|
Левитанский
|
В детстве Юрий Левитанский мечтал стать астрономом, а еще в детстве он любил писать стихи. Его школьные стихи печатали даже в местных газетах в Донбассе, где он жил с родителями в Сталино, позже переименованном в город Донецк. Он родился 22 января 1922 в городе Козелец Черниговской области, в ранние годы жил в Киеве, а в Донбассе прошло его школьное детство.
После окончания десятилетки Юрий отправляется в Москву и становится студентом ИФЛИ (Институт филоcофии, литературы и истории), одного из лучших учебных заведений страны. Вместе с ним здесь учились начинающие поэты Давид Самойлов, Семен Гудзенко, Павел Коган, Михаил Кульчицкий. Но учебу оборвала война.
Он записывается в армию добровольцем. После того, как в конце июня был сдан последний экзамен, уходит на фронт. Юрий Левитанский в одном из интервью рассказывал:
«Наше поколение называют фронтовым: третьекурсники-ифлийцы, которых в армию тогда не брали, почти все ушли добровольцами на войну. Я был самым младшим, у меня даже кличка была Малец. Мы уходили воевать, строем пели антифашистские песни, уверенные, что немецкий рабочий класс, как нас учили, протянет братскую руку и осенью мы с победой вернемся домой. Подумаешь, делов-то! Войну мы начали в 1941-м, под Москвой».
Великую Отечественную войну Юрий Левитанский закончил в Чехословакии, пройдя путь от рядового до лейтенанта (среди военных специальностей – пулеметчик, командир подразделения, корреспондент фронтовой газеты).
Летом 1945 года часть, в которой он служил, перебросили в Монголию: «…мне еще предстояла та небольшая, та негромкая война с японцами, с Квантунской их армией в Маньчжурии, форсирование хребтов Большого Хингана».
За время воинской службы был награждён орденами Красной Звезды и Отечественной войны, медалями «За боевые заслуги», «За оборону Москвы», «За взятие Будапешта», «За победу над Германией», «За победу над Японией», двумя медалями Монголии.
После капитуляции Японии Левитанский переводится в Иркутск. Здесь, вплоть до лета 1947, когда он демобилизовался, служит в газете Восточно-Сибирского военного округа, затем работает заведующим литературной частью иркутского Театра музыкальной комедии.
Уже тогда в двадцатитрехлетнем офицере чувствовался талант.
Он был молод, талантлив, его стихи нравились иркутянам, и в это время, в 1948 году, в Иркутске вышла уже по-настоящему первая его книга «Солдатская дорога».
В книгах поэта тех лет еще живет война, память о ней не уходит со страниц всех книг того периода – «Встреча с Москвой» (1949), «Самое дорогое» (1951), «Наши дни» (1952), «Утро нового года» (1952). Книги у Юрия Левитанского выходят одна за другой.
Опыт войны, новые сибирские впечатления, необычность этого края, где зимой с базара приносят круги замороженного молока, где
…обычай древний
не нарушат.
В деревянный ставень постучи –
чай заварят,
валенки просушат,
теплых щей достанут из печи.
Где захватывает дыхание и завораживает, «когда открывается рядом живая, земная, всесильная сила» Байкала.
Новые впечатления становятся стихами молодого поэта.
В первые послевоенные годы Юрий Левитанский делается заметной фигурой в местной литературной среде. Его принимают в члены Союза писателей, имя его становится известным не только в Сибири – с ним знаком уже всесоюзный читатель. Будущий иркутский поэт, а тогда школьник, Сергей Иоффе писал: «Мне вспоминаются шумные «литературные понедельники» при редакции «Советской молодежи», куда я – робкий девятиклассник – приходил вместе со своими товарищами. Мы забивались куда-нибудь в угол и, затаив дыхание, слушали стихи… Но те понедельники, когда заседаниями литературного объединения руководил Юрий Левитанский, были для нас (да, кажется, и для всех) особенными. Словно бы отступало куда-то все мелкое, ненастоящее, суетное, и сама Поэзия владела нами в эти часы… Шли годы…Но (удивительное дело!) мы по-прежнему благоговели перед стихами Юрия Левитанского, он был нам все так же интересен и близок».
Осенний ветер листья бросил оземь,
и вот бредешь по пламени костра.
С ума сойти насколько эта осень
заманчива, задумчива, пестра
И облако влечет меня, как парус,
и перелески трогают до слез,
О том, что тоже, видимо, состарюсь, –
впервые в жизни думаю всерьез…
Десять лет прожитие в Сибири были, по словам Юрия Левитанского, бесценной школой жизни:
«Сибирь Восточную исколесил я вдоль, плавая по большим и малым рекам, жил в больших и малых городах. Замечательных людей узнал, полюбил и навсегда подружился с ними. Сибирь для меня – это первые публикации, выход первой книги…»
Последняя книга, изданная им в Иркутске, называется «Листья летят» (1956).
В 1955 он поступает на Высшие литературные курсы при Союзе советских писателей, которые окончил в 1957 году. В конце 50-х Левитанский перебрался в Москву и остался там.
Его первая книга, изданная в Москве после переезда в столицу, был сборник стихов «Стороны света» (1959).
В последнем иркутском и первом московском сборниках ничего от него не ушло – ни война, ни Сибирь, ни гражданственность поэзии, но когда после четырехлетнего перерыва выйдет новая книга «Земное небо» – это уже будет новый, другой Юрий Левитанский. Эта книга стала явлением в поэзии. За это время он станет одним из известных поэтов страны, а в творчество его придет зрелость.
С 1954 года Левитанский начинает заниматься переводами произведений не только национальных, но и зарубежных поэтов, позднее становится одним из признанных авторитетов в области литературного перевода. В 1963 году в альманахе «День поэзии» была опубликована первая подборка его пародий. В предисловии к ним Юрий Левитанский писал:
«Я написал пародии на стихи моих товарищей-поэтов. Нет нужды говорить, что они дружеские. В меру своих сил, стараясь переделать важные сочиненья своих товарищей забавно, я стремился схватить особенности их интонации, лексики, творческой манеры, стиля. Все пародии написаны на тему широко известной печальной истории о зайчике, который вышел погулять. Полагаю, что в этом нет ничего обидного».
А уже 1978 году поэт выпустил в свет целую книгу пародий «Сюжет с вариантами». «Соавторами» оказались поэты Б. Ахмадулина, А. Вознесенский, Е. Винокуров, Е. Евтушенко, Ф. Искандер, Л. Мартынов. «В литературной ситуации семидесятых годов пародироваться у Левитанского стало почетнее, чем получить высокую официальную премию», – писал критик Владимир Новиков.
Выходят новые книги «Кинематограф» (1970 г.), «Воспоминание о красном снеге» (1975 г.), «День такой-то» (1976 г.), «Письма Катерине или прогулка с Фаустом» (1981 г.) и другие. Юрий Левитанский использует в своем творчестве самые разнообразные приемы, как чисто поэтические, так и заимствованные из живописи, кино, музыки, чтобы наиболее убедительно показать ту или иную картину мира.
Разнообразие интонаций и размеров, длинные нескончаемые строки с неожиданными рифмами заставляют находиться в постоянном напряжении, ожидать: что же дальше?
Один и тот же сон
мне повторяться стал.
Мне снится, будто я
от поезда отстал.
Один, в пути, зимой,
на станцию ушел,
а скорый поезд мой
пошел, пошел, пошел.
И я хочу бежать
за ним – и не могу,
и чувствую сквозь сон,
что все-таки бегу…
По словам Юрия Болдырева, для Левитанского характерно не прямое логическое развитие темы, а нарастание, кружение, переплетение мотивов, их медленное затухание и появление вновь на следующем музыкальном витке.
Пред вами жизнь моя — прочтите жизнь мою.
Ее, как рукопись, на суд вам отдаю,
как достоверный исторический роман,
где есть местами романтический туман,
но неизменно пробивает себе путь
реалистическая соль его и суть.
Прочтите жизнь мою, прочтите жизнь мою.
Я вам ее на суд смиренно отдаю.
Я все вложил в нее, что знал и что имел.
Я так писал ее, как мог и как умел.
И стоит вам хотя б затем ее прочесть,
чтоб все грехи мои и промахи учесть,
чтоб всех оплошностей моих не повторять,
на повторенье уже время не терять, —
мне так хотелось бы, чтоб повесть ваших дней
моей была бы и правдивей, и верней!
Обаяние поэтического дара Юрия Левитанского, магия его поэзии – результат неустанного поиска поэтом добра, правды и красоты – неизменно влекут к себе читателей. Творчество поэта многогранно, во всем, о чем он писал, ощущается любовь и нежность, сопереживание, стремление пробудить к жизни все лучшее, что есть в человеческих душах, все истинно доброе и прекрасное. Поэзия Левитанского близка и понятна самым разным людям, и не случайно многие его стихотворения положены на музыку и зазвучали в песнях популярных бардов.
«Каждый выбирает для себя» – поют В. Берковский, С. Никитин, О. Газманов
«Сон об уходящем поезде» – поет С. Никитин
«Дорога» («Сто тысяч дорог…») – муз. Б.Хмельницкого, Ан. Васильева
«Не поговорили» – муз. Вад. и Вал. Мищуковых
«Диалог у новогодней елки» – муз. С. Никитина
«Кинематограф» – муз. В. Берковского
«Попытка убыстрения» («Я зимнюю ветку сломал…») – муз. А. Макаревича.
Группа «СВ» в 1984 году выпустила альбом «Московское время», в котором звучат несколько песен на стихи Левитанского.
Также песни на его стихи можно услышать в кинофильмах, например «Москва слезам не верит...».
На вопрос журналиста «Что привнесло творчество Левитанского в русскую поэзию?» – автор книги о поэте Леонид Гомберг отвечал:
«Левитанский привнес в русский стих три совершенно конкретные вещи, отсутствовавшие в поэзии вовсе или почти совсем забытые. Во-первых, «долгую строку», которая, казалось бы, просто невозможна в современной лирике. Этакий затяжной выдох, как у йогов. Выводишь на «последнем дыхании» такую строчку, тянешь, и тебе кажется, что структура стиха давно разрушилась. Ан нет, все на своих местах, все на уровне высокой поэтической гармонии... Во-вторых, … Левитанский виртуозно манипулирует глаголами, как фокусник или жонглер. Ни у кого из русских поэтов ничего подобного я не встречал. И третье: жанр «поэтической книги» или «книги стихов» – цельные художественные произведения какого-то не ясного эпико-лирического свойства. Поразительно: иногда в них встречаются даже прозаические фрагменты, как в «Письмах Катерины...»! И ничто, ничто не мешает восприятию цельности поэтической структуры книги!
Я считаю Левитанского последним великим русским поэтом пушкинской традиции XX века».
Дети, как жители иностранные
или пришельцы с других планет,
являются в мир, где предметы странные,
вещи, которым названья нет.
Еще им в диковинку наши нравы.
И надо выучить все слова.
А эти звери!
А эти травы!
Ну, просто кружится голова!
И вот они ходят, пометки делая
и выговаривая с трудом:
– Это что у вас? – Это дерево.
– А это? – Птица. – А это? – Дом.
За последнюю прижизненную книгу «Белые стихи» (1991) поэт в 1995 году был удостоен Государственной премии Российской Федерации.
При вручении награды он выступил с ответным словом: «…Наверное, я должен бы выразить благодарность также и власти, но с нею, властью, тут дело обстоит сложнее, ибо далеко не все слова ее, дела и поступки сегодня я разделяю. Особенно все то, что связано с войной в Чечне, – мысль о том, что опять людей убивают как бы с моего молчаливого согласия, – эта мысль для меня воистину невыносима. За моими плечами четыре года той большой войны, и еще маленькая война с японцами, и еще многое другое – думаю, что я имею право сказать об этом…»
Однако смелость старого солдата не была одноразовой. Прошло несколько месяцев, и 25 января 1996 года Левитанского пригласили в московскую мэрию на круглый стол интеллигенции, где он снова выступил, доказывая, что чеченская война должна быть остановлена. От волнения разыгралась боль в груди, ему помогли выйти из зала. Опустившись на стул в фойе, он скоропостижно скончался на своем последнем поле боя. Юрий Левитанский был уверен, что каждый человек должен быть готов к нравственному выбору, потому что «каждый выбирает для себя женщину, религию, дорогу...».
Ну что ж, мой друг,
двух жизней нам не жить,
и есть восхода час и час захода.
Но выбор есть,
и дивная свобода
в том выборе, где голову сложить!
Похоронен поэт в Москве на Ваганьковском кладбище. На гранитном камне надпись:
Юрий Левитанский
поэт
1922 – 1996
И, как завещание, оставил нам свои стихи.
...Да, говорю я, жизнь всё равно прекрасна,
даже когда трудна и когда опасна,
даже когда несносна, почти ужасна –
жизнь, говорю я, жизнь всё равно прекрасна.