Из воспоминаний одного из авторов «Базы курносых», члена литературного кружка, пионервожатой школы №6 Галины Кожевиной, которая в 1936 году  по рекомендации Иркутской писательской организации  была принята в Литинститут имени М. Горького. Работала в газетах «Восточно-Сибирская правда», «Комсомольская правда».

Четверть века назад на окраине Москвы,  в двухэтажном дощатом доме размещалась детская туристская база. Старый дом бодрствовал круглосуточно. Ребят со всех концов Советского Союза, желавших посмотреть Москву, в годы первой пятилетки было, пожалуй, не меньше, чем теперь… 
… Одно событие надолго запомнилось тогдашним обитателям туристской станции, а еще более нам, прямым участникам его, — сибирским пионерам, только что добравшимся в Москву после многодневного пути в пыльном и душном поезде из Иркутска. Событие это послужило началом многих других чудес, случившихся с нами.
…В тот вечер телефон зазвонил. Громко, безостановочно, так, что все всполошились. Няня-дежурная сняла трубку и, держа ее обеими руками, что-то долго слушала.
— Кого, кого? — переспросила няня и сказала что-то девочке, которая вертелась возле нее.
Та бросилась по коридору, распахивая одну дверь за другой и спрашивая:
— Базу Курносых какую-то к телефону!  Есть такая девочка?
— Которая из вас тут База Курносых? — довольно строго спросила няня, когда мы нерешительно признались, что по телефону спрашивают, должно быть, нас.
— Это мы самые и есть! Мы все! — сбивчиво объясняли мы ей. — А кто звонит-то? 
Няня развела руками:
— Горький!
Тут вся База Курносых наперегонки бросилась к телефону.
... За несколько месяцев до нашей поездки в Москву в книжных магазинах Иркутска появилась небольшая книжка. На ее обложке был изображен пионер, трубящий в горн. Вверху, на том месте, где указывается имя автора, значилось: «Пионеры о себе». И называлась книга: «База курносых».
Спрос на новую книгу был большой, особенно у детворы. В ту пору знали, что «базой» называется пионерская организация одной школы. А «курносый» у сибиряков до сей поры значит «отличный, молодец».
Вместо предисловия на первой странице книжки было обращение: «Тем, которые читать будут». Подписал его автор необычный — пионерский литературный кружок 6-й школы города Иркутска.
«Вот и готова «База курносых». Каждый подумает, посмотрев на обложку: «Книжка, и все». О, очень даже не все! — писал коллективный автор. — Книжка наша особенная... Особенная она, во-первых, тем, что писал ее не какой-нибудь один большой человек, а целых тридцать маленьких человечков, самых обыкновенных пионеров... План книжки был один, но разбит на много кусочков, по количеству ребят... один читал, а остальные слушали, обсуждали, проверяли. Если кто плохо написал, помогали, рассказывали, как сделать лучше... Вторая особенность нашей книжки в том, что все в ней правда. Из головы ничего не выдумывали. Решение такое было у нас».
В Сибири первая коллективная книжка детей разошлась очень быстро. А когда она пришла в далекую Москву, Алексей Максимович Горький прочитал ее и прислал в Иркутск письмо авторам «Базы курносых».
Это письмо было напечатано в центральных газетах.
«Получил и прочитал вашу книжку «База курносых». Очень интересная книжка, ребята, — писал Горький.— Разумеется, это еще не литература, а приближение к ней... Нужно учиться писать о людях и жизни так, чтобы лишних слов во фразе не было». Горький говорил с ребятами серьезно и требовательно, давал немало полезных советов и заключил:
«Очень радостно видеть, что ваш коллектив такой разноплеменно пестрый. Очень хочется верить, что чем дальше, тем больше, крепче будет связывать вас в единую творческую силу дружная работа самовоспитания... Живите дружно, уважайте друг друга!» — восклицал Горький, заканчивая письмо.
Сильно обрадовались ребята, получив в Иркутске письмо от Алексея Максимовича. А Горький, каким-то образом узнав, что авторы книги «База курносых» приехали в Москву на экскурсию, теперь разыскал нас на туристской станции и пригласил назавтра к десяти часам утра в Колонный зал, где заседал Первый Всесоюзный съезд писателей.
... Потом все уселись за длинный стол в пустовавшей ночью столовой. Перед каждым лежал лист бумаги, каждый писал речь — что бы он сказал, если слово на съезде предоставят ему. Тихо-тихо было, когда писали. Затем из каждой речи выбрали самое яркое, непосредственное — так и составилось приветствие.
Произнести большую речь при помощи коллективной декламации было, конечно, невозможно. С грустью все это признали и для произнесения приветствия выделили девочку: она самая маленькая была, левофланговая, но такая бойкая, что ее, как теперь бы сказали, хоть на Луну с приветствием посылай, и на Луне не подведет.
Она действительно не подвела. Смело вышла на трибуну. Из зала виднелась одна только ее макушка. Горький передал ей из президиума стул. В зале весело засмеялись и громко зааплодировали. Глянул наш оратор с высоты трибуны, взобравшись на стул, в этот зал, сплошь занятый «настоящими писателями», и на центральный проход, где мы выстроились, салютуя, ... и начал речь. Наша коллективная речь была произнесена с настоящим пионерским задором.
Нам, кто составлял эту речь, а теперь слушал ее, обо всем хотелось бы рассказать писателям: как живем мы в Сибири; рассказать о «штурме неудов» (теперешних двоек); о том, как работают пионерские кружки — «кружок помощи слюдяной фабрике», «помощи Красной Армии», «помощи деревне», как собирали в прилегающих к школе кварталах книги для молодого подшефного колхоза и собрали полные розвальни — целая библиотека оказалась в санях. О прошлогодней поездке к первенцу пятилетки — Кузбассу…  Про летний лагерь в таежном селе Олха, где подбитую молнией сосну волокли сообща в лагерь и такой устроили костер, что твоя кузбасская домна. И про межотрядную игру среди сопок — «Борьба за знамя»... Словом, обо всем, что и составляет содержание книги «База курносых».
Потянулась вереница дней, один счастливей другого. Мы встречались с любимыми детскими писателями: Маршаком, Ильиным, Чуковским, Барто. Кассиль подарил нам свою «Швамбранию», только что вышедшую. Писатели рассказывали нам о многом и расспрашивали нас, как была организована работа над коллективной книгой. Несколько раз бывали мы сообща и поодиночке у Горького. С ним мы крепко сдружились. 
В своих беседах с нами Горький рассказывал, а больше показывал на весьма простых примерах, как надобно видеть тот или иной предмет, явление жизни, как сделать запись о нем, и вместе с тем наглядно пояснял, как воспитывать в себе волю к нелегкому литературному труду.
...Когда мы писали в Иркутске свою первую коллективную книжку, то, разумеется, не догадывались и не размышляли над тем, что рождается новая форма литературной работы детей и юношества и их литературного самообразования. Задуманная в пионерском коллективе, на редкость самодеятельном, и посвященная жизни коллектива, книга написалась как бы сама собой — мы не затратили на нее и трех месяцев.
В следующие два учебных года немало основных авторов — активистов литературного кружка переехало с родителями в другие города. Кое-кто уже окончил школу и уехал учиться. Однако расстояния нас не испугали — мы советовались по почте с разъехавшимися авторами. Литературный кружок 6-й иркутской школы написал, а иркутское издательство выпустило вторую нашу книгу — о поездке в Москву, о встречах с Горьким. Книга так и называлась: «В гостях у Горького».
… Любовь к литературе и литературной работе, проявившаяся в пионерские годы, сохранилась у нас на всю жизнь.
Пятеро основных авторов сделали литературное дело своей профессией — стали журналистами. Многие выбрали педагогическую работу, а двое из авторов даже успели поучительствовать в родной школе.
Великая Отечественная война заставила многих воспитанников «базы» оставить мирные занятия, и 6-я иркутская школа может гордиться вышедшими из ее стен участниками решительной битвы за Советскую Родину. Замечательно, что и в эти годы пристрастие к литературе не было забыто ими. Два автора — братья Або и Баир Шаракшанэ воевали: один служил на Северном флоте, другой был летчиком. Трудные фронтовые будни не помешали Або отдавать дань литературе: именно тогда он написал первую свою поэму. Баир к концу войны прислал в издательство сборник фронтовых очерков и рассказов.
… Можно не сомневаться, что и во многих других пионерских отрядах, школах, литературных и иных кружках идет сегодня, — не всегда становясь широко известной, но всегда оставаясь чрезвычайно важной, — дружная коллективная работа самовоспитания.
В добрый же путь, новые друзья, к новым славным … делам, к новым коллективным книгам о жизни [ребят – сост.].