Детское творчество
ВОЙНА В СУДЬБЕ МОЕЙ СЕМЬИ
КАК БРАЛИ «ЯЗЫКА»
Капустина Юля, 12 лет,
с. Марково, Иркутского р-на
Однажды дедушка с товарищами отправились в тыл врага, потому что срочно нужно было взять «языка», так как наши войска несли огромные потери и нужно было узнать, где и что расположено у фашистов. Разведчики увидели немецкий флигель для командиров. Сняли караул и потихоньку пробрались внутрь помещения. Все фашисты спали спокойно, думая, что у них надежный караул. Разведчики распределились, кто в какую комнату пойдет. Всех фашистов нужно было уничтожить. Мой дедушка попал в самую дальнюю комнату. Там спал здоровенный фриц под два метра ростом. Вдруг он проснулся, услышав шум в коридоре, но тут заскочил мой дедушка, и они начали бороться. Дед успел обезоружить фашиста, но у того остался нож-финка. Здоровяк зацепил ножом дедушкину руку, но тот продолжал бороться и выхватил нож у фашиста. Дедушка изловчился и пырнул немца в живот. Потом, не чувствуя боли, вернулся помогать товарищам. Только рука сильно горела. Они взяли самого главного фашиста в плен.
Дедушка был командиром взвода разведчиков. И когда он пришел доложить своему командиру, что задание выполнено, и снял с себя варежки (они были длинные, до самого локтя), то с одной из них хлынула кровь, видимо была задета вена. Деда сразу отправили в госпиталь, там ему зашили руку. За это задание мой дедушка получил орден Красной звезды.
После госпиталя дед попал в Ленинград. Пережил блокаду - они держали оборону Ленинграда. В конце 1943 года дед со своим командиром попал под артиллерийский обстрел. Мой дед закрыл собой командира, когда рядом взорвался снаряд. Он был серьезно ранен, в него попало много осколков и оторвало правую ногу. Командир дотащил его волоком до санчасти. Жизнь ему спасли, а вот ногу спасти не удалось. Он очень долго был в госпитале, а госпитали перекидывали из одного места в другое. В это время (и даже после войны) дедушке дали за храбрость и отвагу очень много орденов и медалей. Даже после войны, много лет спустя, награды находили его.
МОЙ ДЕДУШКА НОВИКОВ СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ
(Из семейных преданий)
Новикова Вера, 13 лет, г. Иркутск
С первым эшелоном 405 полка дедушка выехал на фронт под «Прощание славянки». Спустя неделю их выгрузили на станции Бологое. Остальные части дивизии выгрузили у Можайска, и полку пришлось больше недели пешими маршами идти на соединение с дивизией. Вес «полной выкладки», с рацией, винтовкой, противогазом и скаткой шинели, превышал 30 килограммов, а сами марши меньше 60-70 км не бывали.
Из рассказа деда запомнилось, как два батальона немцев, шедших «гуськом», столкнулись с русскими. Не растерялся один лишь артиллерист сорокапятки. Он в одиночку открыл стрельбу по немцам. Снаряды, падая на мерзлую землю, рвались над головами немцев. Герой погиб, но спас остальных.
За обеспечение связи полка с окруженными ротами в районе села Кетри, у Тулы, дедушка был награжден медалью «За отвагу». Медаль получил одним из первых в роте связи. Но этому предшествовало неприятное событие. Командиром роты был Котов, заместителем командира радиовзвода - дедушка, имевший звание старшего сержанта. Взводом командовал лейтенант Коротенко. После выхода из окружения, в начале ноября, голодные товарищи дедушки забили бродившего теленка и съели его. Часть мяса спрятали в повозках. Теленок принадлежал крестьянке, которая пожаловалась Котову. За это дедушка был снят с должности и послан на передовую радистом-телефонистом. Сам Котов вскоре куда-то делся, ходили слухи, что перебежал к немцам, командиром роты стал Коротенко, который отказал дедушке в его рапорте направить его в танковое училище.
В феврале 1942 года дедушка был награжден первым орденом Красной Звезды. Укрепившись в каменных подпольях сожженных домов одной из деревень, радиовзвод, вооруженный одними карабинами, отразил несколько атак батальона немцев, перебив до сотни врагов. В 1942 - 43 годах дедушка был в районе страшных мясорубок под Сухиничами и Болховом. Небесные ангелы-хранители берегли праведника...
Однажды, выходя из окружения (это было еще в октябре 1941 года), он обронил кусок хлеба, и когда все «ужинали», Павел Ащеулов спросил его: - «А ты что, Сережа?» - «Да вот обронил пайку или стащили ее». – «На», - сказал Павел и отломил половину своего. Потом Ащеулов погиб на его глазах. Выскочив из траншеи и пойдя в атаку (а он перед этим хватил две-три нормы «наркомовских»), попал под пулеметный огонь (ему пулеметной очередью перебило ноги, он пытался снова встать, но пули прошили грудь). Встретился дед с фамилией Ащеулов на памятнике братского кладбища уже в 1970-х годах...
Как-то к ним с Михаилом Медведчиковым в окопчик скатилась немецкая мина, запорошив глаза песком. Она не взорвалась. Другой раз мина не разорвалась, когда упала у костра, где сидели и грелись солдаты его роты. Дедушка получил два легких ранения и контузию. Многое связывало дедушку с подполковником Евстигнеевым. Однажды дедушка с Евстигнеевым неожиданно ночью заехали в расположение артбатареи, расчеты которой уже изготовились вести огонь по фарам автомашины.
Более благоприятно сложилась судьба другого благодетеля дедушки на фронте – Коротенко, 1915 года рождения, дослужившегося до полковника. Жена Коротенко –Наташа - изображена на известной картине художницы Ураловой «В медсанбате». Они жили в Рязани, и дедушка с ними встречался раза три, последний раз с внуком Павлом в Москве в 1985 году.
Коротенко забрал дедушку с передовой, куда он попал после истории со съеденным теленком, «зарубил» его рапорт об учебе на танкиста, перевел радистом к командиру полка, потом в батальон связи дивизии, а в конце войны сделал начальником штабной дивизионной радиостанции. «Танкисты гибнут чаще других», - сказал он, разрывая рапорт. С танками у дедушки произошел такой случай. Однажды вдоль дороги шли в тучах пыли танки. Один шел, намотав на гусеницы ком проводов и колючей проволоки. В ком и попал, зазевавшись, дедушка, и танк протащил его десяток метров, пока не остановился.
Пинские и Калинковские болота осени 1943 - весны 1944 года были памятны дедушке сценами утопающих в болотах лошадей. «Им невозможно помочь, они тонут или, раненные, как люди, плачут». Шло преследование немца, пешие марши были изматывающие. Однажды на ночлег часть расположилась в болоте. Рассвет застал дедушку сидящим и спящим на кочке, а «вода по периметру обмоток замерзла», воспоминал он. В другой раз ночевали в каком-то сарае-стайке. Утром проснулись среди застывших куч навоза. Вшей было также достаточно. «У меня был шарфик, который однажды от них стал шевелиться, и я его бросил в костер. Сгорел он с треском», - вспоминал дедушка.
К лету 1944 года вышли на сухие места восточнее Бреста. 12-я дивизия брала и Брест, но помогать восставшей Варшаве не стала, по железной дороге ее перебросили под Ригу. Здесь ангелы вновь сберегли дедушку. В октябре 1944 года под Ригой немцы прижали, грозя сбросить в Западную Двину переправившиеся батальоны соседнего полка. Поступил приказ грузиться в лодки и плыть на выручку. Ночью под обстрелом погрузились, «от воды до края борта лодки - несколько сантиметров». Страх и отчаяние сковали души. Только отплыли, последовала команда «отставить».
Рига памятна дедушке и тем, что, сматывая рацию, он чуть было не потерял своих. «Куда ты бежишь, сынок? - спросила его пожилая женщина из русских. - Ведь ваши ушли в другую сторону». И дедушка побежал туда, выбиваясь из сил, с рациостанцией и 30-килограммовым грузом за плечами. Командование считало эти пешие марши благом для солдат. «Один лишь раз нас за всю войну подвезли на машинах. Немцы, отступив на транспорте, отдохнут и подготовятся к встрече с нами. А мы пешком догнать их не можем и несем ненужные потери», - с горечью вспоминал дед.
После осенних боев в Прибалтике дивизию к январю 1945 года перебросили на Мангушевский плацдарм на Висле. С конца 1944 года дедушку повысили, назначив командиром радиостанции штаба дивизии. Ездил он теперь на автомашине ГАЗ с шофером и несколькими радистами.
Война закончилась для дедушки почти «счастливо». В начале мая 1945 года северо-западнее Берлина, в районе Альтдама, немцы контратаковали. Самоходка «фердинанд» открыла огонь по автомашине, где дедушка вел радиосвязь. Один снаряд-болванка угодил в машину. Прошелестев в нескольких сантиметрах, он ударил в западное колесо, которым буквально пополам переломил раму автомобиля, приведя его в негодность. В Германии дедушка за обеспечение надежной связи штаба с другими частями дивизии был представлен к третьему ордену Красной Звезды.
К фронтовым историям следует отнести и дедушкину охоту на юге Германии. Однажды он с карабином решил осмотреть окрестности. Район был заповедный, и дедушка подстрелил двух оленей. Придя в село, на пальцах объяснился с хозяином фермы, что если тот даст ему лошадь, то он отдаст одного оленя ему. Хозяин приказал работнику запрячь лошадь и привезти добычу в часть и на ферму, что и было проделано.
Жизнь дедушки с лета 1945 года напоминала курорт: участие в спортивных соревнованиях внутри дивизии, изучение природы, различные поездки. Запомнился ему Лейпциг, куда он ездил покупать аккордеон. Удивили его автодороги, обсаженные фруктовыми деревьями, простое и экономное водяное отопление в домах. Позже он сделал такое же у себя. Постройки все добротные, из кирпича, включая помещения для животных, лошади - тяжеловесы с огромными копытами. «Для чего им при таком достатке было нападать на Россию», - недоумевал дедушка.
До сих пор в нашей семье хранится котелок с надписью «Германия - Бреслау, 15 февраля 1946 года», откуда часть перевезли под Рязань в фильтрационные лагеря для демобилизации. Обиды начались уже в Германии, когда отбирали представителей частей на парад Победы в Москве. Казалось, должны участвовать ветераны части и кавалеры орденов. Ан, нет. В угоду Сталину сказали, чтобы солдат ниже 180 см не брать. «Ты, Новиков, не тянись, я знаю, у тебя рост 170, хотя и достойнее тебя в батальоне связи я не знаю», - сказал ему командир. Поэтому-то на параде Победы попадались долговязые верзилы без орденов и медалей.
Задерживалась и демобилизация, проводились проверки. Было положение, что первыми демобилизуются учителя. Дедушка послал в Шилкинское районо просьбу выдать справку, что он был учителем в селе Верх Оля. На его счастье, школьный товарищ, работая в районо, подтвердил это, и дедушку демобилизовали чуть раньше.
Перед демобилизацией произошел неприятный случай. У дедушки хранился маленький трофейный пистолет, но кто-то об этом донес. Старшина и сотрудник особого отдела пришли и сразу же взяли его из укромного места. Могли быть крупные неприятности.
Будучи на фронте, мой дедушка получал от своего отца Михаила Ефимовича письма, сплошь вымаранные военной цензурой. Делалось это в особом отделе 405-го (впоследствии 29 гвардейского) стрелкового полка 12-й гвардейской Пинской дивизии капитаном Березовским. Вымарывались упоминания о том, что младшие братья были избиты за сбор колосков и мерзлых картошек с колхозных полей, что соседний колхоз развалился.
ВСТРЕЧА В ПАРТИЗАНСКОМ ОТРЯДЕ
Парилова Анна, 11лет,
п. Усть-Уда
Памяти моего прадеда
Чикишева Афанасия Давыдовича посвящается
Летом, во время ночного боя, загнали фашисты группу наших бойцов в болото. Вокруг - ни кустика, укрыться негде. Ночью-то темнота скрывала, а наступал рассвет, и немецкие стервятники с воздуха принимались добивать непокорных русских. Фашистские «рамы» целыми днями в течение недели висели над болотом, выискивая оставшихся в живых, чтобы уничтожить. Спасала бойцов солдатская смекалка, хитрость и сила воли: заслышав гул немецких самолетов, солдаты с головой ныряли в болотную жижу. Дышать приходилось через соломинку.
Через неделю, когда фашисты, решив, что все уничтожены, сняли наблюдение, оставшиеся в живых (в их числе мой прадедушка) вышли из болота; не утонули, не сдались - выжили.
Еще одна история, рассказанная прадедом, о том, как в составе разведывательной группы ходил он на задание. Но неудачной была эта вылазка, обнаружили разведчиков фашисты, почти всех скосили в неравном бою вражьи пули, только четверо были тяжело ранены. Среди них был и прадед.
Враги не стали добивать раненых, а забрали их с собой. Очевидно, у них были какие-то планы в отношении пленных, потому что всех их старательно лечили, сносно кормили. Планы оказались просты: после излечения немцы приступили к «переделке русских мозгов на немецкий лад» - предложили служить фюреру. Пытали, били, но ничего добиться не смогли.
Прадеда, как самого старшего из четверки, решили расстрелять первым. Его вывели за околицу, и офицер скомандовал солдатам: «Огонь!». Пули сбили с ног маминого деда. Замертво упал он. Сколько пролежал, не помнит, но когда очнулся, понял: жив. Осторожно огляделся по сторонам - никого. На дворе сумерки. Собрав остатки сил, пополз. Через некоторое время увидел деревушку и тут же потерял сознание.
Пришел в себя в какой-то пустой избе. Как там очутился и сколько времени
полз, не помнит. Ночью, как видно, кто-то приходил в дом, принес три картофелины «в мундире» и положил возле него. А на рассвете пришла девочка лет тринадцати и рассказала, куда ему нужно уходить.
Кстати, те трое его товарищей, оставшиеся у немцев, не стали дожидаться участи своего друга, выбрав удобный момент, совершили побег. Они шли той же тропой, что и он четырьмя днями раньше...
Путь, который указали жители прадедушке, привел его в партизанский отряд «дяди Кости», который входил в партизанскую бригаду имени Константина Заслонова. Через некоторое время товарищи по несчастью, все четверо, встретились в этом отряде.
МОЙ ДЕД ИВАН
Шашкова Катя,
п. Покосное, Братского района
Мой дед Иван на войне был минометчиком. Раньше он не любил о войне рассказывать, спросишь его, а он замолчит, задумается, завздыхает. Видно, тяжело было ему вспоминать о своих погибших братьях (дядя Леня и дядя Миша погибли в 1942 году), о своих друзьях, которых тоже сейчас нет в живых.
А вот последние несколько лет, видно, отпустило сердце, стал он нам, своим внукам, много о войне рассказывать. Говорил, что спасли его от смерти либо молитвы матери, либо ангел-хранитель, либо еще что. «Попадем в окружение, погибает весь батальон, а я живой. Перебросят меня в другой, опять бой, опять почти все погибают, а я и еще два-три человека живы, и так много раз».
Были моменты, когда дед просил смерти: так тяжело на сердце, что нет рядом друзей-однополчан. Принимал дед участие и в тяжелом гигантском сражении на Курской дуге, полз под пулями, бежал со своим тяжелым минометом к вражеским траншеям. Много раз был ранен, лежал в госпитале, а потом опять на фронт - добивать фашистов.
В ТЫЛУ
Черкашин Артем, 13 лет,
п. Чунский, Чунского р-на
Не обошла война и семью моего прадедушки. Семья их жила тогда в деревне Белково, Черемховской области. Повестка пришла к ним в самом начале войны, и с первым призывом мой прадедушка - Самарин Роман - ушел на фронт. На войне он был пулеметчиком. Но бить немцев ему довелось недолго, через несколько месяцев моя прабабушка получила похоронку, в которой сообщалось, что Самарин Роман убит под Керчью. Прабабушка осталась одна с тремя детьми на руках: самому младшему, Толе, исполнился только один годик, средней, Тамаре, - четыре года, а самому старшему, это был мой дедушка, исполнилось шесть лет. Вся работа по дому, которая была ему по силам, легла на него, так как прабабушка от рассвета до позднего вечера работала в колхозе. Она была бригадиром. Голод был тогда страшный, ведь всем, чем могли, помогали фронту. Чтобы спасти своих детей от голодной смерти, моя прабабушка ночью шла на поле, где уже был собран урожай, и из оставшихся колосьев собирала гречиху.
Потом в сенях по горсточке она варила детям из нее кашу на воде, это была единственная их еда. Благодаря ей они выжили. Но кто-то донес на прабабушку. А тогда это наказывалось очень строго. Ей грозил срок от десяти лет, могли и расстрелять. И не миновать бы ей этого, но за нее вступилась председатель колхоза. Она сказала, что моя прабабушка очень трудолюбивый и ответственный работник и что у нее трое маленьких детей, а их отец погиб на войне. И прабабушку оправдали.
МЕДАЛЬ «ЗА ВЗЯТИЕ БЕРЛИНА»
Антонова Настя, 11лет,
п. Залари, Заларинского р-на
В семье бабушки было много детей. Жили они в Белоруссии, в Могилевской области. Белоруссия одна из первых приняла удар фашистов. На хутор, где жила семья бабушки, пришли немцы и стали сгонять девушек на работу в Германию. Среди этих девушек была и старшая сестра бабушки Женя. Отца бабушки долго пытали и мучили за то, что он был председателем колхоза, а значит, коммунистом, а коммунистов они ненавидели.
Бабушка ночью, тайно, пробралась из хутора в лес, а леса в Белоруссии густые, непроходимые, как наша тайга. Там она разыскала наших солдат - это были танкисты. Села с ними на танк и уехала - так бабушка стала солдатом Советской Армии. Кем она только не была в годы войны! И прачкой, и поварихой, и санитаркой, - вот так, воюя, и дошла моя бабушка до самого Берлина.
Когда наши войска вошли в Берлин, многие дома пустовали, так как гражданское население покинуло их. Дома были очень красивы, ухожены, обязательно был сад, в самих домах тоже была хорошая мебель, немцы жили богато.
И вот однажды их взвод находился на отдыхе, была передышка после больших боев. Наступила ночь, и откуда-то раздалась автоматная очередь, двое наших солдат было убито. Рядом не было никаких воинских подразделений врага. Кто и откуда стрелял? Утром солдаты проверили все близлежащие дома, но все было спокойно.
Наступил вечер, по-прежнему было тихо, и моя бабушка пошла посмотреть дом, где жила совсем недавно какая-то немецкая семья. Она зашла в дом, в доме было очень красиво, хорошая мебель, на стенах - обои. Подошла к шкафу, открыла его и увидела много красивой женской одежды. Она стояла и, как заколдованная, смотрела на нее. Четыре года в кирзовых сапогах, шинели, а тут такая роскошь! Бабушка сняла свою солдатскую одежду и почему-то бросила ее под кровать, впоследствии это ее спасло от смерти. Она выбрала самое красивое бархатное платье, надела туфли на каблуке - почему-то все это пришлось ей впору. На голову повязала красивый ажурный шарфик, посмотрела в зеркало. И о, ужас! В зеркале она увидела фашиста с автоматом. «Откуда он здесь?» Фашист тихо спросил на немецком языке: «Ты немецкая фрау?» «Йа, йа», - ответила бабушка. Это значит «да». Она немного знала немецкий. Тогда, чтобы понять, действительно ли это немецкая женщина, немец попросил ее принести воды. Хорошо, что он не видел ее военной формы. Бабушка поняла, что требует от нее немец, пошла в кухню за водой, принесла; он стал пить, а автомат повесил на плечо. Бабушка с силой ударила по ковшу с водой и тут же выскочила в окно. Наши солдаты сначала не поняли, кто несется к ним и кричит «немцы!».
Солдаты окружили дом и закидали гранатами. Оказывается, в погребе этого дома скрывалось человек пятнадцать немцев, причем очень хорошо вооруженных. И кто знает, скольких бы наших солдат они еще положили. А бабушку за то, что она нарушила ношение военной одежды, наказали, заставили стирать бинты, хотя к тому времени она уже была медсестрой.
А через неделю наградили медалью «За взятие Берлина».
«ЭТИХ ДНЕЙ НЕ СМОЛКНЕТ СЛАВА». ПЕРВЫЙ ОРДЕН
Комаров Артем,11 лет,
п. Мишелевка, Усольского р-на
Мой прадедушка Илья Васильевич пошел защищать родину с первого дня войны. Возле одной маленькой станции кавалерийский эскадрон занял позицию. Немецкие танки двинулись к станции. Казалось, они шли несокрушимой волной. Но первый же артиллерийский залп смешал этот парадно ровный строй, и опять задрожала земля от нескончаемых разрывов. Гул орудий не смолкал почти два часа.
Первая немецкая танковая атака захлебнулась, потом была еще одна, потом еще. Казалось, никого не останется в живых. У наших солдат уже не было сил отражать напор врага. Целый день шел кровавый бой. А к вечеру все стихло. Солдаты в окопах отдыхали, писали письма домой. А офицеры решали, что же предпринять, чтобы отбросить врага.
Рядом со станцией была маленькая деревушка, где закрепился противник. И тогда капитан Дворцов принял решение поджечь деревню, заранее предупредив местное население. Старый житель деревни сказал: «Сожгите деревню, но прогоните врага с нашей земли». Вспыхнули деревянные строения - и немцы покатились назад. Дружное солдатское «Ура!» удвоило силы, и поднявшийся в наступление эскадрон преследовал врага на протяжении двенадцати километров. И за этот бой мой прадед получил орден Боевого Красного Знамени.
СВИДЕТЕЛИ СТРАШНОЙ ВОЙНЫ
Блинова Марина, 12 лет
п. Мишелевка, Усольского р-на
История сделала свое дело - увековечила в своей памяти имена тех, кто с оружием в руках и безмерным трудом своим ковал Победу, отдавая самое дорогое - жизнь.
Вряд ли можно встретить среди нас человека, чьи родные не были бы свидетелями той страшной войны.
Чернова Светлана, племянница Анны Михайловны, чудесная девушка, с большими синими глазами. До войны она вышла замуж за начальника милиции Чернова Александра, который вскоре стал командиром партизанского отряда. Немцы узнали об этом от полицаев. Утром Свету вывели за ворота и расстреляли. В поселке наступил голод.
Сыну Анны Михайловны, Валентину, было 8 лет. Он ходил на колхозные поля и собирал там мерзлую картошку (тошнотики), из которой потом пекли оладьи, - это было лучше, чем ничего. Валентин был старшим в семье, но не по возрасту - по званию «мужчина», остальные-то девочки. Он в девять лет ходить грузить бревна на железной дороге за пайку хлеба. Однажды бревно упало на ногу. Немцы пожалели, мал больно, увезли его в больницу в Дятьковский районный центр. Там он заболел столбняком. Узнав об этом, Анна Михайловна оставила девочек на соседей и знакомых, а сама поехала в Дятьково ухаживать за Валентином. Там был русский доктор, который сказал, что из ста таких больных выживает только один.
Соседом Вали по койке был мальчик, его подобрали при отступлении русских, и в больнице ему дали имя Ваня. Он был болен водянкой - из-за нехватки соли в организме. Анна Михайловна не смыкала глаз ни день, ни ночь. Она, с жалостью глядя на Ваню, дала себе клятву: если Бог поможет Валентину и он выживет, то она и Ваню заберет в свою семью. Валентин выжил! Так в семье появился еще одни мужичок - Ванюша.
Вся молодежь была занесена в списки «желающих трудиться на Великую Германию». Их посадили в «телятник», красный вагон, и погнали в Германию. В дороге выдавали воду и несколько булок хлеба на весь вагон. Некоторые погибали.
Таня с подругой попали в работники. Они были нужны, ведь все мужчины Германии воевали против нашего народа. Молодая немка фрау Клара взяла Таню к себе на хозяйственную работу, а подруга попала на завод (впоследствии вышла замуж за пленного итальянца). Таня работала больше двух лет на немецкую хозяйку.
Та, в свою очередь, ее не обижала, хотя работать приходилось с утра до ночи. Уставшая, садясь за стол, не могла есть, сколько хочется, - гордость не позволяла, так уж была воспитана, ведь не на себя, не на свою семью и страну работала...
По окончании войны вернулась Таня в Россию, где ждали ее семья и очень большие неприятности, уготовленные для тех, кто был в плену... Но это уже другая история.
Я НЕ ЗАБУДУ
Корелина Маша, 15лет,
г. Саянск
Собственное представление о войне у меня появилось давно. С тех пор как себя помню, войну я воспринимала как что-то страшное, появляющееся внезапно, несущее людям страдания, потери, смерть. Но в то же время война - это долг, это защита родной земли. Такое понимание войны пришло от моего прадеда - Емельянова Александра Петровича.
Прадедушка о войне почти ничего не рассказывал - не любил. Если уж пристанешь с расспросами... И очень жаль сейчас, что о многом я не спросила. Не понимала, что когда его не станет, спросить уже будет не у кого.
Мой прадед ушел на фронт, когда ему было 24 года. Молодой, неопытный, умеющий стрелять, как он сам говорил, лишь по воробьям из рогатки. Уходил и не знал, вернется ли назад. Прадед - на фронт, а дома, в селе Кимильтей осталась большая семья. Младшие братья и сестры были еще совсем маленькими. Каждая семья должна была сдавать для фронта картошку, яйца, хлеб. Надо было - отдавали, а сами жили впроголодь. Да и законы в то тяжелое время были суровые. Что не так - привлечение к ответственности.
А в это время другие воевали... Война была кровавой и страшной. Прадед воевал отважно, «честно», как говорил он сам. За что и получил восемь медалей; много раз был ранен. Лечился в госпиталях и снова возвращался на фронт. Уже после войны он всегда поддерживал связь с друзьями - фронтовиками, с которыми прошел огонь и воду, чтобы победить.
Прадеду повезло - вернулся домой, а многие из тех, с кем он воевал, не вернулись.
Из скупых воспоминаний прадеда особенно запомнились рассказы о том, как в первые годы войны всегда хотелось есть, как ели разлагающуюся червивую конину.
И - тяжелый, изнуряющий труд. Окопы, окопы, окопы... Сколько их вырыл русский солдат?!
Как завидовали тому солдату, в руках которого оказывался немецкий автомат. Прадед рассказывал о том, как часто подводило отечественное оружие.
До конца своих дней он бережно хранил два блокнота-песенника, составленных в тех госпиталях, где он лечился. И еще хранил именную стальную коробочку - футляр из-под шприцев.
Следы войны неизгладимы в судьбах тех, кто воевал, кого опалила война. Каждая семья должна бережно хранить память о фронтовиках и невернувшихся с войны. И о тех, кому повезло больше - с войны они вернулись. Но время безжалостно: ветеранов сегодня осталось совсем мало.
Ушел из жизни и мой прадед - Емельянов Александр Петрович.
МОИ ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ БАБУШКИ
Балаева Анна, 12 лет,
г. Бодайбо
Бабушка Тома рассказывает, что в годы войны вся школа, даже ученики 3-х и 4-х классов, работали на совхозных полях. Летом пололи овощи, осенью убирали турнепс, свеклу, морковь, капусту, а зимой ходили всем классом с учителем на противоположный берег реки Витим заготавливать ветки на корм скоту. Холодно, ветрено, по колено в снегу. Запряженные в сани, возвращались дети с поклажей обратно. И буренки были сыты. Баба Тома рассказывала еще, что в школе не хватало ручек, чернил. Чернила делали из свекольного сока. Не хватало учебников, тетрадей вообще не было. Писали в книгах между строк.
Летом 1943 года по решению городских властей учащихся старших классов отправляли в верховья реки Витим, в поселки Нерпо и Прониху - корчевать лес, готовить землю под картошку. Жгли костры, надрывались от непосильной работы, были голодные, хотелось домой. Добраться до Бодайбо можно было лишь на плотах по Витиму, что было запрещено: бурное течение нередко разрывало плоты. Однажды не выдержали и нарушили запрет. Четверо девчонок забрались на плот, замирая от страха доплыли до Бодайбо, а назавтра получили повестки явиться в райисполком, где их отругали и отправили обратно.
А моя бабушка поехала в Иркутск и поступила в сельскохозяйственный институт. Иркутск находился вдали от фронтовой полосы, но с войной бабушке пришлось встретиться близко. В военное время все студенты были мобилизованы на сельскохозяйственные работы и дежурства в военных госпиталях.
После учебных занятий и в ночное время два-три раза в неделю приходилось дежурить в госпитале, который располагался в здании сельскохозяйственного института на улице Тимирязева. Доводилось бабуле принимать раненых бойцов из вагонов приходящего в Иркутск санитарного поезда. Кто-то еще не мог передвигаться сам, а зачастую приходилось переносить раненых на носилках.
В палатах девушки дежурили около раненых, ухаживали за ними, писали по их просьбе письма, помогали передвигаться с этажа на этаж. Мыли солдат, как только они прибывали в госпиталь.
Самое страшное воспоминание у бабушки о войне - это когда приходилось слышать стоны солдат и их душераздирающие крики от боли, когда молодые парни умирали у нее на руках, прося о помощи, а она им помочь ничем не могла. А как им хотелось жить!
Очень часто санитары устраивали концерты, поднимая настроение бойцам. Откуда только силы брались, ведь голодали так, что падали с ног от дистрофии и сами попадали на больничную койку. А потом вновь приступали к своим святым обязанностям. Еще умудрялись на танцы бегать, о нарядах тогда не думали. На ногах тапочки, чулки в заплатах, а веселья сколько было! «Мы верили в победу, - рассказывает баба Гера, - мечтали о будущей жизни, планы строили грандиозные». Вера нам, наверное, и помогала.
Приходили в институт письма с фронта. Неизвестные солдаты на конверте указывали: «Первой попавшейся девушке». Девчонки отвечали. Были случаи, когда переписка вырастала в любовь. Приезжали потом парни в Иркутск и справляли свадьбы.
9 мая 1945 года - конец войны. Иркутяне со слезами радости бежали на площадь Кирова праздновать Победу. Обнимались, целовались, кричали: «Ура! Победа!» Танцы и пляски продолжались до утра. Бабушка рассказывала, как одна студентка с ее курса и курсант из ИВАТУ на лошадях, галопом, со знаменем в руках проскакали по улицам Тимирязева, Карла Маркса, Ленина - со слезами на глазах и с радостным криком: «Победа! Победа!» Иркутск ликовал.
МОИ ДОРОГИЕ СТАРИКИ
Астахов Артем, 12 лет,
г. Иркутск
Неумолимое время отсчитывает секунды, часы, годы, десятилетия.
Вот уже 55 лет со Дня Победы будет праздновать наша страна. Будем праздновать и отмечать этот великий день и мы, сибиряки, в нашем старинном селе Казачинское. Из нашего района ушло на фронт 1147 человек и не вернулось 430. И нет такой семьи, в которой до сих пор не кровоточат раны от этой страшной и жестокой войны.
Многие, многие ветераны уже не придут никогда к обелиску памяти, так как умерли от ран и тяжелых болезней.
И я вот думаю, сможет ли мой дедушка надеть свой праздничный костюм с боевыми наградами и пойти на встречу с боевыми друзьями - фронтовиками? А дело в том, что совсем старенький стал мой дедушка. Он был контужен и ранен на той далекой и грозной войне. Все это не прошло бесследно, сейчас он совсем слепой и глухой, вынужден больше лежать в кровати. Но дедушка не дает дряхлеть своей памяти. Многие люди живут в его воспоминаниях о фронтовой поре, лихой године испытаний. Многих он знал очень близко, десятки были его боевыми друзьями. А своих трех родных братьев и трех зятьев он оплакивает до сих пор.
Всех их он потерял в этой страшной и незабываемой суровой войне.
И в День Победы в кругу семьи он никогда не забывает отдать должное всем погибшим и живым. И нам, внукам, дает наказ, чтобы мы помнили мертвых и живых, отстоящих нашу независимость. За праздничным столом в День Победы все дети, внуки, правнуки поют любимые дедушкины песни, а их у него очень много. А мой папа собрал много слайдов, где запечатлены дедушка и другие ветераны.
Вглядываешься в эти снимки и с болью в сердце думаешь о том, как быстро редеют ряды ветеранов, старых солдат. Время неумолимо!
Годы посеребрили голову и моего деда Павла Николаевича. Трудно заставить деда говорить о войне, о себе, об его участии в боях, сражениях.
Немногословен тут дед. Вот и сегодня, когда я пришла к нему за воспоминаниями, он прежде спросил: «Зачем тебе это надо?» Я сказала, что хочу написать о нем на областной конкурс. Он улыбнулся и сказал, что его военная биография «как у многих тысяч рядовых солдат».
И все же достал заветную рукописную тетрадь, старый фронтовой альбом. И вот по прошествии стольких лет, листая страницы пожелтевшего от времени альбома, дед мысленно возвратился в те грозные сороковые годы. Погружаюсь в атмосферу его воспоминаний и я. Смотрю на старые фотографии, вижу молодого дедушку, его друзей боевыми, какими они тогда были. Вот дед на снимке со своим командиром батальона Левченко, а вот в кругу самых верных товарищей. Я удивляюсь, как заботливо хранит он прошлое, помнит всех и все.
А сможем ли мы семьдесят, сто лет помнить этот великий праздник День Победы, всенародный подвиг?
Болят раны у моего деда, и шрамы на его теле как память о войне.
В 1942 году забрали его на войну. С земляками, новобранцами из других сел, отплыл на плотах до г. Киренска. От Киренска до Усть-Кута плыли на барже, от Усть-Кута до Заярска на машине. Затем по Ангаре на пароходе до г. Усолья. От Усолья до Мальты добирались пешком (пересыльный пункт). По распределению попал в 204 учебную пулеметную часть, но проучился недолго, начали пополнять маршевые роты. Отправляли в Улан-Удэ, там формировалась конная часть. Только успели получить лошадей, как часть расформировали. Вернулся обратно в Мальту, где формировалась маршевая рота. И затем поехал на фронт.
В районе Тулы ночью эшелон разбомбили. Получил ранение в ногу, попал в госпиталь. После лечения попал на Восток, служил там в 1943 - 47 гг. Принимал участие во взятии г. Хайлар (укреп. район), имеется благодарность в приказе Верховного Главнокомандующего И. Сталина. После взятия Хайлара сформировали десантно-ударную бригаду и перебросили в г. Жэкэ. За участие в боевых действиях на Дальнем Востоке (где прослужил до 1947 года) был награжден медалями «За боевые заслуги», «За победу над Японией». (Записала со слов деда.)
Вернулся в родной поселок в июне 1947 года. Где только не работал мой дедушка: в райкоме комсомола (1947 – 1950 гг.), восемь лет председателем райпо, после этого работал в лесхозе инспектором охраны лесов, потом инженером. И всегда повышал свое мастерство, учился на подготовительных курсах в разных городах. После лесхоза работал двадцать лет в Казачинской средней школе учителем труда.
И еще мне хочется немного теплых слов сказать о моей бабушке Наумовой Вере Алексеевне (меня родители назвали в ее честь).
Это она, старенькая и больная, сейчас ухаживает за слепым и глухим дедушкой. Сколько надо сил, любви, терпения! Дед бывает иногда и капризен. Бабушка сорок лет проработала в школе педагогом. Имеет знак «Отличник народного просвещения». Она прекрасный, стойкий, душевный человек.
Бабушка вспоминает: «Началась война... Все мужчины ушли на фронт. В селе остались дети и женщины. Они работали всюду. Перед взрослыми стояла задача: «Все для фронта, все для победы!».
У них в школе был девиз: «Каждая пятерка - удар по врагу!»
И ученики старались получать пятерки, хотя учиться было трудно: не хватало бумаги, обуви, учебников, топлива. Но они учились несмотря ни на что. Отправляли на фронт посылки. Учителя и школьники оказывали пос