на день рождения его друг Валерка?
(2-этажную птичью клетку )

4. Как домашние называли комнату Аркадия?      
(Келья)

5.   Сколько ведер грязи достали ребята, копая колодец?
(25 ведер, 50 раз по полведра)

Список использованной литературы

Михасенко Г. В союзе с Аристотелем: Повесть //Михасенко Г. Гладиатор дед Сергей. - Иркутск, 1983. С. 5 - 207.
Михасенко Г. Гладиатор дед Сергей: Повести. - Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1983.
Михасенко Г. Земленыр, или Каскад приключений: Сказочная повесть. - Иркутск: Вост.-Сиб.кн. изд-во, 1987.
Михасенко Г. Кандаурские мальчишки. Неугомонные бездельники: Повести. - Иркутск: Вост.-Сиб.кн.изд-во, 1991. (Сибирская б-ка для детей и юношества).
Михасенко Г. Пятая четверть: Повесть // Михасенко Г. Гладиатор дед Сергей. - Иркутск, 1983. С.208 - 357.

Е. А. Козача "Пейзаж как элемент жанровой специфики произведения для детей"

(На материале автобиографических повестей     
Г.П. Михасенко и А. П. Соболева)

Много лет не стихающий спор вокруг вопроса о том, существует ли специфика детской литературы и необходима ли она, решился в пользу признания специфики. Большинство писателей и критиков выступили «за». Как ни парадоксально, самую крайнюю точку зрения на специфику выразил С. Михалков: «не лучше ли говорить об эстетике искусства, одинаково приложимой и к литературе для взрослых, и к детской литературе»

1. Высказывание С. Михалкова категорически снимает разговор о специфике. Близка к С. Михалкову Л. Исарова, которая отрицает специфику детской литературы на том основании, что авторы лучших произведений для детей «не приноравливают свою манеру под детей», а создают для них подлинно художественные произведения. Правда, Исарова непоследовательна в своих суждениях: в сноске она делает оговорку, что возрастная специфика «обязательна в книжках для дошкольников и младших школьников»

2. Несмотря на кажущуюся противоположность взглядов, сторонников и противников специфики объединяет общность позиции: и те, и другие стремятся защитить детскую литературу как равноправное искусство слова, оградить ее от схематизма и упрощённости. Отсюда страстный призыв С. Михалкова мерить детскую литературу по законам искусства вообще.
   Специфика детской литературы существует и корни ее — в особенностях детского восприятия действительности, которое качественно отличается от восприятия взрослого человека. Особенности детского восприятия, его типологические возрастные качества вытекают (как об этом свидетельствуют работы Л. С. Ваготского, А. Т. Парфенова, Б. М. Сарнова и собственные наблюдения автора статьи) из своеобразия антропологических форм детского сознания, которые зависят не только от психофизиологических факторов, но также и от социальных особенностей детства. Ребенок — общественный человек, но социальная основа, на которой развивается его общественное сознание, отличается от социальной основы сознания зрелого человека: взрослые люди - непосредственные члены социальной среды, а в отношениях ребенка с социальной действительностью важную роль играет взрослый посредник. «Дело заключается в том, — говорит А. Т. Парфенов, автор статьи «О специфике художественной литературы для подрастающего поколения», — что значительное количество жизненных функций подрастающего поколения удовлетворяется, формируется и стимулируется взрослыми, а это накладывает специфическую печать и на косвенный и на непосредственный опыт подрастающего поколения»

3. Чем старше ребенок, тем более самостоятелен он в общественных отношениях, тем меньше в его положении социальной специфики детства.
Возраст растущего человека делится на этапы — детство, отрочество, юность. Каждому этапу соответствует качественно своеобразный тип сознания, между которыми существуют промежуточные, переходные формы, сочетающие два типа сознания — на грани детства и отрочества и когда подросток становится юношей. Коль скоро социальные основы сознания ребенка и сознания взрослого разные, то и эстетическое отношение к действительности у детей иное, чем у взрослых: ведь эстетическое отношение возникает на основе социальной практики как вид общественного сознания. В этой связи вызывает возражение категоричное утверждение Андрея Нуйкина:«нет эстетики отдельно — взрослой,   отдельно —детской. Есть одна человеческая эстетика»

4. Это утверждение уязвимо уже потому, что еще Н. Г. Чернышевский убедительно доказал классовый, а не общечеловеческий характер эстетики.
Чем меньше возраст читателя, чем ярче проявляется возрастная специфика, тем специфичнее произведение для детей, и наоборот: по мере возмужания читателей исчезают специфические черты детского возраста, угасает и специфика детской литературы. Но детство не остается неизменным: оно меняется вместе с изменениями в социальной среде и действительности. Сдвигаются границы возрастных этапов, поэтому нельзя рассматривать возрастную специфику как нечто раз и навсегда данное и навечно застывшее. В сегодняшнем мире бурного технического прогресса и все возрастающей информации на наших глазах происходит акселерация детства. Изменения в возрастной специфике, естественно, приводят к изменениям в особенностях детской литературы: она взрослеет. Но детство существует, существует возрастная специфика, значит, существует и специфика детской литературы.
В чем и как проявляется специфика детского произведения? На этот счет единого мнения нет.
По мысли Л. Кассиля, «специфика детской книги—это учет возрастных возможностей понимания читателя и в соответствии с этим расчетливый выбор художественных средств». 

5. Л. Кассиля поддерживает и даже повторяет И. Мотяшов: «Весь же вопрос так называемой возрастной специфики еще со времен Белинского сводится к стилю детских произведений; излагать должно «сообразно с детским восприятием, доступно, живо, образно, увлекательно, красочно, эмоционально, просто, ясно»

6. Но все перечисленные признаки стиля детского произведения так же необходимы и в произведении для взрослых.
Л. Кассилю и И. Мотяшову вторит А. Алексин: «... проблема специфики детской книги — это, на мой взгляд, прежде всего проблема ее формы, а не содержания»

7. Итак, специфика не затрагивает содержания литературного произведения? Получается противоречие между содержанием и формой. Содержание же, лишенное присущей ему формы, теряет глубину и даже истинность. Полагая в детском искусстве специфическим лишь «как», а не «что», мы разрываем по существу содержание и форму и легко можем прийти к обоснованию иллюстративной формы искусства. Авторы же этой точки зрения стремятся убедить как раз в обратном.
Коренным вопросом любого искусства всегда было и будет его отношение к действительности. Вопросы поэтики, «расчетливый выбор художественных средств» — производные от коренного вопроса. На мой взгляд, специфика детского произведения кроется не только в форме, но прежде всего в содержании, в особом отражении действительности. Для детей «предметы те же, что и для взрослых» (В. Г. Белинский), но подход к явлениям действительности в силу особенностей детского миропонимания избирательный: что ближе детскому внутреннему миру — видится им крупным планом, что интересно взрослому, но менее близко душе ребенка, видится как бы на отдалении. Детский писатель изображает ту же действительность, что и «взрослый», но на первый план выдвигает то, что ребенок видит крупно. Изменение угла зрения на действительность приводит к смещению акцентов в содержании произведения, возникает и необходимость в особых стилевых приемах. Детскому писателю мало знать эстетические представления детей, их психологию, особенности детского мировосприятия на различных возрастных этапах, мало обладать «памятью детства». От него требуются высокое художественное мастерство и естественная способность во взрослом состоянии, глубоко познав мир, каждый раз видеть его под углом зрения ребенка, но при этом не оставаться в плену детского мировосприятия, а быть всегда впереди него, чтобы вести читателя за собой.
Специфичность детского произведения, его формы и содержания, проявляется прежде всего в жанровом своеобразии.
На самом деле, все жанры, существующие во «взрослой» литературе, есть и в детской: роман, повесть, рассказ, новелла, очерк и т. д. Но очевидно и различие между идентичными жанрами «взрослой» и детской литератур. Оно объясняется различием в жанрообразующих элементах, различием, которое обусловлено специфической ориентацией на читательское восприятие. Специфичны все жанрообразующие элементы произведения для детей.
Для доказательства этого положения обратимся к сопоставительному анализу только одного жанрообразующего эленента — пейзажа, — намеренно опустив все остальные,— в автобиографической повести для детей («Кандаурские мальчишки» Г. Михасенко, «Грозовая степь» А. Соболева) и в повести для взрослых («Детство Багрова — внука» С. Аксакова, «Детство», «Отрочество» Л. Толстого и «Повесть о детстве» Ф. Гладкова). Пейзаж в произведении для детей и в произведении для взрослых различен по объему, содержанию и характеру зарисовок.
В «Детстве Багрова-внука» пейзажи занимают большое место, потому что герой произведения живет главным образом в деревне и с детства приобщен к миру природы. Повесть написана от лица ребенка, но рассказ ведет взрослый человек воспроизводящий и анализирующий впечатления детства. В пейзажах Аксаков выступает певцом русской природы: неторопливо, обстоятельно, с перечислением подробностей ведет он описание дороги в Багрово и Чурасово в разные времена года, ледохода на Белой, пробуждения весны и т. д. Все содержание повести служит объяснением, почему Аксаков-писатель стал великолепным пейзажистом. Пейзажи повести свидетельствуют о том, что произведение написано для взрослых в них выражено мировоззрение художника, зрелого человека, со сложившимися эстетическими взглядами, с философской  концепцией мира и человека.
Писатель и не прячется под маску ребенка. Так, описание сада в первой главе: «Сад, впрочем, был хотя довольно велик, но некрасив...» заканчивается словами «...несмотря на мое болезненное состояние, величие красот божьего мира незаметно ложилось на детскую душу и жило без моего ведома в моем воображении»

8. Последняя фраза, заключающая мысль о благотворном влиянии природы на формирование личности, адресована взрослому читателю. Рассказывая о дорожных впечатлениях, автор от имени Сережи переходит к размышлениям об удивительном состоянии путешествующего. «...Она (дорога.—Е. К.) сосредоточивает его мысли и чувства в тесный мир экипажа, устремляет его внимание сначала на самого себя, потом на воспоминания прошедшего и, наконец, на мечты и надежды в будущем; и все это делается с ясностью и спокойствием, без всякой суеты и торопливости... Точно то было тогда со мной»

9. Такого рода размышления вызывают определенные ассоциации у взрослого читателя, потому что они опираются на жизненный опыт, но вряд ли привлекут внимание юных, у которых таковой опыт еще невелик. Тонкий и вдумчивый наблюдатель, С. Аксаков спокойно и размеренно ведет рассказ об увиденном в природе, не опуская подробностей и деталей, фиксируя мельчайшие приметы, подмеченные им: «Дождя выпало так много, что сбывшая полая вода, подкрепленная дождями и так называемою земляною водою, вновь поднялась и, простояв на прежней высоте сутки, вдруг слила... В конце Фоминой недели началась та чудесная пора, не всегда являющаяся дружно, когда природа, пробудясь от сна, начнет жить полною, молодою торопливою жизнью, когда все переходит в волнение, в движение, в звук, в цвет, в запах»

10. Великолепные описания Аксакова по-настоящему не могут увлечь ребенка: в них нет специфически детского взгляда на мир природы (автор и не задавался такой целью), они общи и созерцательны, детям же психологически чужда способность созерцать и абстрагировать. Кроме того, пейзажи в повести Аксакова представлены так обильно и в таком объеме, что задерживают движение сюжета, постоянно прерывая и без того медленное течение событий, а юный читатель спешит: «... детское время идет плотней, чем в шекспировской драме» (Б. Житков) в связи с насыщенностью жизни ребенка событиями и происшествиями. Юному читателю больше импонируют произведения с быстро бегущим временем. Обобщения, философские отступления, описания природы — это те самые остановки во времени, которые менее всего привлекают детей.
В трилогии Л. Толстого пейзаж занимает значительно меньше места, чем в повести С. Аксакова: писателя в большей степени интересует «диалектика души» ребенка из аристократической среды, связи с внешним миром у которого значительно слабее, чем у аксаковского Сережи. По силе проникновения в душевную жизнь ребенка первые две части трилогии — явление еще небывалое в русской литературе. Л. Толстой с изумительным мастерством исследует детство, чтобы объяснить настоящее, показывает, как формируется человеческий характер. Что же касается пейзажей, то даже в первой части трилогии они не отражают детского видения природы: «...прямо под окнами дорога, на которой каждая выбоина, каждый камешек, каждая колея давно знакомы и милы мне; за дорогой — стриженая липовая аллея, из-за которой кое-где виднеется плетеный частокол; через аллею виден луг, с одной стороны которого гумно, а напротив лес; далеко в лесу видна избушка сторожа»". Восприятие этого описания детьми (как многих других у Толстого да и у Аксакова) затрудняется уже тем, что все оно вмещено в одно большое предложение, усложненное придаточными и обилием перечислений, которые не сразу «схватываются» юным читателем. Интересно, что в произведениях Л. Толстого для детей описания природы лаконичны и вкраплены в текст короткими фразами. Примером могут служить пейзажи из «Кавказского пленника». «Была раз гроза сильная, и дождь час целый как из ведра лил. И помутились все речки. Где брод был, там на три аршина вода пошла, камни ворочает. Повсюду ручьи текут, гул стоит по горам. Вот как прошла гроза, везде по деревне ручьи бегут»

12. Здесь все прозрачно, легко, конкретно и зримо, а прием инверсии приближает текст к разговорной речи, привычной  и понятной детям.
В трилогии больше всего пейзажей во II части. Представления героя о мире и себе самом значительно расширились, он начинает осознавать себя как самостоятельную личность. Пейзаж приобретает психологический характер, часто с субъективной окраской. «Солнце только что поднялось над сплошным белым облаком, покрывающим восток, и вся окрестность озарилась спокойно-радостным светом. Все так прекрасно вокруг меня, а на душе так легко и радостно»

13. В пейзажах III части трилогии выражен авторский взгляд на мир и человека, его миросозерцание, недоступные пониманию детей и подростков. Остаются не понятными юным читателем и описания природы, в которых Л. Толстой выражает мысль о нравственном самоусовершенствовании: наступление весны, пробуждение земли, сырой, пахучий воздух и радостное солнце — все это говорило герою повести «про красоту, счастье и добродетель, говорило, что как то, так и другое легко и возможно для меня, что одно не может быть без другого, и даже что красота, счастье и добродетель — одно и то же»

14. Конечно, существует общее в пейзажах для детей и для взрослых, как существует принципиальная общность между детской и «взрослой» литературой, но многое в толстовских пейзажах ускользает из поля зрения читателей — детей и подростков, в частности их философская глубина, а остается, так сказать, природа в снятом виде.
В «Повести о детстве» Ф. Гладков проявляет себя мастером лирического пейзажа, музыкального и живописного, необходимого для более выразительного раскрытия характера героя. В отличие от Сережи и Николеньки Федя рано включен в жизнь взрослых: в бедной крестьянской семье нет «детских», вся большая семья живет в одной избе, мальчик видит и слышит то, что ему лучше пока не видеть и не слышать. Но «свинцовые мерзости жизни» не убили в нем живую душу, а светлые, праздничные минуты закаляют его волю против зла. Федя, как все крестьянские дети, с раннего детства приобщен к труду взрослых, тяжелому, но прекрасному.
В I части книги автор рисует «лунно-снежные ночи зимы» с мерцанием звезд, с алмазными искрами на снегу, используя при этом любимые эпитеты — «льдистый» и «лунно-снежный». Во второй части книги пейзажи теплее, они прогреты весенним и летним солнцем, пахнут землей и хлебом, связаны с картинами сельского труда. Однако поэтическая образность, цветистость языка пейзажей «Повести о детстве» чаще всего соответствует особенностям детского восприятия: то, что чарует взрослого, оставляет равнодушным ребенка. «Хочется смотреть в синее мягкое небо и провожать тугие белые облачка»

15. Для ребенка, мыслящего конкретно, пожалуй, будут «мягкими» облачка, а небо тугим. Кстати, наблюдение над постоянно меняющими свои очертания облаками — одно из любимых  детских занятий. Но дети видят небо с плывущими по нем облаками иначе, чем взрослые, иначе, чем это показано у Ф. Гладкова.
Вот как видит облака Мишка у Г. Михасенко: «Огромная, в полнеба, лошадь замерла над деревней в страшном полете. На улице стало даже темно. Но дунул ветер, и лошадь расползлась, как намокшая бумага»

16. Малявкин из рассказа Ю. Яковлева «Собирающий облака» «...долго-долго следил за облаками, которые обязательно на что-нибудь похожи. На слона, на верблюда или на снежные горы»

17. У Соболева в «Грозовой степи» «Белые легкие облачка вперегонки бегут по небу и тают в синеве, ясной и высокой»

18. Детей привлекают в облаках прежде всего их переменчивость, кажущаяся легкость и мягкость.
В пейзажной живописи Гладкова много образов, восхитительных для взрослого и непонятных, «странных» для ребенка: «лунно-снежная тишина», «лунный воздух и снежное сияние», «небо было покрыто инеем», «я выпрыгнул в окно и, ошпаренный солнцем, сразу погрузился в мягкую небесную синеву» , «небо было мягкое и тоже горячее» и т. п. Ф. Гладков чаще,. чем С. Аксаков и Л. Толстой, использует сравнения, но эти сравнения не рассчитаны на детское восприятие, в них неизвестное ребенку сравнивается с неизвестным же: «небо чистое, как лед», «вода стекала с уступчиков, как жидкое стекло», «снежная кашица плавает, как накипь» и т. д.
Наблюдения над пейзажами трех «взрослых» повестей о детстве позволяют обнаружить любопытную закономерность: в них нет «прямых» соотнесений человеческой жизни с жизнью природы, очень редки сравнения. На первом плане — пластическое изображение объектов природы, которое действует на чувства читателя, способного на основании ассоциативных связей ощутить изображаемое как действительное. Чаще всего в этих пейзажах присутствуют эпитеты — определения, которые естественно затормаживают действие и вносят в описания картин природы элементы созерцательности, глубоких раздумий, философских размышлений, т. е. того, что чуждо детям. И еще одна особенность — пейзаж в этих повестях часто имеет самостоятельную художественную ценность, а описания ледохода на Белой у Аксакова и грозы у Толстого служат классическим образцом пейзажной лирики в прозе.
Иначе обстоит дело в произведении для детей. Детская литература тоже приобщает ребенка к миру природы, пробуждая в нем «драгоценность способности сопереживать, сострадать, сорадоваться, без которой человек — не человек» (К. Чуковский). Но у ребенка нет мировоззрения (оно только начинает формироваться), нет философского осмысления явлений действительности, поэтому в содержании пейзажа произведения для детей выражается эмоциональное, чувственно-живое и эстетическое отношение ребенка к природе. По объему пейзажные зарисовки значительно меньше, чем в произведении для взрослых, синтаксис их проще и легче.
В автобиографической повести о детстве Г. Михасенко «Кандаурские мальчишки», написанной от лица 10-летнего героя Мишки, пейзаж изображен так, как изобразил, бы его сам Мишка, умей он в письменной форме выразить свое видение природы. Для этого писателю необходимы реальное представление о детстве, способность перевоплотиться в своего героя и по-детски воспринимать мир. Процесс перевоплощения у Михасенко облегчается тем, что он хорошо помнит себя ребенком, в результате чего мироощущение рассказчика Мишки совпадает с авторским мироощущением.
Создавая такого рода повесть, писатель, с одной стороны, учитывает особенности восприятия искусства детьми, с другой стороны, стремится не выйти «из образа» рассказчика, от лица которого освещаются события, даются портретные и психологическе характеристики, пейзаж.
У Михасенко пейзаж включается в повествование небольшими по объему кусками: дети не любят длинных описаний, потому что внимание их неустойчиво, постоянно перемещается с объекта на объект в поисках нового. Так как детям психологически чужда способность созерцать, им нужен не  развернутый пейзаж с описанием подробностей, а главное в картине природы. В соответствии с этими особенностями мировосприятия ребенка и создает Михасенко свои пейзажи, краткие и лаконичные. Для ребенка характерна конкретность видения, которая наталкивает его на неожиданные и точные сравнения («В небе висели редкие облака, круглые и белые, как одуванчики»), а недостаток опыта заставляет искать ассоциации в окружающей действительности. Поэтому в пейзажах повести о детстве у Г. Михасенко и Соболева часты «прямые» соотнесения человеческой жизни с жизнью мира природы. Соотнося человеческую жизнь с явлениями природы, писатель, естественно, чаще всего использует сравнения, а так как он изображает мир с точки зрения ребенка, то в сравнениях отражается детское видение мира: «Тучи играли вдогоняшки», или «усталое солнце тянулось к горизонту, как к постели. Казалось, оно и не зайдет, а лишь опустится до земли и тотчас заснет». Так видит предзакатное солнце набегавшийся за день, уставший Мишка.
 Детям свойственно одушевлять предметы, наделять их человеческими качествами, отсюда в повести «Кандаурские мальчишки» обилие олицетворений. «Тучи ползли и ползли, тайга их равнодушно глотала, а они все лезли»

19. «на краю лощины тесно селились березы, щекоча друг друга ветками»

20. Вообще же среди разнообразных средств выразительности Михасенко отдает предпочтение сравнениям как наиболее доступному для детей способу познания и изображения действительности. 
В повести А. Соболева, написанной, как и повесть Г. Михасенко, от первого лица, все события, характеры и богатая алтайская природа пропущены через восприятие Леньки. «Грозовая степь» богата описаниями природы. Первая глава повести служит как бы прелюдией ко всему произведению, она полностью посвящена пейзажу, символизирующему поэзию и очарование детства, очистительную силу социальных преобразований, происходящих в деревне.
Герой-рассказчик А. Соболева старше героя Михасенко по возрасту, по внутренней, нравственной и социальной зрелости. В 12 лет он не только открывает мир, но и самого себя, определяет свое место в открывающемся перед ним мире. У Леньки отроческий тип сознания: реальное и фантастическое отношение к действительности сочетаются, и это ярче всего проявляется в его отношении к природе. В этом смысле интересны главы, рассказывающие о жизни Леньки с дедом на покосе: богатство и красота мира природы будоражат Ленькину душу, дают богатую пищу воображению, простор для полета фантазии, которая уносит его далеко-далеко, за тридевять земель. Если Мишку у Михасенко и его ровесника Малявкина у Ю. Яковлева облака привлекают своей причудливой изменчивостью, то у Леньки они еще и возбуждают мечты о «дальних странах»: «И не облака это вовсе, а паруса боевых кораблей, и голубизна неба—это лазурь Индийского океана. Корабли плывут к неведомым сказочным островам, и я—лихой марсовой—зорко гляжу в океан, чтобы, заметив туманную полоску берега, закричать:«Земля!»

21. Реальное и фантастическое переплетаются в Ленькином сознании: «Высокая, остропикая трава—это уже не трава, а полчища татар, и я не двенадцатилетний мальчишка, а Илья Муромец в жестокой сече за Русь»

22. Фантастическое выступает здесь, как и в примере с облаками-кораблями, в героико-романтической форме, чего мы еще не замечали у Мишки.
Ленькино детство проходит среди крестьянства, в котором живы «преданья простонародной старины», мальчик наивно верит в могучую силу сказочной «золотой стрелы» и вместе с друзьями пытается отыскать ее. Народно-поэтические образы прочно живут в Ленькином воображении, особенно в связи с восприятием природы, и в пейзажах А. Соболева часты поэтические приемы и образы устного народного творчества: «Над степью вполнеба опрокинулась радуга. А сама степь переливается самоцветами, будто еще одна радуга упала на землю и рассыпалась в цветах»

23. У Леньки в сравнении с Мишкой больше жизненного и социального опыта, обширнее ассоциации, поэтому в пейзажных зарисовках Соболева обилие развернутых сравнений и метафор, картины природы даны значительно шире и наполнены более глубоким содержанием, чем в «Кандаурских мальчишках», соотнесения жизни людей с миром природы глубже и социально окрашенное: «Каждое дерево имеет свое лицо. Вон те, маленькие, выбежали вперед—это девчонки. Озорные, они убежали из-под надзора матери и смеются—вздрагивают зелеными листочками». А вон стоит одинокая береза с обломанной вершиной. Это старуха: «Потемнели рабочие руки-ветки, опустились бессильно. И не радует ее ни яркий свет, ни тепло, ни медовые запахи»

24. Ель ассоциируется у Леньки с воином, прямым и строгим. «Стоит и смотрит все вдаль да вдаль, настороженно выставив острые пики ветвей. Какого врага ждет?»

25. Герой живет в мире острой классовой борьбы, и образ воина-защитника не случайно рождается в его воображении.
Ленька осмысленнее и глубже видит мир, чем герой Михасенко, поэтому метафоры и сравнения А. Соболева сложнее: «Тоненькую белоногую березку среди полянки забусило дождевыми каплями, словно фатой покрыло»

26. Сравнения еще опираются на детский опыт, но сам этот опыт значительно шире, чем у Мишки: «...глядим на мир, на степь, ровную-ровную; как туго натянутый цветистый полушалок, какие носят девки в нашем селе»

27. В повести Соболева за героем-рассказчиком ощущается присутствие самого автора: «Я смотрю в далекие, открытые солнцу просторы, вдыхаю милый сердцу запах сена, конского пота, дегтя, и в груди сладко и горько щемит. Может потому и щемит, что, еще не сознавая, чувствую, что где-то здесь на покосе, в медвяных травах заплуталось мое босоногое детство»

28. Это авторская мысль, в 12 лет Ленька, как все дети, не мог еще так отчетливо осознать свое состояние. Иногда автор намеренно вступает в повествование непосредственно от себя, а не от имени Леньки: «И потом, в тяжкие годы юности моей военной, коченея в болотах Заполярья, в часы испытаний на поле боя, видел я эту послегрозовую степь, осиянную солнцем, зеленую землю мою, и она давала мне силы, веру, мужество»

29. Так природа предстает через детское видение, но осмысленная зрелым человеком. Это придает особый колорит пейзажам Соболева: происходит взаимопроникновение детского и «взрослого» восприятии природы.
Наблюдения над автобиографическими повестями о детстве и для детей позволяют сделать вывод, что чем старше герой-рассказчик, чем ближе он психологически к взрослому, тем меньше специфических особенностей в пейзаже «детского» произведения по сравнению с пейзажем в произведении для взрослых.
Таким образом, анализ пейзажа как одного из жанрообразующих элементов показывает, что жанровая специфика произведения для детей обусловлена возрастными особенностями миропонимания и угасает по мере возмужания героя-рассказчика и читателя.

ПРИМЕЧАНИЯ
1 «Литература и жизнь» от 13 мая 1962 года. 
2 Л. И с а р о в а. Всегда ли нужна «возрастная специфика»?// Вопросы   литературы. 1960. № 9.
3 Книга ведет в жизнь. М.: Просвещение, 1964. С. 62. 
4 А. Н у й к и н. Еще раз о том, что детская литература — это литература // Дет. лит.  1971.№8. С. 26.
5 Выступление на II съезде Союза советских писателей.
6 И. М о т я ш о в. Специфика ли виновата? // Вопросы литературы. 1960. № 12. С. 19.
7 А. Алексин. Я к Вам пишу...// Дет. лит. 1966. № 1. С. 26.
8   С. Аксаков. Детские годы Багрова—внука. М.: Детгиз, 1962. С. 20.
9 Там же. С. 50.
10 С. Аксаков. Детские годы Багрова—внука. М.: Детгиз, 1962. С. 220.
11 Л. Н. Толстой. Собр. соч. в 14 томах. М.: Худож. лит., 1951. Т. 1. С. 7.
12 Л.Н. Толстой. Собр. соч. М.: Худож. лит., 1952. Т. X. С. 160.
13 Л. Толстой. Собр. Соч. в 14 томах. М.: Худож. лит., 1951. Т. I.С. 103.
14 Там же. С. 180.
15 Ф. Гладков. Повесть о детстве. М.: Худож. лит., 1956. С. 420.
16 Г. Михасенко. Кандаурские мальчишки. Новосибирск: Зап.-Сиб. кн. изд., 1970. С. 9.
17 Ю. Яковлев. Собирающий облака. М.: Дет. лит., 1963. С. 10.
18 А. Соболев. Грозовая степь. М.: Дет. лит.,1964. С.6. 
19 Г. Михасенко. Кандаурские мальчишки. Новосибирск: Зап.-Сиб. кн. изд., 1970. С.135. 
20 Г. Михасенко. Кандаурские мальчишки. Новосибирск: Зап.-Сиб. кн. изд., 1970. С.58.
21 А. Соболев. Грозовая степь. М.: Детгиз, 1964. С. 75.
22 Там же. С. 72. 
23 А. Соболев. Грозовая степь. М.: Детгиз, 1964. С. 5.
24 Там же. С. 75.                                  .
25 Там же. С. 75.                        
26 Там же. С. 89.           
27 Там же. С. 36—37.
28 А. Соболев. Грозовая степь. М.: Детгиз, 1964. С. 103.
29 Там же, С. 89.

Е. А. Козача "Гайдаровские традиции 
в творчестве Г. Михасенко"

За последние полтора десятилетия в Сибири вырос большой коллектив детских писателей, в котором есть новые имена,   заслуживающие самого пристального внимания критиков и литературоведов. Это Марк Сергеев (Чита), Г. Машкин, (Иркутск), Анатолий Соболев (Новокузнецк), Л. Квин, А. Баздырев и Чебаевский (Барнаул) и др. В своей работе я попытаюсь выявить и показать своеобразие развития лучших традиций советской детской литературы 30-х годов, в особенности гайдаровских, в повестях сибирского писателя Г. Михасенко.
Геннадий Павлович Михасенко — инженер-теплотехник Братской ГЭС — писатель молодой, но тем не менее интересный и не без таланта. Им написано четыре повести для детей: «Кандаурские мальчишки» (1958 г.), «В союзе с Аристотелем» (1963 г.), «Неугомонные бездельники» (1965) и «Пятая четверть, или Гость падунского Геракла» (1969).

1. Для анализа мною взяты первые три повести писателя.  Г. Михасенко принадлежит к поколению, которое выросло на лучших произведениях литературы 30-х годов, на книгах и идеях Гайдара. Как писатель Михасенко продолжаег творческий поиск по маршрутам, намеченным Гайдаром, вместе со всей сегодняшней детской литературой он развивает достижения и победы литературы 30-х годов, в которой торжествовали идейная революционность, концепция героического характера, углубленное внимание к истории революционной борьбы и к формированию личности в этой борьбе. В произведениях А. Гайдара, В. Катаева, Л. Кассиля, Р. Фраермана, В. Каверина проблема революции диалектически сочеталась с проблемой духовной эволюции человеческой личности. Важнейшей победой довоенной детской литературы было открытие нового ребенка в нашей стране, ребенка свободного, гордого и раскованного. Наиболее глубоко и полно мироощущение этого ребенка почувствовал А. Гайдар, он очень верно передал его новое положение в мире, свел страну детства с миром взрослых. Это художественное открытие Гайдара стало главным источником новизны его прозы и оказало влияние как на писателей-современников, так и на писателей, работающих сегодня. Но Гайдар исследовал развитие первого в мире социалистического государства во вражеском окружении, у него  своя сверхзадача, продиктованная временем и революционной деятельностью, — в предчувствии грядущих боев «растить краснозвездную гвардию». Герой, изображенный Гайдаром в борьбе за «светлое царство социализма», духовно вырос и окреп, он строит сегодня коммунизм. Выросла идейно и художественно и детская литература. Мироощущение гайдаровского героя стало нормальным состоянием наших детей, как нормальна и естественна неотделимость детского и взрослого миров. Элементарно сегодня требование изображать ребенка в диалектическом единстве внешних проявлений его характера и внутренних движений растущей души. Главная особенность сегодняшней детской литературы — ее аналитичность, обостренное внимание к внутреннему миру ребенка, маленького гражданина и гуманиста, особенность, вытекающая из характера нашего времени, которое с большим доверием относится к внутренним силам каждой индивидуальности и заставляет писателей глубже всматриваться в человека. Доверие и расширение прав отдельной личности привело к повышению чувства внутренней ответственности каждого за свое поведение перед окружающими и за происходящее вокруг. Отсюда усиление гражданского пафоса и гуманистической струи в современной детской литературе. В результате глубокого интереса к личности детская литература открыла характер современного ребенка, живущего в очень сложном мире.
Тонким психологическим исследованием отличаются книги А. Алексина, Ю. Яковлева, В. Железникова, Р. Погодина, Михасенко и других. И все-таки, несмотря на видимые успехи сегодняшней детской литературы, пожалуй, ни один художнический подход к детской книжке нельзя исследовать без учета опыта Гайдара, опираясь на который, продолжают творческий поиск новые поколения писателей.
В письме к автору статьи Михасенко так говорит о влиянии на него творчества Гайдара: «Гайдар—мой любимый писатель; не могу в полный вес назвать его своим учителем, но, кажется, многое из духа его творчества впитано мною, что называется, с молоком матери, не умом взято». Для Михасенко Гайдаровские традиции,—если говорить словами Л. Кассиля,—«...это взлетная площадка, или, вернее, одна из ракетных ступеней», помогающая ему выйти на собственную орбиту.
   Молодого писателя объединяет с Гайдаром единый взгляд на детство, глубокое знание детской психологии. Как и Гайдар, Михасенко улавливает мироощущение ребенка, его положение в сегодняшнем мире. Писатель тонко чувствует пульс времени, зорко видит стремительные изменения, происходящие на нашей земле, по-новому решает традиционные проблемы, и это делает его самобытным художником.  Первая книга «Кандаурские мальчишки» (повесть о собственном детстве писателя) вводит нас в мир детства военного времени. Герои повести, мальчишки 8—10 лет живут в глубоком сибирском тылу, но война врывается в Кандаур «похоронками», тревожными ожиданиями писем с фр онта,  нелегкой работой и голодом. Психологически герои повести и во время войны остаются детьми, выдумщиками и фантазерами. Мир для них еще полон загадок и тайн, которые они объясняют по-своему, не сообразуясь с логикой взрослых.
Даже страшное слово «война» вызывает у мальчишек мечты о боевых подвигах. Окружающую действительность они воспринимают через призму военной героики: горит баня Грамофонихи, а воображение уносит мальчишек на войну, о ко-торой они знают понаслышке да по играм: «Как на войне,— сказал один из них. — Танки подбитые, наверное, вот так же горят. Ага?—Танки не горят,—возразил Колька.—Они железные. А машины горят—у них кузова деревянные. —  И танки горят, хоть и железные. Железо-то керосином пах-нет, ведь там—моторы, чего же им не гореть. С керосином хоть что сгорит,—проговорил тот же голос»

2. В этом диалоге и мироощущение ребят военного времени, и детский тип мышления с «железной логикой» доказательств, и детские интонации. Как Галявкинскому Пете из «Мой добрый папа»,  кандаурским мальчишкам кажется, что «война — это что-то такое, где... просто пушки палят, танки мчатся, бомбы па-дают, и ничего не случается. Кричат ура и побеждают...». Но война лишила ребят беззаботного детства. Как и предполагал Гайдар, дети военного времени не остались в сто-роне от забот и тревог взрослых. В «Кандаурских мальчиш-ках» Михасенко рассказывает о помощи ребят взрослым в годы войны. Мальчишкам поручается колхозное стадо овец. Для них это не столько работа, сколько увлекательная игра, через которую они приходят к осознанию необходимости и важности порученного дела.
Писатель проводит своих героев через ряд испытаний, которые позволяют полнее исследовать их характеры, а ребятам помогают многое понять, по-взрослому взглянуть на жизнь. Михасенко исследует процессы, происходящие во внутренней жизни мальчишек, сталкивая своих героев с теми или иными исключительными событиями. Интересен в этом смысле эпизод с Тихоном Мезенцевым, зарезавшим колхоз-ную овцу. Событие это потрясло ребят: опрокинулись их представления о «своих» и «чужих». Обыкновенный, свой, деревенский дяденька Тихон оказался преступником, «тем-ным» человеком. «Тихон Мезенцев—бандит? 0н ведь наш, он ведь колхозник, он ведь работает вместе с мамой, с теткой Дарьей, вместе со всеми»

3,—напряженно думает Мишка, герой-рассказчик. — «Значит, не все вокруг меня — наши, значит, есть не наши, чужие, непонятные, страшные»

4. До сих пор все люди представлялись ему одинаково своими, хо-рошими, добрыми; ему не приходилось, как гайдаровским Бориске и Жигану, решать, с кем он. Тем неожиданнее, труднее и необходимее оказалось первое столкновение Миш-ки и его друзей с темной стороной жизни, которое научило их быть внимательней и зорче, еще больше сдружило их.
Душевный мир ребят раскрывается и в событиях повсе-дневной жизни, и в том, как томительно ждут они своих отцов с фронта. Психологически убедительному и верному изображению юных героев как бы изнутри способствует избранная автором форма повествования: рассказ ведется от лица 10-летнего Мишки. Писатель справился со сложной стилевой задачей, не нарушив при этом логику образа рассказчика и не облегчив жизнь до неправды. Вот Мишка рассказывает о заботах и трудностях военного времени в  колхозе и на фронте. Он говорит со слов матери, потому что сам еще мал, чтобы так, по-взрослому рассказывать о них. Но за словами матери перед мальчуганом предстают реальные впечатления, которые в его сознании трансформируются  в живые образы и картины: «Я почему-то вспомнил весну, когда мы, ребятишки, дрались на подтаявших огородах из-за прошлогодних гнилушек, которые после сушки можно было перетереть на муку. Это был голод. А сейчас голода не было. Была картошка, и был хлеб из картошки, правда, невкусный, но терпимый. А вот настоящего... Я уснул и видел во сне румяные булки, которые пеклись на люке танка, проходившего по нашей улице»

5. Мишкины воспоминания и сон убедительней слов матери говорят о трудностях военного времени, потому, что и голод, и детские желания, мечты мальчика о победе и нормальной человеческой жизни, и недетские раздумья — все пропущено через детское сердце и разум.
Повесть «Кандаурские мальчишки» — одно из первых  послевоенных произведений о военном детстве — покоряет читателя глубоким лиризмом и свежестью авторского мироощущения. 
Вторая повесть Михасенко «В союзе с Аристотелем» написана профессионально грамотнее, но в то же время она отличается большей литературностью, книжностью, в ней  стало меньше искренней непосредственности и чистоты чувства. На этот раз писатель обращается к современности и ведет нелегкий разговор с читателем об ответственности маленького человека за происходящее вокруг, об активном отношении к жизни, к общественным, гражданским делам. Древняя мудрость гласит: «Бывают люди, которые живут для того, чтобы есть... И бывают люди, которые едят для того, чтобы жить»

6. Гражданская взволнованность писателя —тот источник, который позволяет ему найти средства без назидательного нажима убедить читателя в необходимости для настоящего человека второго пути.
Основу конфликта повести составляет борьба новой действительности с остатками в ней старого, косного, с тем, что уходит из нашей жизни, хоронясь в глухих углах. Перевалка, пригород Новосибирска, где происходит действие, и есть такой угол. Старший брат Юрки Аркадий называет Перевалку болотом. Мальчишки понимают смысл этого слова буквально (на Перевалке есть болото с камышами и лягушками) и рвутся за пределы поселка, где все еще плодятся жулики и проходимцы, вроде Лукиных. Фомка Лукин вместе с сестрой во время наводнения сдавал за деньги напрокат несколько пар резиновых сапог. «Фомка—жулик, раз у него хватало совести так обирать людей»

7, — негодуют Юрка с Валеркой. С Фомкой просто—тут зло лежит на поверхности, а вот празднование пасхи не вызывает у них протеста, они сами принимают участие в ее праздновании, хотя в бога и не верят. Возмущает мальчишек Поршенникова (мать их одноклассницы Кати), которая жульническим путем пыталась вывести плахи с лесозавода. Но это не мешает им самим вывезти несколько дощечек для своих нужд подобным же образом. Такими предстают мальчишки в начале повести — обыкновенными детьми со своими детскими интересами, с одной стороны, и маленькими гражданами, остро реагирующими на происходящее вокруг них,—с другой. Многое ими пока еще неправильно понято и неверно оценено. Появление на Перевалке сектанта, тайными нитями связанного с Поршенниковой, попытка сектантов вовлечь в свои сети Катю позволяют ребятам многое переоценить и понять переносный смысл слова «болото». Происшествия на Перевалке заставили Юрку с Валеркой взглянуть на себя как бы со стороны, и тут-то они обнаружили, что не все в их поступках было хорошо и правильно. «Юрка вспомнил летнюю встречу с ней (Поршенниковой—Е. К.) на лесозаводе, и ему стало до горечи досадно, что они с Валеркой оказались заодно с Поршенниковой, воруя доски»

8. Как и в первой повести, писатель в этом произведении акцентирует внимание на внутренней жизни ребят. Процесс внутреннего повзросления и нравственного возмужания мальчишек Михасенко показывает через осмысление ими переносного значения слова «болото». После первого появления сектанта ребята интуитивно почувствовали, что «болотом» взрослые называют все плохое в нашей жизни. Поршенникова, связанная с сектантами,—плохой человек. Внутреннюю нечистоплотность этой женщины мальчишки видят в ее внешности: «У нее широкое, точно за щеки растянутое лицо, с мясистым носом и такими же мясистыми губами и подбородком. Лицо это блестело, лоснилось и казалось смазанным маслом, не чистым, а с примесью угля»

9. Портрет Поршенниковой дополняется обстановкой ее жилья, изображенного так же через восприятие мальчишек: «Из обстановки выделялись огромный сундук, обитый железными полосами, и кровать с высокой периной, на которой покоились две серо-зеленые пятнистые подушки. Эти подушки походили на гигантских, зловеще сидящих друг на друге жаб, готовые по знаку прыгнуть на пол»

10. Сравнение подушек с жабами, обитательницами болот, показывает, как тесно переплетается в представлении ребят прямой и переносный смысл слова болото». Поняв скрытый смысл этого слова, Юрка с Валеркой решительно вступают в бой со всем, что этим словом называют, принимают действенные меры против предприимчивого Фомки Лукина. Оказавшись свидетелями враждебной деятельности христовых служителей, они сами не идут христосничать и удерживают других. «Болота» на Перевалке стало меньше.
Как и в «Кандаурских мальчишках», в повести «В союзе Аристотелем» автор не преувеличивает возможности ребят. Просто они помогли взрослым остановить деятельность сектантов и спасти Катю, не совершив при этом ничего невозможного, а между тем мальчишки «на глазах читателя повзрослели и стали духовно выше.
 Раскрытию темы борьбы со старым способствует в повести и пейзаж: «Солнце не спешило заглядывать на Перевалку. Уже вокзал на той стороне реки. Оперный театр с волнистым, точно облепленным рыбьей чешуей куполом вспыхивали от его лучей и даже окна низких домов горели красным огнем, а на Перевалке все еще было серо, хотя над головой уже дышал свет, жил свет». Солнечный свет символизирует новую, здоровую жизнь. Всем ходом повествования писатель приводит читателя к мысли, сформулированной в полных гражданского пафоса словах Аркадия: «Это хорошо видеть все в розовом свете, это радостно и спокойно. Ну, а если свет не розовый... У нас ведь не инквизиция.  Нужно называть белое белым, а черное черным... И наша  Перевалка перелицовывается, однако, туговато, и нам нужно помогать ей по-хозяйски, а не ходить но воображаемому мостику»

12. Мальчишки помогают осушать свою Перевалку, вырастая в настоящих граждан.
О процессе формирования из детей и подростков 60-х годов настоящих граждан и третья повесть писателя — «Неугомонные бездельники», в которой Михасенко разрабатывает традиционную проблему полезного дела. Как и Гайдар, в решении этой проблемы Михасенко опирается на естественное стремление подростков к добру и справедливости.
Проблема полезного дела, иначе — игры-работы впервые в советской детской литературе разрабатывалась на рубеже 20-х—30-х годов в произведениях И. Загряцкой («Ремонт»), С. Преображенского («Измена Вьюна»), Янко Мавра («ТВТ»). Вопрос полезного участия детей в труде взрослых интересует этих писателей с точки зрения практической пользы, которую ребята приносят обществу своей посильной работой. В 1940 г., накануне войны, эту проблему совершенно по-новому решает А. Гайдар в повести «Тимур и его команда»: писателя интересуют не практические результаты деятельности подростков, а та моральная поддержка, которую они оказывают взрослым в трудную минуту. Не случайно Ю. Нагибин писал: «Повесть Гайдара открывает дверь в совершенно неизвестный доселе мир—мир детского гуманизма». В повести Гайдара возникла гармония между нравственными идеалами героев-подростков и теми гуманистическими идеалами, которые утверждало социалистическое общество, основанное на началах добра и справедливости. Поэтому книга Гайдара стала самой современной и самой действенной из всех детских книг.
Гайдаровское направление в решении проблемы полезного дела продолжит Г. Михасенко в литературе 60-х годов повестью «Неугомонные бездельники». Внешне тема «Неугомонных бездельников» чрезвычайно сходна с темой повести Гайдара «Тимур и его команда», но внутреннее ее решение несколько иное. Михасенко очень мало говорит о практических делах своих подростков, зато правдиво и заинтересованно рассказывает о процессе рождения команды, об изменениях в характерах ребят после объединения их в «Ребячью республику». Как и других детских советских писателей, Г. Михасенко волнует вопрос, каковы нравственные качества наших детей, какими они растут, дети 60-х—70-х годов, кому предстоит продолжить дело отцов?
Вовка Бардин и его друзья из повести «Неугомонные бездельники» радуют своей нравственной прочностью. Их можно отнести к той категории литературных героев, которых принято сейчас называть «странными детьми». Они нетерпимы к злу  в любых проявлениях и, творя добро, как тимуровцы, остаются инкогнито, чтобы их не благодарили: «За награду и подлец может стать честным»

13. Мальчишки Михасенко не совершают подвигов, в их поступках нет ничего героического. Больше того, когда во время купания тонет Люська, Вовка Бардин не бросается бездумно спасать ее, а зовет на помощь взрослых. Вовка не струсил, он растерялся. Автор не сделал своего героя железобетонным, и весь эпизод предстал психологически убедительным, а Вовка получил хороший жизненный урок.
Ребята в повести не столько действуют, сколько учатся думать, а как говорит хороший друг ребят дядя Федя: «Если хотите, это даже подвиг—думать»; и вырастают мальчишки в хороших людей, чему способствуют и разговоры с дядей  Федей, и случай со складом мастерских, и эпизод с Люськой, а в целом—вся жизнь с ее противоречиями и сложностями.
       Как и в «Кандаурских мальчишках», повествование в «Неугомонных бездельниках» ведет главный герой, 14-летний подросток Вовка Бардин. Речь Вовки своей правильностью, логичностью, отсутствием типичных детских интонаций, приближается к речи взрослых. У него более верное, чем  у Мишки, представление о войне, но способность живо вообразить и фантазировать еще сохранилась. В отличие от Мишки Вовка  не просто делит людей на плохих и хороших, он улавливает промежуточные категории и неплохо разбирается во взрослых. Все это говорит о глубоком знании писателем возрастной психологии и об умении верно ее запечатлеть.
В показе взаимоотношений между взрослыми и детьми, в решении темы дружбы Г. Михасенко продолжает Гайдаровские традиции, правда, в большей степени он анализирует дружбу в ее конкретном проявлении — детскую дружбу и дружбу между взрослыми и детьми.
Повести Г. Михасенко согреты авторским юмором, который, как и в произведениях Гайдара, выступает в качестве особой окраски. Если у Гайдара юмор возникает чаще всего в результате использования игровых детских интонаций или лукавой усмешки самого автора, у В. Катаева за счет остроумия и умения  взглянуть на вещи глазами ребенка, то у Г. Михасенко смешное рождается в результате внезапных сопоставлений, сближения отдаленных или несоизмеримых явлений, отклонений от нормы установившихся в жизни отношений и ситуаций.
Самобытность Михаcенко как художника проявляется в мастерстве пейзажа. Для него—инженера и писателя—природа—главный союзник и друг человека в материальной, моральной и эстетической сферах жизни. Герои его произведения, как и читатели,—дети и подростки, которых недостаток опыта заставляет искать ассоциации в окружающем мире. Вот почему в пейзажных зарисовках писателя постоянны соотнесения человеческой жизни с жизнью природы, например: «Тучи играли в догоняшки»

14, или: «Из-за большого, похожего на кукиш, облака выглянула луна, выглянула осторожно, как девчонка из-за угла, — далеко ли водящий и нельзя ли зачикаться; поскольку водящего не оказалось вовсе, луна смело покинула укрытие и поплыла в невесомости, чем-то несомненно довольная»

15. Картина ночного неба, увиденная глазами ребенка, становится зримой и запоминающейся от сравнения луны с девчонкой, играющей в прятки. Соотнося человеческую жизнь с явлениями природы, писатель, естественно, чаще всего использует сравнения, а так как он изображает мир с точки зрения ребенка, то в сравнениях отражается детское видение мира: «Усталое солнце тянулось к горизонту, как к постели. Казалось, оно и не зайдет, а лишь опустится до земли и тотчас заснет»

16. Так видит предзакатное солнце набегавшийся за день, уставший Мишка. Труд и развлечение деревенских ребят связаны с природой. Однако близость к природе, постоянное общение с ней не притупляют у них чувства удивления перед ее проявлениями: даже ягоды воспринимаются ими как чудо природы.
Иногда, создавая образ, писатель использует детали. Таково описание кедровой шишки: «...тяжелая, фиолетовая, с плотно пригнанными мелкими чешуйками. Я надкусил горьковатую кожуру и обнажил белые, с легким коричневым налетом, орехи. Ядрышко было мягким, пахнущим хвоей и молоком»

17. Описание, действуя на все органы чувств, отражает особенности мировосприятия детей и отвечает восприятию юного читателя. Внимание к деталям сближает Г. Михасенко с большим детским писателем, мастером детализации В. Катаевым.
Отмечая художественные достоинства произведений Михасенко, следует обратить внимание и на некоторые просчеты. Так, в повести «Кандаурские мальчишки» недостаток писательского мастерства проявляется в рыхлости композиции, в несоразмерности частей и в излишнем использовании неправильностей и диалективизмов в речи героев. Хорошая в целом повесть «В союзе с Аристотелем» страдает некоторым дидактизмом и назидательностью; образы Аркадия и Галины Владимировны — схематичны, а сектанты слишком прямолинейно изображены жуликами и шарлатанами. В «Неугомонных бездельниках», повторяя гайдаровскую тему, писатель мало внес нового в ее разработку и слишком скупо рассказал о делах «Ребячьей республики».
И все-таки, несмотря на некоторые недостатки, произведения Михасенко представляют определенный вклад не только в сибирскую, но и общесоюзную литературу, потому что писатель сказал новое слово о Сибири, о детях сибиряков и сказал об этом тоже по-новому. Гайдаровское понимание мироощущения и психологии современного ребенка, стремление исследовать его внутренний мир, способность языком художественных образов рассказать читателю о сложных явлениях действительности — все это свидетельствует о том, что писатель на верном пути, и его книги, осуществляя педагогические задачи детской литературы, помогают воспитанию чувств у юных читателей, прежде всего чувства гражданственности и гуманизма.

ПРИМЕЧ​АНИЯ

1В критике творчество Г. Михасенко представлено заметкой Жаровой в сб. «Книги-детям» за 1963г., рецензиями А. Соболева и И. Мотяшова в журналах «Дет. лит.» и «Сибирские огни». Упоминания о нем имеются в статье-обзоре Владимирова ( «Ангара». 1961.№ 1) , в статье И. Мотяшова « Ответственность перед будущим» (Дет. лит. 1967. № 2).
2 Г. Михасенко. Кандаурские мальчишки. М.: Детгиз, 1962. С.8.
3 Там же. С. 160. 
4 Там же. С. 161.
5 Там же. С.18.
6 Г.Михасенко. В союзе с Аристотелем. М.: Детгиз, 1965. С.163.
7 Там же. С.12.
8 Там же. С. 117. 
9 Там же. С. 14.
10 Там же. С. 71.
11 Там же. С. 121.
12 Там же. С. 38-39.
13 Г. Михасенко. Неугомонные бездельники. Новосибирск: Зап.-Сиб.кн. изд-во,1965. С. 64.
14 Г. Михасенко.Кандаурские мальчишки. М.: Детгиз, 1962. С. 185.
15 Г.Михасенко. В союзе с Аристотелем. М.: Детгиз,  1965. С. 179.
16 Г. Михасенко. Кандаурские мальчишки. М.: Детгиз, 1962. С. 97.
17 Там же. С. 204.

Е. А. КОЗАЧА  Творчество А.П.Гайдара / Горьк. гос.пед.ин-т. Горький, 1975. С.39-50.

 

Пусть множатся читатели мои...

Список литературы о жизни и творчестве  Г.П. Михасенко

ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Проза

Кандаурские мальчишки: Повесть /Рис. П. Давыдова. - Новосибирск: Кн. изд-во, 1959.- 166 с.: ил.
То же /Рис. А.Е. Голяховской, М.Б. Клячко. - М.: Сов. писатель, 1961.- 204 с.: ил.
То же /Рис. О. Коровина. - М.: Детгиз, 1962.- 239 с.: ил. (Школ. б-ка)
То же. - М.: Детгиз, 1963.- 239 с.: ил.
То же/Рис. А.И. Аносова. - Иркутск.: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1969.- 236 с.: ил.
То же. - Новосибирск: Зап.-Сиб. кн. изд-во, 1970.- 231 с., портр. (Мол. проза Сибири)
То же /Рис. О. Коровина. - М.: Дет. лит., 1983.- 238 с.: ил.
Кандаурские мальчишки; Неугомонные бездельники: Повести /Худож. О.С. Синишин. - Иркутск: Вост.- Сиб. кн. изд-во, 1991. - 348 с.: ил. (Сиб. б-ка для детей и юношества)
В союзе с Аристотелем: Повесть /Худож. С.В. Калачев.- Новосибирск: Кн. изд-во, 1963.- 179 с.: ил.
То же /Рис. А. Парамонова. - М.: Дет. лит., 1965.- 230 с.: ил. (Для сред.возраста)
Неугомонные бездельники: Повесть /Ил. Л.А. Груздева. - Новосибирск: Зап.-Сиб.кн. изд-во, 1965.- 152 с.
То же /Худож. В.А. Адов. - Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1972.- 171 с.: ил.
То же /Худож. Е. Смирнов. - Калуга: Золотая аллея, 1993. -176 с.
Бринь - жигало /Худож. Н.В. Шабалин. - Иркутск: Кн.изд-во, 1968.- 56 с.: ил. (Б-ка одного рассказа)
Пятая четверть, или Гость Падунского Геракла: Повесть /Рис. Л. Давыдова. - Новосибирск: Зап.-Сиб. кн. изд-во, 1969.- 160 с.
То же - М.: Мол. гвардия, 1970. -160 с.: ил.
Тирлямы в подземном королевстве: Сказочная повесть. Для мл. возраста / Рис. Р.Н. Бардиной. - Иркутск: Вост-Сиб. кн. изд-во, 1973. -132 с.: ил.
Милый Эп: Повесть /Худож. В. Адов. - Иркутск: Вост.- Сиб. кн. изд-во, 1975.- 190 с. (Для сред. и ст. возраста)
То же / Худож. А. Москвитин. - Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во., 1988. -176 с.: ил.
Я дружу с Бабой-Ягой: Повесть /Худож. Р.Н. Бардина. - Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1979.- 220 с.: ил. (Для сред. возраста)
Остров Тэнга: Пьеса в 2-х д. /отв.ред. С. Терентьева. - М.: ВААП - информ., 1982.- 57 л.
Гладиатор дед Сергей: Повесть /Худож. А.М. Москвитин. - Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1983.- 382 с., портр.
 Содерж.:  В союзе с Аристотелем; Пятая четверть: Повести; Гладиатор дед Сергей. Рассказ; Попытка авторекламы (глава из сказки «Тирлямы в подземном королевстве»).
Земленыр, или Каскад приключений: Сказочная повесть /Худож. Р.Н.Бардина. - Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1987.- 208 с.
То же /Ил. Е. Смирнова; обл. Д. Лемко - Калуга: Золотая аллея, 1993.- 208 с.: ил.

Поэзия

Фантазер: Стихи / Ил. С.В. Калачева. - Новосибирск: Кн. изд-во, 1959.- 31 с.
Азбука Братска: (Откровения старожила). Книга для чтения от 7 до 70. - Братск: Б.И., 1992.- 80 с., портр.
Пушкин: Гадание на 6 июня; «Быть после Пушкина поэтом...»; Завет Натали // Братск - Пушкину: Сб. произв. поэтов и писателей г. Братска. Кн.1. - Братск, 1993. -С.6-8.
Перк; Апокалипсис //Тебе, Падун: Сб. стихов.- Братск, 1993.С.2-5.
Печальная история; Мудрый совет; В ожидании весны; Выпускник школы // «И пальцы просятся к перу...»: Сб.- Иркутск, 1994. С.90-101.
Братчанин //Ветер Братска: Сб.стихов /Сост. В. Сербский, Е. Сербская. - Братск, 1995.- С. 174.
Вместо предисловия. Мой Пушкин; Должен быть; Моя осень; Стансы; Таежный гость: Стихи //Братск - Пушкину. Кн.2 - Братск, 1995.- С. 3-13.
Гадание на 6 июня: (Стихотворение об А. С. Пушкине) // Сов. молодежь. 1995. 6 июня.
Диптих  // Вост.-Сиб. правда. 1996. 15 февр.
Памятник; Зов гения; Одна семья; Эхо // Братск - Пушкину. Кн. 3.- Братск, 1997. С.5-9.
Памятник; Зов гения; Эхо //Вост.-Сиб. правда. 1997. 15 февр.С. 13.
Братчанин; Верещагин; КБЖБ - родитель наш // Нам в жизни повезло, не скроем, нам, жизнь связавшим с Братскгэсстроем: Сб. стихов и песен.- Братск: МП «Брат. гор. тип.», 1999. С.106-107.
Одна семья //Сибирь. 1999. № 4. С. 206.

Публикации произведений в периодических изданиях и сборниках

Кандаурские мальчишки: Повесть /Рис.П. Давыдова //Сиб. огни. 1959. № 2. С. 6-97; № 3. С. 97-150.
Катька возвращается в школу: [Отрывок из повести «В союзе с Аристотелем»]. С крат. предисл. //Вожатый. 1963. № 10. С.41-44., портр.
Пятая четверть: Повесть //Сиб.огни. 1968. № 11. С. 58-124.
Милый Эп: Повесть /Рис. Б. Жутовского //Юность. 1974. № 7. С. 2-25; № 8. С. 36-64.
       То же // Парус - 77: Сб. лит. -худож. и публицист. произведений для подростков.-М., 1977. С. 40 - 136.
Милый Эп: Отрывок из повести //Сов. молодежь. 1973. 24 нояб.
Стычка у шлагбаума: [ Глава из повести «Я и Баба-Ага»] //Сов. молодежь. 1976. 31 янв.
Гладиатор дед Сергей: [Рассказ] // Сов. молодежь. 1977. 28 апр.
А-у, Завьялова...!: [Отрывок из рассказа] //Сов. молодежь. 1982. 27 марта.
Остров Тэнга: [Отрывок из одноим. пьесы] //Вост.-Сиб. правда. 1982. 11 июля.
История Земленыра: [Глава из повести-сказки Г. Михасенко «Земленыр, или Каскад приключений»] //Сов. молодежь. 1986. 13 февр.
Тетя Атиса: [Фантаст. рассказ] //Отрок. - Иркутск, 1992. 
С. 110-141.
Муравей: Рассказ // Знамя. Братск.1996. 15 февр. 
Муравей: История: (Из неопубликованного) //Сибирячок. 1996. № 5. С. 10-11, портр. - С. 10.

Очерки

   Записки комиссара: [О жизни подростков в военно-морском лагере «Варяг» г. Братск] //Сибирь. 1977. №4. С. 3-20.
   Удачный дебют: [Рец.на повесть: Сидоренко В. Сок подорожника //Сибирь. 1980.  № 1] //Вост.-Сиб.правда. 1980. 30 апр.
  Писатель-солдат: [Жизнь и деятельность иркут. писателя И. Черемных] //Огни Ангары. Братск. 1980. 15 марта.
  Поступок - характер - судьба: [О воспитании подростков. Интервью иркут. писателя Г.П. Михасенко / Записала В. Галкина] //Учит.газ. 1981. 13 янв.
  Солдат - писатель [И. Черемных] //Черемных И. Однополчане. - Иркутск, 1981. С. 5-7.
Под парусами «Варяга!»: [Очерк о нач. спорт.- мор. лагеря «Варяг» Ф.П. Юсфине] //Вост.-Сиб.правда. 1982. 13 февр.
  «Стихия человечности»: [О нач.спорт.-мор. лагеря «Варяг» г. Братска Ф.П. Юсфине] //Сибирь. 1982. № 4. С. 91-102.
  То же // Вожатый. 1986. №1.С.37-40; № 2. С.41-44.
  На Кудыкиной горе: [О поэте из  г. Братска Ю. Черных] //Сибирь. 1991. № 5. С. 190-196.

Г. Михасенко - составитель

  Мы - братчане: Кн. для чтения о делах и  людях Братска, напис. самими братчанами /Сост. Г.П. Михасенко. - Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1982. - 207 с.: ил.
  « И пальцы просятся к перу...» /Сост., ред. Г. Михасенко - Иркутск: Иркут. кн. изд-во «Символ», 1994. - 240 с.: ил.

Литература о жизни и творчестве

  Мы из Сибири. [Статьи] Г. Михасенко. Сибирь для меня - все; Г. Машкин. Сибирскими тропами и дорогами; А. Шастин. Навсегда с Сибирью:  [Писатели о месте Сибири в их жизни и творчестве] //Дет.лит. 1976. № 2. С. 11-23.
 Михасенко Г. «Я родом из детства»: [Дет.писатель о своей творческой работе / Зап.    Н. Кривомазов] //Сов. молодежь. 1976. 3 апр.
 Михасенко Г. Условия взлета //Сов. молодежь. 1983. 1 янв.
 Михасенко Г.: «Моя  политика - то, что я пишу для детей»: [О кинофильме по повести «Милый Эп», творческих планах] / Беседу с дет. писателем зап. Б. Желтых //Сов.молодежь. 1992. 16 мая.
 Михасенко Г. «Спрашивайте, мальчики, спрашивайте!» : [Публ. письма брат. писателя Г. Михасенко к М.Д. и О.А. Сергеевым] // Иркут. культура. 1996. Март. [№ 3] .С.7.
 Геннадий Михасенко //Вожатый. 1963. № 10. С. 41.
 Даниленко Л. Живет в Братске инженер //Вост.-Сиб. правда. 1965. 21 нояб.
 Мотяшов И. Воспитание гражданина: О новых кн. для детей . - М.: Знание. 1967. С. 47-49.
 Раппопорт Е. Геннадий Михасенко //Ангара. 1969. № 6. С. 102-106.
 Раппопорт Е. «Счастливые книги»: (Творческий портрет) //Вост.-Сиб.правда. 1969. 27 июня.
 Раппопорт Е. Г.П. Михасенко: [Биогр.очерк] //Литературная Сибирь.- Иркутск. 1971. С. 318-322. - Библиогр.: С. 322, портр.
 Козача Е.А. Гайдаровские традиции в повестях Г.П. Михасенко // Учен.зап. /Омск.пед.ин-т. 1972. Вып.69. С. 50-75.
 Сергеев М. Веселое дело - работа! //Дет.лит. 1972. № 11. С. 30-31.
 Анатольева Э. «О жизни - как о чуде...» //Сов. молодежь. 1973. 24 нояб.
 Молодая Сибирь и молодой писатель //Лит. Россия2. 1973. 27 апр. С. 14.
 Геннадий Михасенко //Дет.лит. 1974. № 5.С.60. - Библиогр.: 7 назв., портр. - С. 59.
 Козача Е.А. Повесть для подростков в литературе Сибири 60-х гг.: (Жанрово-стилевые искания). Автореф. дис...канд. филол. наук. - Томск, 1974. С. 6, 10-21.
 Мотяшов И. Доверие к таланту //Детская литература. - М., 1965. С. 34-35.
 Гантваргер О.А. Повести Геннадия Михасенко: Концепция детства //Поэтика русской советской прозы: Сб. статей.- Иркутск, 1975. С. 84-110.
 Гантваргер О. А. Горизонты прозы для детей: [На материале творчества сиб.писателей Г. Михасенко, Г. Машкина и др.] // Сибирь. 1975. № 5. С. 93-96.
 Галимов Ш. Каков он, молодой герой?  [О повести Г. Михасенко «Милый Эп»] //Галимов Ш. Противостояние. - Архангельск: Сев.-Зап.кн. изд-во, 1976. С. 155-163.
 Шапошников В. Продолжение знакомства: Лит. крит. статьи. - Новосибирск, 1976. 206 с. [О творчестве совр.писателей в т.ч. Г.Михасенко].
 /Заметки о работе телеклуба «Золотой ключик»; ведущий Г.Михасенко/  // Дет. лит. 1976. № 5. С.77-78.
 Путинцева Л. «Как это было трудно»: [Встреча в Иркут.ТЮЗе с дет.писателем, братчанином Г. Михасенко] //Сов. молодежь. 1979. 18 сент.
 Асина Л. Взрослеют кандаурские мальчишки... //Сов. молодежь. 1981. 14 марта. (Творческий вечер-портрет Г. Михасенко в иркутском Доме литераторов)
 Смирнов С. Неистощимая душа детства //Вост.-Сиб. правда. 1981. 25 окт.
 Гантваргер О.А. Вечный свет детства: [О жизни и творчестве Г. Михасенко] //Михасенко Г. Гладиатор дед Сергей: Повести. - Иркутск, 1983. С. 372 - 381.
 16 февраля исполняется 50 лет Геннадию Павловичу Михасенко: [Крат.справка о творчестве]//Дет. лит. 1986. № 2. С. 78.
  Уруков Е. Волшебник для Братска // Красное знамя. 1986. 8 февр.                                                              
  Гантваргер О.А. Прописан в ребячьих сердцах: (Творческий портрет Г. Михасенко) //Вост.-Сиб.правда. 1986. 18 февр.
 Алексин А. Во имя добра и жизни: [О творчестве Г. Михасенко] //Михасенко Г. П. Земленыр, или Каскад приключений. Сказочная повесть. - Иркутск, 1987.С. 5-6.
 Гантваргер О.А. Прописан в ребячьих сердцах: [О творчестве Г. Михасенко] //Михасенко Г. Кандаурские мальчишки; Неугомонные бездельники: Повести. - Иркутск, 1991. С. 342-349.
 Поздравляем юбиляра. Г.П. Михасенко - 50 лет // Сибирь. 1986. № 3. С. 123.
 Монахов В. Как писатель ушел на...сельхозработы: [Творчество брат.писателя Г.Михасенко, проблемы, связанные с кинофильмом по повести «Милый Эп»] //Вост.-Сиб. правда. 1992. 25 июня.
 Ринг В.  Где живут «Неугомонные бездельники»?: (Об издании произведений Г. Михасенко в Калуге) //Сов. молодежь. 1994. 15 янв.
 Неужели он настал? (В Калуге издана книга Г. Михасенко «Кандаурские мальчишки») //Вост.-Сиб.правда. 1994. 26 февр. С. 5.
 Скорбим о тебе, Гена!: [Некролог] // Вост.-Сиб.правда. 1994. 8 июня, портр.
 Ринг В. Смерть самых лучших примечает и дергает по одному: (О Г. Михасенко) // Сов. молодежь. 1994. 11 июня.
 Корнилов В. Волшебный сказочник из страны детства: Неделя михасенковских чтений //Знамя. Братск. 1995.17 февр.
 Монахов В.  Волшебники уходят в зарю: [О неделе памяти дет. писателя Г.П. Михасенко в г. Братске] //Вост.-Сиб. правда. 1995. 28 февр. С. 8.
 Монахов В. Оказывается, власть и поэзия совместимы: (В Братске издан сборник дет.стихов под ред. Г. Михасенко) //Вост.-Сиб. правда. 1995. 1 июня.
 Корнакова Ю. Братск - город поэтов?: [О сб.стихов поэтов г. Братска «И пальцы просятся к перу», сост. и ред. Г. Михасенко, изд. иркут.изд-вом «Символ»] //Сов.молодежь. 1995. 3 июня. С.6.
 Монахов В. Читатели Михасенко, объединяйтесь! // Знамя. Братск. 1995. 12 окт. 
 Монахов В. Надежда на читательскую поддержку: (В Братске создается фонд культуры им. Г. Михасенко) //Вост.-Сиб.правда. 1995. 16 дек. С.2. 
 Об увековечении памяти А.Г. Галина, Г.П. Михасенко и М.И. Олонцева // Знамя. Братск. 1996. 4 янв.
 Ваганова К. В ожидании сказки: 16 февраля исполняется 60 лет со дня рождения Г. Михасенко // Знамя. Братск. 1996. 15 февр.
 Корнилов В. Волшебный сказочник из страны детства: (Г.Михасенко исполнилось бы 60 лет) //Вост.-Сиб. правда. 1996. 15 февр..
 Монахов В. Оставил яркий след в сердцах братчан //Вост.-Сиб. правда. 1996. 21 февр. [Открыта мемориальная доска памяти Г. Михасенко, названы лауреаты премии им. Г. Михасенко]
 Ваганова К., Монахов В. Доверяю себя вашей памяти... //Вост.-Сиб. правда. 1997. 15 февр. С. 13.
 То же // Откровение. 1997. № 5-6. С.8-9.
 Семенова В. «Пусть множатся читатели мои...»: [Памяти дет. писателя Г. Михасенко] //Вост.-Сиб.правда. 1996. 7 марта.
 Корнилов В. Волшебный сказочник из страны детства: [ О писателе Г. Михасенко] //Корнилов В. Я в Сибирь навек командирован: Стихотворения. Статьи. Лир.зарисовки. - Братск, 1997. С 131-133.
 Лыгин А. Писатель из далекого детства: [О Г. Михасенко] //Кн. обозрение. 1998. № 13. 31 марта. С. 25.
 Памяти Г. Михасенко: О присвоении имени писателя Г. Михасенко библиотеке-филиалу № 1 ЦБС г. Братска // Знамя. Братск. 1998. 30 июня.
 Зачиняева Э. Михасенко - это азбука Братска // Огни Ангары. Братск. 1998. 14 окт.
 Крашаниникова В. Геннадий Михасенко похож на свои книжки // Огни Ангары. 1999. 13 февр.
 Гуреев М. Праздник светлых именин: Венок Михасенко // Огни Ангары. 1999. 24 февр.
 Монахов В. Помним Михася: день памяти // Вост. - Сиб. правда. 1999. 27 февр.
 Гуреев М. В гостях у Михасенко // Твоя газета. 2000. 24 февр.
 Гуреев М. Этот известный и всегда новый Михасенко // Знамя. 2000. 29 февр.
 Кобенков А. Отрочество без Михасенко - это плохо //Зеленая лампа. 2000. Июль. [№ 7] С. 19, фотография.
 Олина Е. Правда жизни - правда вымысла: автобиографичность творчества Г.П. Михасенко // Жизнь творчества: Литературный процесс Братска глазами детей. Ч.1.- Братск, 2000. С.4-14.

 Об отдельных произведениях

О книге «Кандаурские мальчишки»

Елкин А., Андреев Н. Писатель и его земля//  Комс. правда. 1959. 4 июля.
Залыгин С. Новые имена в «Сибирских огнях»//  Огонек. 1959. № 27. С. 25.
Золотусский И. Заметки о прозе в журнале «Сибирские огни» // Дал. Восток. 1960. № 2. С. 166-167.
Мотяшов И. Книги и дети: (О воспитат. значении сов. худож. лит. для детей) - М.: Знание, 1960. С. 20-21.
Соболев Л.С. За нового человека // Коммунистическое воспитание и современная литература для детей и юношества.- М., 1961.  С. 23-24.
Мотяшов И. Интереснее всякой сказки //Сиб.огни. 1962. № 2. С. 181.
Жарова Т. Кандаурские мальчишки //Книги - детям.- М., 1963. [Вып.2]. С. 41-43.
Кассиль Л. О маленьких современниках великого подвига //Правда. 1963. 13 мая.
Гревская В. Человеку в коротких штанишках //Учит. газ. 1965. 24 авг.
Никульков А. Молодая литература Сибири //Мол. гвардия. 1973. № 4. С. 279.
Чупринин С. Мгновение истины // Молодые о молодых. - М., 1976. С. 64 - 65.

О книге «В союзе с Аристотелем»

Мотяшов И. Маленький человек и большой мир //Москва. 1964. № 3. С. 195-206.
Мотяшов И. Экзамен на писателя //Сиб. огни. 1964. № 5. 
С. 185-187.
Мотяшов И. Доверие к таланту //Детская литература.- М., 1965. С. 34-35.
Никульков А. Портреты сверстников  //Комс. правда. 1965. 3 марта

О книге «Неугомонные бездельники»

Соболев А. Неторопливо, но уверенно //Дет.лит.1966. № 5. С. 47-48.
Мотяшов И. Уважение к читателю //Сиб. огни. 1967. № 4. С. 166-177.
Гантваргер О.А. Второе рождение «Неугомонных» //Вост.-Сиб. правда. 1972. 24 дек.

О повести «Милый Эп»

Чупринин С. Поза героя и позиция автора. Молодой критик о повестях для юношества [в частности, о повести Г. Михасенко «Милый Эп» ] //Лит. газ. 1975. [№ 7]. 12 февр. С. 4.
Морозова Н. Эп пересматривает позицию: [Спектакль иркут. театра юного зрителя «Милый Эп» по одноим. повести Г. Михасенко] //Театр. жизнь. 1979. № 16. С. 20.
Гордеева Г. Облегченный подход к серьезной теме: [Рец. на кн. Чупринин С.Л. Твой современник. - М.: Просвещение, 1979. Имеется материал о повести иркут.писателя Г. Михасенко «Милый Эп»] //Лит. в школе. 1981. № 2. С. 68.

О книге «Я дружу с Бабой-Ягой»

Путинцева Л. Человек мудр в каждом возрасте // Сов. молодежь. 1979. 30 окт. 
Гантваргер О.А. «Я дружу с Бабой-Ягой»: О кн. Г. Михасенко //Вост.-Сиб. правда. 1980. 6 апр.
Комов Г. [Рецензия] // Дет. лит. 1981. № 1. С.65-66.

О пьесе «Остров Тэнга»

Нарожный В. Десятый «Б» и его остров: [Рец. на постановку пьесы иркут.писателя Г. Михасенко «Остров Тэнга» на сцене иркут. ТЮЗа] // Театр. 1983. № 9. С. 77-80.
То же //Вост.-Сиб. правда. 1983. 22 нояб.
День на острове Тэнга: [ О спектакле Иркут.ТЮЗа по пьесе иркут.писателя Г. Михасенко «Остров Тэнга»] //Сов.культура. 1983. 3 дек. [№ 144]. С. 4.
Михасенко Г. В духе времени: [ О спектакле Иркут.ТЮЗа «Остров Тэнга» (Режиссер В. Кокорин)] //Сов. молодежь. 1984. 28 янв.
Аркадьев П. Не стоять в стороне: [О спектакле Иркут. ТЮЗа «Остров Тэнга» по пьесе Г. Михасенко] //Театр. жизнь. 1984. № 3. С.2.

О книге «Азбука Братска»

Зачиняева Э. Стихи о городе: [К выходу в свет кн. стихов Г.Михасенко «Азбука Братска» ] //Нар. газ. 1992. 20 нояб.

Стихи, посвященные Г. Михасенко

Венок Михасенко: Стихи /Ред., сост. В. Монахов. - Братск: Изд. Т. Кузубова, 1997. 24 с. - (Поэты - поэту)
Корнилов В. На даче //Корнилов В. Родниковые души России: Стихотворения. - М., 1998. С. 77-78.
Фоняков И. Летопись Братска //Ветер Братска: Сб. стихов /Сост. В. Сербский, Е. Сербская. - Братск, 1995. С. 175.

Библиографические издания

Русская литература Сибири. 1917 - 1970 г.г.: Библиогр.указ.Ч.2. /Отв. ред. Ю.С. Постнов - Новосибирск: Наука. 1977. 572 с. (АН СССР. Сиб.отд-ние. Ин-т истории, филологии и философии. Томский гос.ун-т. Науч.б-ка.)
Из содерж.: Михасенко Г.П. - С. 266-267.
Михасенко Геннадий Павлович //Писатели Восточной Сибири: Биоблиогр.указ. Вып.2.Ч.1. - Иркутск, 1983. С. 119-121.
Геннадий Михасенко //Иркутские писатели - детям: Рек. библиогр.указ. /Иркут.обл.дет.б-ка; Сост. В.А. Копылова. - М., 1995. С. 41-49.